Чтение 23–й страницы книги ~Быстрая и шустрая~

пробовали они и курить, и колоться... "Наркотики - это, мол,
фигня... Захочу - начну... Захочу - брошу..."

Женя замотала головой, зажала уши руками.

- Не верю, не верю... - пробормотала она.

- Не веришь! - усмехнулся Бритвин. - Не веришь!.. А ты
не знаешь о кино, что "Глобус" взялся продюсировать? Не
знаешь? "Картечь" называется...

Начинается со случайной перестрелки на автомойке... Два
симпатичных героя - он и она... В руки им попадает чемодан,
набитый странным порошком... Потом герой и героиня решили
пригласить знакомого наркомана, чтоб тот порошок
продегустировал... Забавный такой наркоман: веселый, милый,
симпатичный... Они пробуют порошок, все вместе, втроем,
улетают... Это тебе завязка... И понеслось! Дальше - все,
что связано с дурью, будет так вкусно снято. Это - что тебе?
Не косвенная реклама наркотиков, что ли?

- Но это же киношный стиль, - неуверенно попробовала
защититься Женя. - Сейчас так модно... Вроде "Криминального
чтива"... Или "Transpotting"...

- Да что ты заладила: "Модно, модно..."! А откуда ты
знаешь: на чьи деньги тот же "Transpotting" снимали? Может,
в него тоже тамошние наркобароны вложились?

- Хватит, Бритвин! - сердито сказала Женя и вскочила со
стиральной машины. - Не хочу даже слушать!

- Я понимаю... - пробормотал Дмитрий. - Слышать -
неприятно... Но ты сядь, сядь... Я еще не все рассказал...

Он с силой схватил ее за руку и потянул: садись, мол!
Вода по-прежнему шумела. Женя сердито вырвала руку - однако
послушалась, уселась...

- Знаешь, - зашептал Бритвин, и его голос был едва
различим за шумом воды, - я однажды, чисто случайно, у
Хилого Босса на столе одну бумагу видел.

Знаешь, чего там было написано... Правда, Дубов эту
бумажку быстренько прикрыл... Но там говорилось... - Дима
полуприкрыл глаза и принялся шпарить как по писаному -
"...Основная задача агентства состоит в том, чтобы убедить
потенциального российского потребителя - в основном
продвинутую, высокоинтеллектуальную молодежь, - что товар не
является чем-то опасным, криминальным, запретным. Напротив,
наша задача видится в том, чтобы создать образ товара как
продукта, во-первых, безопасного; во-вторых, модного; в-
третьих, положительно влияющего на интеллектуальные,
физические и половые кондиции молодого человека..."

- Но ведь это... Это может быть о чем угодно... -
прошептала Женя. - О табаке... О водке... О коле...

- Да? А много ты видела, чтоб мы табак рекламировали?
Или - спиртное? А потом, как ты думаешь, за что тебе такие
бабки платят? Ну, и мне - тоже... Где мы еще такую зарплату
найдем?.. И из каких, думаешь, шишей нам столько платят?..
Тебе - три штуки "зеленых", мне - пять, главбуху - вообще
восемь...

Думаешь, агентство наше так много зарабатывает, чтобы
нам столько платить? Что, мы на музыкантах этих много
наварим?.. На конкурсе литературном?.. На фильме?..

Да у нас в балансе был бы сплошной минус - если б нас
все время не подпитывали.

- Бритвин усмехнулся и продолжил:

- Если б "Глобус" не снабжали деньгами - мы б вообще
давно разорились! Как ты думаешь, чьи это бабки? Откуда они
к нам текут?

Не веришь мне - спроси главбуха, Федора Степаныча...
Он, по-моему, к тебе нежные чувства питает...

Дима наклонялся к ней все ближе, она чувствовала запах
перегара.

Отстранялась от него все дальше - но совсем
отодвинуться от Бритвина мешала стена.

- Ну, хорошо... - досадливо сказала Женя. - Допустим,
ты меня убедил...

И что теперь? Что дальше?

- А ничего, - пожал он плечами. - Предупредил тебя -
значит, вооружил.

Ты же должна знать, во что я тебя втравил.

- Ну, положим, теперь - знаю... И что?

- А ничего. Ты же хотела покорить Москву - ну, вот и
покоряй. Хорошая работа, высокая зарплата... Что еще нужно
молодой "бизнесвумен"! Только потом, когда все откроется, -
а рано или поздно все откроется! - тебя вряд ли куда-нибудь
возьмут в другое место... В хорошее место... Мир наш,
рекламный, маленький... Будем мы все изгнанниками...
Неприкасаемыми... Пальцами будут на нас показывать: "А, это
те самые, что на наркомафию работали!" Придется тебе в свои
Тетюши - или как там твой городок зовут? - возвращаться с
позором. И работать там в районной газетке... На тысячу
рублей в месяц...

- Ну, ладно, Дима, хватит! - Женя рассерженно вскочила.
Бритвин ударил ее по самому больному месту. Возвращения
назад, в К., Женя боялась больше всего на свете.

- А знаешь, моя дорогая, - заявил Бритвин, - у меня
есть план...

По-моему, хороший план... Хочешь послушать?

- Ой, хватит. Ты и так уже столько всего наговорил...

- Нет-нет! Ты послушай, послушай!.. Сядь и слушай, кому
сказал!

И опять Женя подчинилась. Мужчины, когда возвышали
голос или приказывали, имели над ней странную власть.

Жене вдруг стало муторно. Возникло ощущение, словно она
находится внутри странного сна. Или в романе Кафки...

Облупленная ванная, мужской пиджак висит поверх ее
махрового халата...

Шумит, шумит проклятая вода из крана... И чужой мужчина
рассказывает ей свой бред. Свой сон.

- Знаешь, что я думаю, - Бритвин снизил голос до
явственного шепота, подмигнул ей заговорщицки, - думаю я
пойти к Хилому Боссу и сказать:

"Я все знаю, господин Дубов... Я все знаю - и буду
молчать... Но мое молчание, - скажу я, - будет вам, Дубов,
дорого стоить... Отстегните, - скажу я, - мне пятьдесят
тысяч "зеленых"... И я выхожу из игры... Я буду молчать как
рыба... А если не заплатите, я вас, господин Дубов, и ваше
замечательное агентство ославлю по всем газетам... И подам
на вас заявление в МУР... И в прокуратуру..."

Женя скептически скривила рот.

- И он - заплатит! - закричал Бритвин. - Заплатит,
никуда не денется! И я возьму маму, и Верку, и уедем мы в
Швейцарию... Верку определим в клинику...

Я сам, лично, не буду отходить от нее ни на шаг... Я ее
вылечу... Я ее должен вылечить.

- He делай этого, Бритвин! - жестко сказала Женя. -
Если, допустим, все так, как ты говоришь... Ты что, не
знаешь, сколько стоит убить человека?

Обычного, как ты? Десять тысяч. Не больше... Да они
убьют тебя!.. Если, ты, конечно, прав и "Глобус"
действительно работает на наркомафию.

- Я же хитрый, Жека... - протянул вдруг Бритвин. - Я хи-
итрый... Я Дубову скажу: у меня есть страховка... На случай
моей смерти... Я оставил письма... Они лежат в надежном
месте... И если меня убьют - они уйдут по адресам... По всем
заинтересованным в раскрутке этой истории адресам... И вот
оно, письмо, туточки!

Бритвин привстал с ванны, снял с крючка свой пиджак,
достал из внутреннего кармана письмо. Повесил пиджак
обратно. Помахал помятым конвертом.

- Возьмешь его, Марченко, а? Возьмешь - на всякий
случай? Для моей страховки? А я с тобой деньгами поделюсь...

- Нет, - жестко сказала Женя. - Не возьму.

- Почему? - сузил глаза Бритвин. - Боишься?

- Не возьму - потому что идти я тебе ни к кому
категорически не советую. Потому что выглядеть ты будешь -
извини, идиотом. А история твоя - полным бредом. И ни одного
доказательства, кроме твоего "бла-бла-бла", у тебя нет. И
Дубов тебе просто скажет (извини, конечно): "Пошел вон,
дурак!" И правильно сделает. И вышвырнет тебя с работы... И
на что тогда ты будешь свою дочку лечить?

- Не веришь, значит? - с пьяной обидчивостью спросил
Бритвин.

- Не верю, - твердо сказала Женя.

- Ладно, все. Пошли тогда.

Бритвин сунул смятый конверт обратно в пиджак, завернул
шумящий кран, распахнул дверь ванной. По-хозяйски вышел
первым. Прошагал, не дожидаясь ее, на кухню.