Чтение 23–й страницы книги ~Омут~

излучающая доброту, - доброту еврейки, которая нашла счастье в супружеской
жизни.

- Будь добра, разбуди его. Он мне очень нужен. Только на минутку.

- Нет, я не могу этого сделать, - Хильда пристальнее вгляделась в мое
лицо. Единственный источник света находился за холщовой занавесью в
дальнем углу прихожей. - Что стряслось, Лу? У тебя до ужаса плохой вид.

- А ты выглядишь превосходно... Просто чудесно - снова видеть
симпатичных людей.

- Где же ты пропадал?

- Сгонял в ад и обратно. Это место называется Глендейл. Но я никогда
больше вас не покину.

Я поцеловал ее в щеку, пахнущую пальмовым мылом.

Она ответила мне легким дружеским толчком, который чуть не выбросил
меня обратно на лестничную площадку.

- Не делай этого. Морис может тебя услышать, а он ужасно ревнивый. И
потом, скажу тебе, я вовсе не симпатичная. Я - неряшливая домохозяйка и
целых две недели не приводила в порядок ногти. Ты спросишь: почему? Потому
что я ленива.

- Я без ума от тебя и твоих ногтей. Они никогда не царапают.

- Сейчас начнут царапать, если ты не станешь вести себя тише. И не
думай, будто я настолько растаяла от твоей лести, чтобы разбудить его.
Морису надо выспаться.

Морис Грем был ночным репортером. Он знал всех, кто, по
общефедеральным меркам, этого заслуживал, и знал достаточно для того,
чтобы при случае создать специализирующийся на шантаже синдикат. Что
касается Мориса, то не случая такого не представилось, а сама идея
подобного рода никогда бы не пришла ему в голову.

- Послушай меня, Хильда. Я разыскиваю давно слинявшего с родины сына
богатого английского лорда. Убитый горем отец предлагает фантастическую
награду тому, кто сообщит лос-анджелесский адрес этого прощелыги. Вместе с
Морисом мы получим по половине. Если он даст мне адрес, то получит право
на ценный подарок в виде сертификата, на котором красуется портрет
президента Гамильтона и стоит персональный автограф секретаря нашего
казначейства. Видишь?

И я достал из бумажника десятидолларовик.

- Ты говоришь, Лу, как будто читают программу по радио. Даже две
программы сразу, так у тебя все перемешано.

- За то, чтоб занять пять минут личного времени Мориса, из
отведенного на сон, я предлагаю десять долларов наличными. Два доллара в
минуту, сто двадцать в час. Покажи мне кинозвезду, которая получает
девятьсот шестьдесят долларов за восьмичасовой рабочий день.

- Ну ладно, - с сомнением протянула Хильда, - раз тут замешаны
деньги... Магазин, торгующий пластинками, отчисляет пятьдесят процентов
"Квартету Бетховена"... А если Морис не знает ответа?

- Он знает все ответы, разве не так?

Она совершенно серьезно произнесла:

- Иногда я думаю, что так оно и есть. Он знает слишком много, и,
видно, это высасывает из него энергию.

Хильда немного отодвинула штору, тонкая полоска света из прихожей
проникла в спальню, которая была и гостиной. Я увидел, что пол усеян
газетами, стены завешаны полками, ломящимися от книг и катушек с
магнитофонными записями. Самой выдающейся деталью в спальне-гостиной были
рога огромного животного, возвыщавшиеся над комнатой и жизнью ее
обитателей. Напротив окна на непокрытой койке спал, спиной кверху, Морис,
щуплый черноволосый мужчина в пижаме, свет мгновенно его пробудил. Он
перевернулся на спину, тут же сел, свесив с койки ноги и моргая глазами.
Его глаза, широко раскрытые, напряженно пытались рассмотреть, что
происходит рядом. Уставились на то место в пространстве, которое занимала
моя персона, стараясь сфокусировать взгляд и - без очков - ничего толком
не различая.

- Сколько времени? Кто это?

- Около девяти часов, дорогой. Лу пришел задать тебе один вопрос.

Хильда протянула мужу очки, взяв их с полки над кроватью.

- Боже мой, так рано?

Ночной репортер отказался глядеть на меня. Обхватив свои плечи, он
принялся раскачиваться и стонать.

- Извини, Морис, я отниму у тебя всего минуту. Можешь ли ты дать мне
адрес Уолтера Килборна? Его нет в телефонном справочнике. Я знаю только
номер его машины, но этого мало для моего дела.

- Никогда о таком человеке не слышал...

- За десять долларов, дорогой, - мягко вмешалась Хильда. - Если ты не
осведомлен, где живет Килборн, то так и скажи человеку. В моем
представлении Килборн - это большие деньги, и он муж самой красивой
женщины в городе. Разве нет, дорогой?

- Десять миллионов долларов. Не знаю, большие это деньги или не
очень? - произнес обиженно Морис. - Что же до миссис Килборн, то...
пепельные блондинки не в моем вкусе. Мои эстетические склонности требуют
ярких красок. - И Морис взглянул на жену с восхищенной улыбкой.

- Дурачок. - Хильда уселась рядом на койку и взъерошила на затылке
его жесткие волосы.

- Если Мэвис Килборн была бы такой красавицей, как ты говоришь, ее
фотографии обязательно мелькали бы повсюду, разве нет?.. Хотя нет, нет,
ведь она замужем за Килборном.

- За Килборном или десятью миллионами долларов?

- Больше, чем десятью. Прикинь-ка. Пятьдесят один процент пая
Компании Тихоокеанских Очистительных Заводов, при текущей котировке их
акций... о-о-о, представьте-ка себе это.

- ПАРЕКО, Компания Тихоокеанских Очистительных Заводов, - повторил я
медленно и отчетливо, подумав об утонувшей женщине. - Мне казалось, что
его бизнес связан с прокатом такси.

- У него есть такое заведение в Глендейле... Вообще, он запустил руку
во все, во что только можно, но ПАРЕКО - его конек. Раньше они занимались
нефтяными разработками в Нопэл-Велли. - Морис зевнул и склонил голову на
широкое плечо жены. - Все это нагоняет на меня скуку, Лу.

- Продолжай, продолжай, ты выдаешь информацию почище справочного
бюро. Где он живет?

- В Велли. - Глаза Мориса были закрыты, и Хильда материнским жестом
слегка щелкнула его по лбу. Там целые досье. - Стэффордшир-Истейтс, один
из тех районов, куда надо выписывать специальную визу. Я попал туда на
одну виллу на вечер в честь Четвертого июля. Почетным гостем у них был
Сенатор.

- Соединенных штатов или штата?

- Соединенных Штатов, конечно. Сенаторов всяких штатов у них там пруд
пруди.

- Демократов или республиканцев?

- Какая разница?.. Разве я уже не заработал свои десять долларов, а,
собиратель мозгов? Хозяин потогонной фабрики?

- Еще один вопрос, интеллектуал с ночной улицы. Откуда у Килборна
появились деньги?

- Я что - Бюро контроля внутренних доходов? - Морис собрался было
пожать плечами, но рассудил, что для этого деяния потребуется много
усилий.

- Ты знаешь то, чего не знают они.

- Я ничего не знаю. Все, что я слышал, - только слухи. Ты толкаешь
меня на клевету, возмутитель ночного спокойствия законопослушных граждан.

- Морис, сейчас ты ведешь себя не очень хорошо, - мягко сказала
Хильда.

Я повторил вопрос:

- Деньги. Откуда они появились?

- Деньги не растут на деревьях. - Морис подавил зевок. - Я слышал: во
время войны Килборн разнюхал, что было бы недурно покрутиться на черном
рынке автомобилей в Детройте. Потом он бросился сюда, чтобы законным путем
вложить в серьезное предприятие деньги, пока их кто-нибудь по закону же у
него не отобрал. Теперь он почтенный калифорниец, влиятельный владелец
ценных бумаг, и его виллу посещают политики. В дальнейшем на меня не
ссылайся, это всего лишь слухи. Может быть, он сам распространяет их,
чтобы таким образом прикрыть нечто худшее... что могло бы сейчас прийти
мне в голову.

С мечтательной улыбкой Морис оглядел спальню-гостиную и сидя заснул.
Сняв с его носа очки, Хильда уложила на постели мальчишеское мело мужа. Я
протянул ей десятку и направлился к выходу.

Она пошла за мной.

- Заходи днем, Лу, мы получили из Парижа новые записи Штрауса.

- Приду, когда улучу свободную минутку. Сейчас я должен ехать в
Неваду.

- Серьезная поездка?

- Да вроде бы.

- Это где живет Сью, правда? - Ее полное лицо просияло. - Ты
собираешься с ней помириться?

- Нет. Я еду по делам.

- Я таки верю, что вы вернетесь вместе. Вот увидишь.

- Дно в ведре провалилось. Даже все королевские мастера, вместе
взятые, не смогут заделать такую дыру.

- О, Лу. - Казалось, она вот-вот заплачет. - Вы были такой прелестной
парой...

Я похлопал ее по руке.

- Ты милая и хорошая, Хильда.