этому может служить русско-японская война. Она началась с нападения
японских кораблей на русскую эскадру. Это уже двадцатый век. Не так ли?
Флот, как и японская армия, служит основой политики создания "сферы
сопроцветания Великой Азии". Вспомните: сначала захват Кореи, потом
интервенция в России, оккупация Маньчжурии, теперь война в Китае. Я
глубоко уверен, что японская экспансия не ограничится проникновением в
Китай. Кстати говоря, наше положение там весьма сложно. С одной стороны,
мы сближаемся с японцами, с другой - помогаем Китаю, поставляем оружие Чан
Кайши и держим в китайской армии своих военных советников.
Фон Дирксен все с большим интересом следил за ходом мыслей своего
экспансивного собеседника. Корреспонденту нельзя отказать в логике, в
политической хватке. Германского посла в Токио давно тревожила ситуация,
которая сложилась на Дальнем Востоке. Фон Дирксен обладал большим
дипломатическим опытом, но в данном случае все еще не решил, как выйти из
сложного, даже щекотливого положения. Теперь многое зависело от того, как
он, фон Дирксен, будет информировать министерство иностранных дел в
Германии. В раздумье посол сказал:
- На Дальнем Востоке мы продолжаем придерживаться политики
нейтралитета.
- И держим в Китае наших советников во главе с генералом
Фалькенгаузеном и его штабом! - иронически воскликнул Зорге. Он
остановился перед фон Дирксеном, засунув одну руку в карман, а другой
резко жестикулируя с зажатой в пальцах недокуренной сигаретой. -
Германские советники были нужны, когда Чан Кайши воевал против китайской
Красной армии. А теперь они действуют против Японии. Фалькенгаузену пора
ехать в Берлин. Да, да!.. Это лакированный сапог, а не человек. Пусть
марширует на Унтерден-Линден, здесь ему нечего делать. Иначе они наломают
дров...
В кабинете немецкого дипломата редко кто позволяя себе такие
выражения. Фон Дирксена несколько шокировала несдержанность Зорге.
- Если отбросить излишнюю горячность, в ваших словах есть трезвость
суждений, - невозмутимо произнес фон Дирксен, - но отзыв наших военных
советников усилил бы позиции русских. В политике не бывает вакуума.
Русские тотчас же займут освободившиеся места наших военных советников в
китайской армии. Мы окажемся в проигрыше.
- Русские прежде всего знают, чего они хотят, а мы не знаем, -
возразил Зорге. - Кремль не желает усиления Японии, выступает против ее
агрессивной политики и поэтому кроме советников посылает в Китай своих
добровольцев-летчиков. Это же не секрет!.. У русских позиция ясна.
Вспомните советского генерала Блюхера, главного советника китайской армии,
который отлично знал, чего он хочет в Китае - победы национальных сил. А
мы чего хотим? Может быть, помогать русским? Я этого не понимаю!
Получается, что мы сотрудничаем с Советами в японо-китайском конфликте.
Да, да! Мы оказываемся в одной лодке с большевиками!..
Зорге зажег погасшую сигарету и зашагал перед фон Диркееном, который
не сводил с него глаз.
- А Чан Кайши ведет двойную политику, двойную игру. Он ненавидит
коммунистов больше, чем японских империалистов. Японская армия сильнее
китайской. Япония оружием и подкупом победит продажных китайских
генералов. Я не удивлюсь, если она купит и самого Чан Кайши. Что тогда?
Вы представляете себе, в каком положении окажется Фалькенгаузен и его
сотрудники? Мы не можем рисковать и делить ответственность за поражение
Чан Кайши. Его разгром свалят на германских советников... Фалькенгаузену
нужно уезжать, и немедленно, пока он не сел в лужу и не посадил туда наш
генеральный штаб. Не думаю, чтобы фюрер остался доволен потерей военного
престижа Германии. Тогда полетят головы. Да, да!.. И это будет правильно!
Это тоже надо принимать во внимание... Впрочем, я человек штатский, может
быть, не во всем разбираюсь, но, насколько мне известно, полковник Отт
тоже так думает. А в военных вопросах он куда больший авторитет, чем
кто-либо другой. К тому же он умеет мыслить не только узковоенными
категориями...
Рихард заговорил уже более спокойно, расхаживая большими шагами по
кабинету.
- Ну, а что касается нашей политики в Китае, то здесь мы должны
укреплять свои экономические позиции... Япония, господин посол, не посмеет
вытеснить нас из промышленной, торговой, банковской, какой угодно
экономической сферы. Вульгарно выражаясь, мы должны разделить с японцами
китайский рынок. Пока они воюют, надо занимать ключевые позиции в Шанхае,
в Нанкине, во всех районах страны. Делать это надо сейчас, иначе мы
рискуем опоздать на автобус... Вы не согласны со мной, господин фон
Дирксен? В экономике я считаю себя компетентнее, нежели в военных
вопросах, ведь я много лет изучал банковское дело в Китае... Правда,
банкира из меня не получилось, я стал лишь корреспондентом...
В рассуждениях Зорге была железная логика.
Совсем не случайно он упомянул в разговоре с фон Дирксеном и фамилию
военного атташе полковника Отта. Зорге начал большую и сложную игру,
которая в случае удачи сулила большие перспективы. Он всячески, где только
возможно, стремился раздувать авторитет военного атташе. За последнее
время в немецкой колонии упорно распространялись слухи о том, что фон
Дирксен покидает свой пост в Токио. Человек, связанный родственными узами
с одним из рурских магнатов, Герберт фон Дирксен пользовался большим
влиянием в германском министерстве иностранных дел. Поговаривали, что
Дирксен станет немецким послом в Лондоне. Зорге подумал: а почему бы
полковнику Отту не занять место фон Дирксена? Сначала эта идея показалась
столь невероятной и дерзкой, что Зорге сразу же отбросил ее. Но потом он
снова и снова возвращался к завладевшей им мысли. Почему не рискнуть? Игра
стоит свеч!.. Он просто задохнулся, прикинув, какие возможности открылись
бы перед ним в случае удачи. А если не выйдет, Рихард ничем не рискует.
Полковник Эйген Отт считал Зорге своим закадычным другом. Они были
знакомы несколько лет, давно перешли на "ты" и часто вели самые
доверительные разговоры. Зорге подчас снабжал военного атташе такими
материалами, которые он вряд ли мог раздобыть помимо Рихарда. И в компании
за столом Зорге тоже был незаменим...
Зорге полагал, что продвижение его "приятеля" Отта по иерархической
лестнице могло бы открыть доступ к обширной секретной и пока недоступной
ему информации, поступающей в германское посольство. И еще одно
немаловажное обстоятельство - через нового посла можно было бы как-то
влиять на политические события. Ведь удалось же Рихарду убедить Отта в
необходимости отзыва германских советников из Китая.
Чем больше Зорге раздумывал над возникшей идеей, тем больше
убеждался, что она вовсе не так уж невыполнима. Перемещение военного
работника на дипломатический пост будет выглядеть как усиление влияния
генеральских кругов в Берлине. Рейхсверовский офицер, годами связанный с
немецкой разведкой, Отт располагает отличными связями в высших военных
кругах рейха. Там его кандидатуру поддержат. Даже советник Гитлера генерал
Кейтель всячески протежирует исполнительному офицеру, кстати сказать
дальнему родственнику супруги военного советника фюрера... Нужно только
очень осторожно подбросить эту мысль, чтобы казалось, будто она сама собой
родилась у того же Дирксена или Кейтеля... Надо всячески рекламировать
Отта.
В разговоре с фон Дирксеном Зорге очень хотелось спросить о
предстоящих переменах в посольстве, но он удержался. Рихард давно взял за
правило - никого ни о чем не расспрашивать, не проявлять и малейшего
намека на любопытство. С годами, наблюдая людей, он сделал один
немаловажный психологический вывод - люди чаще всего говорят для самих
себя. Это доставляет им удовольствие. Либо они хотят блеснуть своей
осведомленностью, эрудицией, произвести впечатление, либо просто что-то
рассказывают, предаваясь воспоминаниям, совсем не задумываясь, интересен
ли их рассказ собеседнику. Точно так же с секретами - если человек
доверяет другому, он так или иначе посвятит его в тайны, которыми
обладает. Хотя бы частично. Надо только умело навести разговор на нужную
тему и терпеливо ждать.
В тот вечер посол сам заговорил о возможном своем отъезде из Токио.
Правда, говорил он отвлеченно, полунамеками, предположительно. Потом
спросил Зорге, что он думает о полковнике Отте. Зорге отметил про себя:
значит, система, разработанная им, уже действует...
- В каком смысле? - будто не поняв, спросил Зорге. - Он член
национал-социалистской партии, хороший семьянин.
- Я спрашиваю о его деловых качествах, - прервал его фон Дирксен.
Зорге уклонился от прямого ответа:
- Во время последних маневров в Бад-Киссин, генерал-полковник Отт был
в Германии, и его представили фюреру. Фюрер больше часа беседовал с ним в
своем вагоне. Как я слышал, фюрер был очень внимателен к Отту и высказал
одобрение по поводу его суждений о нашей дальнейшей политике.
Зорге бил по верной цели - для фон Дирксена мнение фюрера было
решающим в оценке людей, даже в том случае, если сам он придерживался
иного мнения.
Деловая часть беседы была исчерпана, и посол вновь заговорил о
народном искусстве, о ваятелях, резчиках.
- Скажите, вы бывали в Москве? - спросил он Зорге.
- Нет, никогда, - ответил Рихард и тут же поправился:
- Только проездом, когда ехал в Китай. Я предпочитаю морские
путешествия...
- В Москве вы могли бы купить очаровательные кустарные изделия -
ватки, хохлому, палех...
Фон Дирксен до приезда в Токио несколько лет проработал послом в
Москве и считал, что неплохо знает Россию. Он принялся объяснять
франкфуртскому журналисту достоинства и различия русских народных изделий.
- Конечно, русские кустари не имеют ничего общего с японскими
мастерами, но ватки очаровательны своим примитивом...
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия