Чтение 23–й страницы книги ~Испанский вариант~

- Ты, как всегда, права, - согласился Пальма.

И он включил первую скорость, и машина резко взяла с места, и он не
увидел того знака тревоги, который заставил бы его в первую очередь сжечь
шифровальную таблицу, лежавшую в заднем кармане брюк ...

Бургос, 1938, 6 августа, 19 час. 40 мин.
__________________________________________________________________________

- Пальма, мне надоело слушать вашу ложь, - сказал Штирлиц, выключив
свет настольной лампы, направленной в лицо Яну. - А вам, Хаген?

- Мне тоже. Наверное, эта ложь надоела и самому господину Пальма...

- Какой прогресс в наших отношениях: Хаген стал говорить обо мне, как
воспитанный человек, - заметил Ян.

- Между прочим, Хаген один из воспитаннейших людей, и я бы советовал
вам, Пальма, когда вас поселят в Берлине, не акцентировать внимание наших
руководителей на том досадном инциденте, который имел место.

- Инцидент - это что? - поинтересовался Пальма. - Это когда бьют по
физиономии?

- Нет, положительно латыши - великая нация, - ухмыльнулся Штирлиц, -
даже под виселицей не теряют чувства юмора.

- Под виселицей потеряет, - сказал Хаген, - он думает, что все это
игры. А это не игры.

- Это далеко не игры, - подтвердил Штирлиц, - в этом мой друг прав,
Ян. Я не знаю, сколько вы еще пробудете здесь, но хочу вам дать добрый
совет на будущее: начните говорить... Если вам хочется жить - вы станете
сотрудничать с нами... Иного выхода нет. Ни у вас, ни, главное, у нас.

- Ну пожалуйста! - удивился Пальма. - Вы кричали на меня и топали
ногами, вместо того чтобы сразу сделать внятное и разумное предложение. Я
согласен, бог мой...

Штирлиц отрицательно покачал головой...

- Это несерьезно. Хаген не зря спрашивал вас так подробно и о Вене, и
о Берлине, и о покойном Уго Лерсте. Вы уходили от ответов, вы - я уже
прочитал записи ваших допросов - несли какую-то наивную чепуху про своих
подруг, про кабаки и бары и ни разу не дали ни одного правдивого ответа. А
сейчас вы говорите мне - "пожалуйста". Кто с вами поддерживает контакт?
Какие вопросы интересовали красных? Каким образом и почему вы убили
несчастного Лерста?

- Я не убивал несчастного Лерста, я не имел контактов с красными, я
не...

Резко зазвонил телефон. Штирлиц поднял трубку и, отведя трубку от
уха, дождался, пока замолчит пронзительный зуммер.

- Надо будет сказать связистам, - заметил он, - позаботьтесь об этом,
Хаген. Такой сигнал, что порвутся перепонки, если сразу приложить к уху.

- Я скажу им.

- Спасибо... Штирлиц слушает!

Радист сообщил, что на имя штурмбанфюрера пришла радиограмма из
Берлина. Штирлиц и Хаген переглянулись.

- Посмотрите, - попросил Штирлиц Хагена, - если что-нибудь важное,
вызовите меня.

Когда Хаген ушел, Штирлиц одними губами прошептал:

- Если они выслали самолет - готовься к вечеру и не паникуй, если
меня долго не будет.

Ян кивнул и громко сказал:

- Послушайте, Штирлиц, у меня плохо с головой, право слово. И потом
вы открыли мне так много неожиданного, что все это надо обдумать.
Позвольте мне полежать - я ведь все же только-только после ранения...

- Я очень сожалею, но придется посидеть здесь, - ответил Штирлиц. - Я
хочу вместе с вами вспомнить в деталях, что было вчера вечером. Вы сидели
у Мэри Пейдж, в ее номере, не так ли?

- Я лежал в номере у Мэри - если вы добиваетесь точности...

(А Штирлиц с Лерстом в то время шли в сопровождении трех агентов
гестапо и нескольких франкистских "гвардия сивиль" по коридору: начался
повальный обыск англичан и американцев из журналистского корпуса.

- Здесь живет баба? - спросил Штирлиц портье, шедшего рядом, когда
они остановились около номера Мэри.

- Да, сеньор.

- Стоит ли тревожить даму? - спросил один из "гвардии сивиль". - У
вас к ней ничего конкретного нет?

- А черт его знает, - буркнул Штирлиц, - пока - ничего...

- Ладно, пошли дальше, - сказал Лерст.

Мальчик из ресторана с подносом, на котором были установлены приборы
на две персоны, лихо пронесся по коридору, остановился возле Лерста и
постучал в дверь номера.

- Здесь живут двое? - удивился Лерст. - Хаген сказал, что тут одна
женщина.

- У сеньоры в гостях сеньор, - пояснил мальчишка, - тот, у которого
была прострелена голова на фронте.)

...Хаген позвонил Штирлицу от шифровальщиков через пять минут.

- Самолет за латышом вылетает из Берлина.

- Когда?

- Там не сказано когда. Сказано, что вылетает. И прибудет сюда завтра
утром, в девять ноль-ноль. Самолет номер 259. Под командованием
обер-лейтенанта Грилля.

- Рудольфа Грилля?

- Там нет имени.

- А вы разве не знаете Рудди?

- Нет.

- Странно. Он же водит наши спецсамолеты...

- Я никогда не летал на спецсамолетах.

- Еще полетаете. Ну, двигайся сюда. Я передам вам нашего гостя, он не
про мои нервы...

- Ага! - засмеялся Хаген. - А вы еще меня бранили...

- Я вас не бранил, а делал замечание по службе.

- Простите, штурмбанфюрер...

Штирлиц положил трубку и шепнул очень устало:

- Выдай ему концерт. Он сейчас будет тебя бояться. И постарайся
поспать - боюсь, что ночь у нас будет хлопотная...

- Хлопотнее вчерашней?

(А вчерашняя ночь была очень душной - менялась погода, с Пиренеев
натянуло низкие тучи, неожиданные в это время года. В небе ворочался гром.
Лерст сидел на краешке стола, наблюдая, как Штирлиц вместе с испанскими
полицейскими осматривал вещи в номере Мэри.

- Какие-нибудь неприятности? - спросил Пальма. - Или вы подозреваете
мою подругу в преступлении?

- Нет, что вы, - ответил Лерст, - идет повальный обыск во всем отеле.
Если бы мы не зашли к вам, завтра же злые языки обвинили вас в том, что вы
- цепной пес германского посольства. Только поэтому нам пришлось сюда
влезть, тысяча извинений, Ян, тысяча извинений...

В номер заглянул Хаген и сказал...

- У остальных все в порядке.

- Спасибо. Пожалуйста, произведите личный досмотр господина Пальма,
Хаген.

- Прошу простить, господин Пальма, - сказал Хаген.

- Пожалуйста, пожалуйста, это даже интересно, - ответил Ян, - меня
еще никогда не обыскивали - особенно друзья, которые только тем и
озабочены, как бы оберечь мое реноме...

Он поднялся, подмигнул Мэри и вдруг почувствовал, как на лбу начал
медленно выступать холодный пот: он вспомнил, что в заднем кармане брюк
лежит та новая шифровальная таблица, сделанная в форме жевательной
резинки, которую ему передал Вольф.

- Мэри, - сказал он, отправляясь в ванную в сопровождении Хагена и
двух испанских полицейских, - дай мне пожевать резинку, а то у меня от
волнения пересохло в горле.

Мэри, завернутая в простыню, усмехнулась:

- Я боюсь, джентльмены будут шокированы, если я встану с кровати,
милый. Жевательная резинка лежит у меня в столе.

Штирлиц медленно посмотрел на Яна и все понял. Он открыл письменный
стол и протянул Пальма несколько жевательных резинок, потом как-то странно
поскользнулся на паркете и растянулся, стукнувшись плечом о край стола.
Лерст и Хаген бросились к нему, и этого мгновения было достаточно, чтобы
Пальма сунул шифровальную таблицу в рот и одновременно протянул резинки
двум испанским полицейским. Те развернули серебряные бумажки и отправили в
рот апельсиновые резинки. Штирлиц, потирая плечо, поднялся и сказал:

- А считается, что на паркете нельзя сломать шею.

Лерст, заметив, что испанцы еще не начали досматривать Пальма,
раздраженно спросил:

- Что вы жуете?

Те открыли рты, показывая ему резинку.

Ян закашлялся и проглотил шифровальную таблицу.

- Я так испугался вашего окрика, что проглотил свою, - сказал он, -
теперь у меня слипнутся кишки, и похороны придется организовать за ваш
счет. Хотите пожевать?