отделе материалов. Однако при этом не было учтено, что за беспорядки в
группе металлов наряду с Редченко несет ответственность и Алина Матвеевна.
Очевидно, руководители главка не подумали об этом, а возможно, - и это
скорее всего, - не ожидали такого финала: в задачу Нагорного не входила
ревизия. Тем не менее, обнаружив фикцию, Нагорный не счел возможным скрыть
это. Больше того - обратил внимание и на то, что в контрольном экземпляре
наряда, который остался в главке, отсутствует подпись руководителей
последнего. А это уже наводило подозрение и на Алину Матвеевну.
удар свою жену? Несомненно. Но Алина Матвеевна могла отделаться легким
испугом, если бы удалось перехватить уже выданный наряд и заставить
молчать инициаторов этой махинации. И Нагорный принимает такое
компромиссное решение - сейчас это уже ясно: на следующий день после
обнаружения фикции подает заявление об увольнении и, не дожидаясь приказа,
выезжает из Киева в неизвестном направлении. Собственно, теперь уже
известно, куда и зачем он ехал. Надо думать, что к такому решению он
пришел не без внутренней борьбы. И хотя его поступок оправдать нельзя, но
понять можно: что ни говорите - жена...
уголовное дело. Но поскольку наряд не был предъявлен к исполнению, Алина
Матвеевна утверждала, что первые его экземпляры начальник главка подписал
в ее присутствии, сам начальник не мог сказать ни "да", ни "нет" - за день
он подписывает сотни нарядов. Редченко категорически отрицал соучастие в
подлоге ("Проглядел, но не умышленно!"), а Липницкий вообще не пожелал
говорить на эту тему ("Не понимаю, о чем вы? Эту заявку вижу впервые!"),
дело пришлось прекратить. Редченко отделался дисциплинарным взысканием,
Алина Матвеевна получила выговор.
даже Алина Матвеевна все непорядки в работе группы металлов ставили в
вину... Нагорному, чьи схемы якобы внесли путаницу в распределение строго
фондируемых сортиментов металлов...
Валентин: - Почему Липницкий пошел на крайнюю меру? Оставим в стороне
моральные соображения - у такого Липницкого их не могло быть. Но как делец
он должен был все рассчитать. Допустим, что Нагорному удалось изъять у
него наряд. Ну и что?
сколько бы он получил, пусти налево сто двадцать тонн кровельного железа?
Кто из застройщиков, владельцев дач не помышляет о железной крыше? У тебя
нет дачи? - Счастливый человек!
подлог был уже обнаружен, и предъявить наряд к исполнению Липницкий не
мог.
на Алину Матвеевну как на соучастницу преступной махинации...
в Сосновск Билякевичу. Были новости. Переговорив с шефом, Валентин сообщил
Жмурко и Годуну, что Бурыхин стал более откровенен. Не всему из того, что
он говорит, следует верить и сейчас, но в одном его показания совпадают с
показаниями "стальной" Нелли - незадолго до покушения в квартире
Липницкого появился "светлоусый". Ни имени, ни фамилии его Бурыхин не
знает, так как видел его лишь однажды - вечером четвертого июня, да и то
недолго. Тем не менее Бурыхин утверждает, что "светлоусый" вошел в
квартиру Липницкого, когда там уже находился Нагорный. И вошел не просто,
а таясь от Нагорного - сразу прошмыгнул в ванную комнату, притаился там,
чему способствовал хозяин и отчасти Нелли.
Жмурко. - От себя главный удар отводит. Поэтому и приплел "светлоусого".
Липницким? - стал горячиться Валентин.
фоторобот "светлоусого". Валентин открыл свой дипломат и, порывшись в
бумагах, нашел фоторобот. Годун долго рассматривал его, затем
удовлетворенно кивнув, сказал таким тоном, словно речь шла о чем-то
несущественном:
Только он их уже сбрил.
двери, на которой красовалась зеркальная табличка с ее фамилией,
переминались с ноги на ногу шесть или семь солидного вида мужчин, судя по
их пухлым портфелям - приезжие.
полтора часа ожидаем. Вот, занимайте очередь.
надменная девица - секретарь отдела.
предупредила она. - Обращайтесь к Геннадию Константиновичу.
помешать, толкнул еще одну, обитую лоснящейся кожей дверь...
подчеркнуто официальной даже в своих улыбках. Ну, разумеется, прическа от
парикмахера, скромный, но хорошо пошитый костюм или же платье деловой
женщины. А у нее были черные, как смоль, волосы, непослушной волной
спадавшие на лоб, быстрый, но не бегающий взгляд, мягкая полуулыбка, что
не сходила с красиво очерченных губ, тонкие, ухоженные, но сильные в
пожатии руки. И наряд ее не соответствовал занимаемому положению: кожаная
куртка, под ней свитер, и совсем уже неожиданно темно-синие вельветки, что
надо признать, подчеркивали стройность фигуры.
одиночестве за письменным столом перед раскрытой папкой со служебной
почтой и, судя по горе окурков в пепельнице и белесым волнам дыма, курила
сигарету за сигаретой.
спросила, не гася улыбки:
представил приезжих.
Валентину.
секретаря и товарищей, которые ожидают приема, что вы будете заняты до
конца дня. Не надо выходить, позвоните по телефону.
он отметил, что у нее воспалены глаза, то ли от табачного дыма, то ли от
слез.
велел Валентин - ни слова больше. Затем погасила сигарету, открыла окно,
взяла стул, села напротив Валентина, заложила ногу за ногу, обхватила
руками колено.
непротокольную позу. Вас это не будет шокировать?
прикусила губу, потупилась, но затем вскинула голову, посмотрела Валентину
в глаза: - Это связано с Нагорным, да? Спрашиваю потому, что виделась с
ним не далее как вчера вечером и сегодня утром, а до этого он пропадал
невесть где несколько месяцев. Он не счел нужным объясниться со мной по
этому поводу. Но я заметила, что у него какая-то рана на голове. Вот
здесь, - она показала на висок.
торговая бирка - признаюсь, полюбопытствовала тайком. Других вещей при нем
не было. Это показалось мне странным... Что с ним произошло? Пожалуйста,
если можно, скажите.
Вряд ли это было наигранным. Тем не менее он не ответил и, в свою очередь,
спросил:
комнате, а утром сложил в чемодан вещи и ушел.
тем заедет в какой-то город, чтобы оформить какой-то документ. В
подробности не вдавался, а я не сочла удобным расспрашивать.
Херберт Фрэнк
Гюго Виктор
Каменистый Артем
Глуховский Дмитрий
Смоленский Вадим
Никитин Юрий