вышел человек. Он оказался проворнее, чем его товарищ - сразу бросился к
своей винтовке, прислоненной к дереву, Рэмбо попытался его опередить, но
не успел, и человек выстрелил, торопливо, не целясь. Этот выстрел
покончил со всеми надеждами Рэмбо. Прострелив ему голову, Рэмбо в ужасе
подумал: Боже мой, что теперь делать? Сюда же все сбегутся...
шорохом и треском ломающихся веток. Собаки залаяли оживленнее, повернули
в его сторону. А ему некуда бежать. Везде люди. Это конец.
доставят к врачу, дадут обезболивающие, уложат в постель. Чистая одежда.
Сон.
дальше.
Он никогда еще так не делал. Должно же быть что-то еще, что можно
сделать. Он вспомнил о руднике и о последнем правиле: если он
проигрывает и его должны взять, он по крайней мере сам выбирает место,
где этому произойти, а местом, дающим ему наибольшее преимущество, был
рудник. Кто знает... Вдруг там у него появится какая-то возможность
спастись?
Пока никого не видно, но скоро они покажутся. Значит, рудник. По телу
полыхнул боевой огонь, как всегда перед началом схватки. Он уже не
чувствовал усталости и быстро побежал прочь от ручья, в глубь леса.
Услышал шум впереди, в густом кустарнике, и повернул налево, стараясь
пригнуться как можно ниже. Далеко справа он увидел их, с криками бегущих
к ручью. Солдаты национальной гвардии. В форме и в касках. Ночью, глядя
на цепь огней, он насмешливо думал, что Тисл послал на него целую армию.
Черт возьми, это действительно была армия.
Глава 7
отмечает крестиком место на карте, где нашли тела двух гражданских у
ручья. Ему казалось, будто он смотрит на все это издалека: восприятие
было притуплено таблетками, которых он наглотался. Он ничего не сказал
Траутмэну и Керну, но когда узнал об обнаружении двух тел - один
гражданский зарезан, один застрелен - он почувствовал резкую сжимающую
боль в сердце. Настолько сильную, что ему стало страшно. Убиты еще двое.
Сколько теперь всего? Пятнадцать? Восемнадцать?
Траутмэн. - Он знает, что мы ждем его вблизи дороги, так что ему
придется повернуть назад, в холмы. А когда решит, что это уже безопасно,
он попробует другой путь к другому отрезку дороги. Может быть, в этот
раз пойдет на восток.
между ним и холмами, туда он не пробьется. Единственное, открытое для
него направление, это к дороге, но там ждет еще одна линия солдат.
наверняка уже ушел наверх. На карте же все видно.
себя выстрелы, одна группа отделилась от линии и вернулась выяснить, в
чем дело. Они оставили дыру в линии, достаточную, чтобы пробраться к
холмам. Скажите им, чтобы скорее шли дальше в холмы, иначе он успеет
слишком далеко уйти.
сложным. Не знаю, как мне следует поступить. А вдруг он рассуждает не
так. Вдруг он не понял, что в линии образовался просвет, и остался на
месте, между солдатами национальной гвардии и дорогой. В таком случае,
если я прикажу им идти в холмы, я испорчу ловушку.
самого начала не хотел в этом участвовать. Но я участвую, помогаю. Это
не означает, что я должен снова и снова объяснять вам простейшие вещи.
суждения. Просто я думаю, что он в его положении, может поступить
нелогично. Почувствует, что кольцо сжимается, и начнет бегать кругами,
как спугнутый кролик.
людей направили в неверном направлении. Отвечать мне. Я должен
рассмотреть это дело со всех сторон. Мы же сейчас рассуждаем
теоретически. Реальных фактов у нас нет.
будто грузовик свалился с трехфутовой высоты: сердце сжала еще более
сильная боль. Стараясь не поддаваться ей, он продолжал: - Если приказ
окажется неправильным, я с радостью за него отвечу. - Он весь напрягся,
затаив дыхание.
понимаю. Возможно, нас так много, что у собак испортился нюх. Они хотят
вести нас в холмы, а не к дороге.
уже потеряли слишком много времени, пока вы раздумывали. Может быть,
сейчас наконец отдадите этот приказ?
Глава 8
нескольких ярдах слева от него. Глядя на вход в рудник, он прибавил
скорость, закрывая лицо от осколков камня, которые выбили еще две
выпущенные в него пули. Это было уже у самого входа. Углубившись в
туннель, вне досягаемости пуль, он остановился, и привалился к стене,
переводя дыхание. Не удалось оторваться от них. Помешала боль в ребрах.
Теперь солдаты национальной гвардии всего в полумиле от него. Они так
увлечены охотой, что стреляют, не имея четкой цели. Резервисты, солдаты
по уик-эндам. Обученные, но не набравшиеся опыта, так что дисциплина у
них плохая, и от волнения они могут отмочить все, что угодно. Полезут в
туннель толпой, выпустят сюда сотни пуль. Он правильно сделал, что
вернулся. Если бы он попытался сдаться у ручья, они бы в спешке
пристрелили его. Ему нужен какой-то буфер между собой и ними, чтобы они
не стреляли, пока он будет объяснять Он вернулся ко входу в туннель, к
свету, изучил крышу. Нашел место, где она опасно потрескалась, выбрал
поддерживающие ее верхняки, давно подгнившие, и успел отбежать, прежде
чем она обвалилась. Все заволокло пылью, и Рэмбо долго кашлял. Когда
пыль осела, он увидел пространство примерно в фут между барьером из
камней и почти полностью разрушенной крышей. Потянуло воздухом, стало
холоднее. Он опустился на влажный пол, слушая, как потрескивает крыша.
Скоро донеслись голоса.
Рэмбо решил, что он говорит в полевую рацию. - Мы заметили как он вбежал
туда, а потом все обвалилось. Видели бы вы, сколько пыли. Теперь он наш,
это точно. Подождите минуту. - Потом, как будто кому-то рядом: - Убери
свою дурацкую задницу от входа. Если он еще жив, очень даже просто может
тебя подстрелить.
поле зрения появился солдат, бежавший слева направо, по его бедру
хлопала фляга.
по туннелю.
с нами. - Пауза, потом этот же человек заговорил намного ближе к входу,
хотя в поле зрения не показывался.
передавая новое сообщение, и Рэмбо очень хотелось, чтобы все это
поскорее кончилось. Он не думал, что капитуляция вызовет у него такое
чувство опустошенности. Сейчас, когда битва была окончена, ему казалось,
что он преувеличил свою усталость и боль в сломанных ребрах. Конечно же,
он мог воевать дальше. На войне приходилось. Потом он переменил
положение, и боль вспыхнула с новой силой - оказывается ничего он не