Чтение 23–й страницы книги ~Зло под солнцем~

одиннадцатого до без двадцати двенадцать?

- Да.

- Видели ли вы сегодня утром миссис Маршалл?

- Нет.

- Обратили ли вы внимание на ее ялик, направляющийся к бухте Гномов?

- Нет. Когда я пришла к Солнечному карнизу, она, наверное, уже успела
проплыть.

- Видели ли вы вообще чью-нибудь лодку?

- Я не могу этого утверждать. Я читала и поднимала глаза от книги
только изредка. Насколько я помню, каждый раз, когда я смотрела на море,
там ничего не было видно.

- Вы видели, как мимо вас проплыли на лодке мисс Брустер и мистер
Редферн?

- Нет.

- Вы были знакомы с миссис Маршалл?

- Капитан Маршалл - старый друг нашей семьи. Мы жили по соседству, и
вот теперь неожиданно встретились здесь. Мы очень давно потеряли друг
друга из вида, наверное, лет двенадцать.

- А миссис Маршалл?

- До того, как встретиться с ней здесь, мы и десятком слов не
обменялись.

- Насколько вам известно, это была дружная пара?

- Я думаю, что они жили в добром согласии.

- Капитан любил свою жену?

- Вероятно, да, но здесь я ничего не могу сказать вам с точностью.
Капитана нельзя назвать человеком современных идей... Для него брак - это
вещь серьезная. Он выполняет взятые им на себя обязательства и держит
слово, которое дал...

- Испытывали ли вы симпатию к миссис Маршалл?

- Ни малейшей, - ответила она без враждебности, твердым и спокойным
тоном, словно констатируя этот факт и не больше.

- Почему?

На губах Розамунды появилась тень улыбки.

- Я полагаю, вы уже знаете, что женщины вообще не любили Арлену
Маршалл. Она же, со своей стороны, ненавидела их и не скрывала этого. Тем
не менее, я бы с удовольствием шила на нее, так как она была женщиной со
вкусом и умела носить свои туалеты. Да, я бы не отказалась иметь ее в
числе моих клиенток.

- Она тратила много денег на свои наряды?

- Вероятно, да. У нее были и собственные средства, а у капитана -
большое состояние.

- Слышали ли вы или знаете ли вы, что миссис Маршалл была жертвой
шантажа?

На лице молодой женщины появилось выражение изумления.

- Арлену шантажировали?

- Вас это удивляет?

- Господи, да!.. Это для меня так неожиданно!

- Но вам это представляется возможным?

- Все возможно, не правда ли? Этому учит нас жизнь. Но чем, хотела бы
я знать, мог ей грозить шантажист?

- Может быть, в жизни миссис Маршалл было что-то, что она
предпочитала не доводить до сведения своего мужа.

- Может быть, - ответила она без убеждения и с полуулыбкой объяснила:
- Я отношусь к этому скептически, потому что Арлена не скрывала того,
какая она. Она не строила из себя честную женщину.

- Вы считаете, что ее муж не был бы в неведении... о ее поведении?

Наступила тишина. Нахмурив брови, Розамунда думала. Наконец, она
произнесла медленным и колеблющимся голосом:

- По правде говоря, я не знаю. Мне всегда казалось, что Кеннет
Маршалл принимал свою жену такой, какой она была, не строя на ее счет
никаких иллюзий. Но, может быть, все обстояло по-другому...

- Вы хотите сказать, что он полностью доверял ей?

Розамунда отреагировала с живостью.

- Мужчины бывают так глупы! - воскликнула она. - Каким бы Кеннет ни
казался умудренным человеком, он ничего не знает о жизни! Я совсем не
исключаю того, что он слепо доверял ей. Может быть, он думал, что
поклонники его жены ограничивались лишь преклонением перед ней!

- Знаете ли вы кого-нибудь, кто питал бы вражду к Арлене Маршалл?

Она улыбнулась.

- Я могу назвать лишь ревнивых женщин. Но так как ее задушили, я
полагаю, что ее убил мужчина.

- Вы не ошибаетесь.

Она еще немного подумала и сказала:

- Нет, мне никто не приходит в голову. Вам лучше обратиться к тем,
кто ее знал лучше, чем я...

- Благодарю вас, мисс Дарнли.

Она слегка повернулась к Пуаро.

- У мсье Пуаро нет ко мне вопросов? - с легкой иронией спросила она и
улыбнулась.

Он отрицательно покачал головой и улыбнулся ей в ответ.

Розамунда Дарнли встала и вышла.

Они были в бывшем номере Арлены Маршалл.

Черед две большие стеклянные двери, выходящие на балкон, виднелся
большой пляж и за ним море. Солнце заливало комнату, и в его лучах
поблескивал удивительный ассортимент предметов, загромождавших туалетный
стол: всевозможных флаконов и баночек с кремами и румянами, благодаря
которым процветают институты красоты. В этой типично женской комнате
орудовали трое мужчин.

Инспектор Колгейт выдвинул и задвигал ящики. Найдя пачку писем,
связанных ленточкой, он что-то буркнул и начал просматривать их вместе с
полковником Уэстоном.

Эркюль Пуаро осматривал содержимое платяного шкафа. Пересмотрев
великое множество разнообразных платьев и спортивных костюмов, он потратил
несколько минут на полки, где стопками лежало шелковое белье. Затем он
перешел к части шкафа, отведенной под головные уборы. Там лежали две
огромные пляжные шляпы из картона, одна лакированная, красивого красного
цвета, другая - бледно-желтая, а также соломенная гавайская шляпа, синяя
шляпа из фетра, три или четыре абсурдные маленькие шляпки, каждая из
которых стоила внушительное количество гиней, нечто вроде темно-синего
берета, сооружение, которое нельзя было назвать иначе, как подушечкой из
фиолетового бархата и, наконец, тюрбан светло-серого цвета.

Пуаро тщательно осматривал весь этот арсенал; его губы раздвигались в
легкой улыбке и он тихо шептал:

- Ах, эти женщины!

Полковник Уэстон связывал найденные Колгейтом письма в пачку.

- Здесь есть три письма от Редферна, - объявил он. - Может быть, этот
молодой вертопрах когда-нибудь поймет, что женщинам писать нельзя. Они
клянутся, что сожгли ваши письма, а на самом деле хранят их на память! И
еще я нашел письмо от, как мне кажется, другого юного кретина того же
сорта!

Он протянул письмо Пуаро, и тот прочел вслух:

"Моя обожаемая Арлена! Господи, какая на меня нашла тоска! Ехать в
Китай и знать, что, может быть, пройдут годы, прежде чем мы снова
встретимся! Я не подозревал, что можно любить женщину так, как я люблю
тебя! Спасибо за чек. Судебного преследования не будет, но я висел на
волоске!.. Но что поделать? Мне были нужны деньги, много денег... и нужны
они мне были для тебя, любовь моя! Сможешь ли ты меня простить? Я бы хотел
вдеть бриллианты в твои уши, в твои мной обожаемые прелестные ушки и
обвить твою шею прекрасными жемчужинами. Вернее, так как говорят, что в
мире больше нет хорошего жемчуга, подарить тебе какой-нибудь сказочный
изумруд... Да, изумруд! Зеленый, холодный, сверкающий тайным огнем... Я
умоляю тебя не забывать меня, и я знаю, что ты меня не забудешь. Ты моя
навеки!

До свидания! До свидания! До свидания! Дж.Н."

- Интересно будет узнать, - сказал инспектор Колгейт, - действительно
ли Дж.Н. уехал в Китай, потому что, если нет, может быть, он как раз и
есть тот, кого мы ищем. Он до безумия влюблен в эту женщину, она для него
идеал, и вдруг, в один прекрасный день он понимает, что она смеялась над
ним! Не тот ли это молодчик, о котором нам говорила мисс Брустер? Да, у
меня четкое впечатление, что это письмо окажется нам полезным.

- Это наверняка важное письмо, - отозвался Пуаро. - Очень важное.

Он опять окинул комнату взглядом, задерживаясь по очереди на флаконах
туалетного столика, на открытом шкафу и на тряпичной кукле Пьеро, нахально
развалившейся на кровати.

Затем они прошли в номер Маршалла, который не сообщался с номером его
жены. Здесь выходящие в ту же сторону окна были поменьше и без балкона. В
простенке между ними висело зеркало в позолоченной раме. У правого окна в
углу стоял стол с набором щеток для волос с ручками из слоновой кости,
платяной щеткой и лосьоном для волос. У второго окна находился письменный
стол. Рядом с открытой пишущей машинкой лежали аккуратные стопки бумаг.

Колгейт быстро просмотрел их и сказал:

- Здесь нет ничего интересного. Вот письмо, о котором он говорил нам.
Оно датировано 24-м числом, значит, вчерашним. А вот конверт с сегодняшним