сверкающее голубовато-зеленое море. Петушок замерил путевую скорость и
удовлетворенно улыбнулся: при такой скорости и хорошей загрузке обеспечена
высокая производительность полета.
промчалось что-то темное, едва не угодив в смотровое окно.
Коршуна Горбатого - так те в мотор целят.
когда первые самолеты появились, птицы долго не могли понять, что это
такое. Потом сороки разузнали и разнесли по всему небу: это, мол, человек
придумал себе крылья. Сперва птицы смеялись, поглядывая сверху на наши
неуклюжие этажерки из палок и полотна. Потом приумолкли, когда мы научились
летать крыло к крылу даже с орлами. А сейчас - сами смотрят снизу вверх на
реактивные самолеты и признали наше превосходство. Даже гордятся: вот, мол,
как наши товарищи летают!
парившего перед кучевым облаком.
Злой-презлой. Однажды, еще в юности, захотел он потягаться с летчиками в
высшем пилотаже. Сперва присмотрелся, а потом уж и сам загнул петлю. Но не
рассчитал и ударился о скалу. Ударился коршун здорово, но выжил. Только
стал после этого горбатым. И затаил он лютую ненависть в летающим людям. И
поклялся мстить им до конца жизни, В таком духе натаскивал и своих птенцов.
С той поры, где ни заметят эти бандиты самолет, сразу бросаются на него. И
все в мотор целят. Были даже случаи, когда из-за столкновения с птицами
гибли люди. Вот так, парень...
Стася, Алексей считал большой удачей и теперь решил ни при каких
обстоятельствах не упускать его из виду. Уже и так понятно, что Стась
Действует не один и рано или поздно он должен встретиться со своим
напарником.
представил себе другой возможный вариант: Стась оставляет в условленном
месте саквояж с сундучком, а сам уходит в сторону. Ну что ж, тогда нельзя
спускать глаз с сундучка! Но что из содержимого сундучка они решили
похитить? Металлические гильзы?.. Это предположение, сразу пришедшее в
голову еще у Пылаевой, наиболее вероятно. Жаль, события развернулись так
быстро, что нельзя было вскрыть эти гильзы и посмотреть, что в них.
не связано с диверсией, это ясно. Значит, можно располагать временем. А
если партнер Стася здесь, в самолете?! Рязанов невольно повернул голову в
сторону единственного человека, кого можно было заподозрить. Пассажир с
бородкой побледнел и положил руку на сердце: ему становилось дурно то ли от
небольшой болтанки, то ли от высоты.
воскликнул он. - Неужели нельзя пониже?
Не более секунды раздумывал Рязанов и решительно устремился вслед за
подозрительным пассажиром, но этой секунды было достаточно: дверь с
надписью "Командир корабля" оказалась запертой изнутри!
выбитый тем, кто сидел позади него...
обстановку полета. Налив в стакан воды, он поднес его ко рту, чтобы
напиться, но, увидев перед собой дуло пистолета и лицо с бородкой и усами,
онемел от неожиданности. Секунду спустя он почти машинально плеснул в
незнакомца воду и спрятался за рацию. Выстрела он не услышал, а
почувствовал боль в правой руке. Пальцы похолодели и выпустили стакан.
налетчика. На этот раз были отчетливо слышны два выстрела, и диверсант,
красный от натуги, склонился под тяжестью обмякшего тела бортрадиста: на
голову "пассажира" опустился твердый кулак командира корабля. На помощь
Шелесту бросился и второй пилот.
равновесие полета.
не успел как следует осмыслить, что, собственно, происходит. Шелест сзади
сжал противника, но диверсант, воспользовавшись тем, что Андрей обхватил
его выше локтей, извлек из кармана второй пистолет и протиснул его за спину.
покрылась морозным инеем. Он всегда был далек от мысли о смерти и, во
всяком случае, никогда не думал, что она может прийти к нему в такой
обстановке, неожиданно, нелепо и...
ему руку. Налетчик вскрикнул от боли и выпустил пистолет.
подумал Андрей; от нервного возбуждения и усталости у него закружилась
голова. Он, точно в тумане, видел, как два толстяка, оказавшись вдруг
проворными и энергичными, выхватили из его объятий диверсанта, повалили на
пол и скрутили ему руки. Все было кончено.
за машиной, а эти прохвосты уже обезврежены.
проходе между кресел Стася. Тем временем толстяки деловито надевали
наручники на Сардова, с которого в драке слетели наклеенные борода и усы.
Тебе очень больно?
что-то сказать, но вдруг упал на руки Венева. Петушок прижался к груди
Черныша. Андрей бережно положил под голову радиста чемодан и, надев
наушники, стад вызывать Краснодарский аэропорт.
Приготовьте "скорую помощь" и организуйте встречу... На борту обезоруженные
диверсанты.
своего друга и занял место рядом с командиром.
Будет летать наш Серафим...
лестнице и запыхался.
всем виноват: опоздал, на одно мгновение опоздал! Но я не предполагал, что
они решатся на такое... Век живи, век учись! Давно мы с тобой не летали
вместе, и вот видишь, как пришлось... И не на войне, а впору надевать
фронтовые погоны!..
На древней скале.
сдерживая бешенство, почти шепотом произнес:
оказалось, что все следят за нами. Дубина! Самое величайшее для меня
наслаждение сейчас - это втиснуть вас в консервную банку для крабов! -
кричал он, стуча кулаками о стол. - Вчера я узнал, что Монти Пирс - шпион
фирмы "Келли и сыновья", а Гарри - его сообщник... Сейчас же разделайтесь с
Гарри, а в отношении Пирса, смотрите, чтобы на заводе не было разговоров...
Ступайте!
четвертый по счету "взрыв". Черт бы побрал этого богача! Так издеваться над
ним, настоящим арийцем! И, что самое обидное, Курц должен все это
безропотно выслушивать и трястись от страха за свою голову.
Освенциме. Здесь, на острове, опыт полученный Курцем в концлагере, очень
пригодился, и Бергофф, а особенно Дорт, сумели оценить это. Гестаповский
режим, введенный Курцем на острове, отвечал их требованиям. Правда, в
Освенциме было проще. Там все, кто находился в ведении Курца, назывались
пленными или каким-нибудь иным подходящим словом. Здесь же, вызывая
виновника на допрос, приходилось именовать его даже "мистер"! В Освенциме
были печи, и людей в них сжигали. На острове над людьми производят какие-то
научные опыты, по мнению Курца, припахивающие тонкой "философией". Это ему
не нравилось. Ученых он терпел как необходимый придаток всякого
"настоящего" предприятия (в Освенциме тоже были свои "ученые"), но верить