камеру просунулась мягкая рука и коснулась его почти ласково. Полная луна,
поднявшаяся над высокими стенами, окружавшими площадь жертвоприношений,
залила вдруг серебристым светом вход в коридор и пространство перед камерой
Коулта, и американец увидел фигуру молоденькой девушки, прижавшейся к
холодному железу решетки. Она подала ему еду и, когда он взял ее, погладила
его по руке и, притянув ее к решетке, прижалась к ней губами.
жертвой любви с первого взгляда, что в ее глазах и в ее сознании, привыкшим
лицезреть мужчин только в обличье волосатых уродливых жрецов Опара, этот
незнакомец предстал настоящим богом.
лицо ее осветилось лунным светом, и американец увидел, что она очень
хорошенькая. Затем она снова повернулась к нему -- ее темные глаза глядели с
обожанием, и, не выпуская его руки, она быстро заговорила тихим мелодичным
голосом, ее полные нежные губы подрагивали от избытка чувств.
в жертву Пламенеющему Богу, что она не желает, чтобы он умер, и, если это
было бы возможно, она помогла бы ему, только не знает, как это сделать.
уяснить смысла его слов, ощутила тщетность своих собственных. Затем, подняв
руку, очертила тонким указательным пальцем большой круг в вертикальной
плоскости с востока на запад, указывая путь солнца в небесах, после чего
приступила ко второму кругу, прервав его в зените и обозначив тем самым
полдень второго дня. Ее поднятая рука на миг драматически замерла высоко в
воздухе, а затем, как бы сжимая пальцами рукоятку воображаемого жертвенного
кинжала, она вонзила его невидимое острие себе глубоко в грудь.
дотронулась до груди Коулта в том месте, где билось сердце.
вонзив воображаемое лезвие в собственную грудь и вопросительно глядя на Нао.
поможет ему, если сумеет, и, продев руки сквозь решетку, он мягко привлек
девушку к себе и поцеловал в лоб. С глухим рыданием Нао обхватила его шею
руками и прижалась лицом к лицу Коулта. Затем так же внезапно отпустила его,
отвернулась и поспешила прочь бесшумными шагами, растворившись вскоре в
мрачной темноте арки на противоположной стороне жертвенной площади.
необъяснимых силах, управляющих поступками людей. Целая цепь случайностей,
тянувшихся из таинственного прошлого, сотворила во вражеском городе это
единственное человеческое существо, готовое одарить своей дружбой его,
абсолютного незнакомца и чужестранца, о существовании которого она не могла
и мечтать до нынешнего дня. Он пытался убедить себя в том, что на такой
поступок девушку подтолкнула жалость, вызванная его бедственным положением,
однако сердцем понимал, что ею движет более глубокий порыв.
поэтому удивлялся, неужели любовь приходит таким путем, неужели она
когда-нибудь завладеет и им, как завладела этой девушкой? Он попытался
представить себе, возможно ли, чтобы его с такой же силой потянуло к ней
если бы обстоятельства сложились иначе. Если нет, то что-то здесь
пробуксовывает. Продолжая ломать голову над этой вековой загадкой, он уснул
на жестком полу своей камеры.
то и дело приходили поглядеть на него и другие, словно он был диким животным
в зверинце. Так тянулся этот длинный день, и вновь пришла ночь, его
последняя ночь.
невероятным, что в двадцатом веке его принесут в жертву какому-то языческому
божеству. Но пантомима девушки, сам факт наличия окровавленного алтаря и
оскаленных черепов укрепляли его в мысли, что именно такая судьба ждет его
утром.
не узнают, что с ним случилось. Он сопоставил свою гибель с миссией, на
которую решился, и не стал сожалеть, ибо понял, что смерть не будет
напрасной. Гонец с его сообщением далеко отсюда, наверное, уже достиг
побережья. Это было гарантией того, что свою задачу он сумел выполнить. Он
был доволен, что действовал без промедления и послал сообщение сразу, как
только смог, а посему утром пойдет на смерть со спокойной душой, без
напрасных сожалений.
малейшей возможности.
Он с нетерпением ждал ее появления, ибо жаждал общения с другом в последние
часы своей жизни, однако проходила ночь, и он потерял всякую надежду. Коулт
постарался во сне забыть об ожидавшем его утре.
жрец, храпел в это время на соломенной подстилке в маленьком темном закутке,
служившем ему спальней. Фирг был хранителем ключей и настолько кичился
важностью своих обязанностей, что не позволял никому даже прикасаться к
священным знакам своего ответственного положения. Они оттого и были вверены
ему, поскольку было известно, что Фирг скорее умрет, чем отдаст их
кому-либо. Интеллектом Фирг не отличался, само это слово было ему
неизвестно. Будучи существом по-животному примитивным, он во многих
проявлениях разума даже уступал так называемым животным. Когда он спал, все
его органы чувств отключались, чего не бывает со спящими дикими зверями.
еще неразрушенными. Она располагалась над коридором, который шел по
периметру главной площади храма, лежавшей в этот час во мраке, поскольку
луна, освещавшая ее в начале ночи, удалилась. Тем самым фигура, украдкой
пробиравшаяся к комнате Фирга, могла быть видна только тому, кто случайно
оказался бы рядом. Человек двигался бесшумно, но целенаправленно, пока не
поравнялся с дверью, за которой лежал Фирг. Там он остановился и
прислушался. Заслышав громкий храп Фирга, он быстро шагнул внутрь, подошел к
спящему, опустился на колени, одной рукой осторожно обыскивая его тело, а
другой сжимая рукоятку длинного острого ножа, занесенного над волосатой
грудью жреца.
нанизаны несколько громадных ключей. Кольцо крепилось к поясу Фирга кожаной
петлей, и ночной посетитель попытался перерезать ее острым лезвием. Фирг
зашевелился, и человек мгновенно застыл в неподвижности. Жрец беспокойно
задвигался, но через секунду-другую снова захрапел. Тогда нож еще раз
попытался перерезать кожаную петлю. Ремешок поддался неожиданно скоро, и
лезвие царапнуло по металлу кольца, от чего ключи слегка звякнули.
было подняться. Бесшумно, молниеносно, прежде чем тупое существо осознало
угрожавшую опасность, острое лезвие кинжала пронзило его сердце.
кинжалом, как бы желая убедиться, что работа сделана хорошо. Затем, вытерев
набедренной повязкой жреца предательские пятна с лезвия кинжала, фигура
поднялась и поспешила из комнаты, унося с собой громадные ключи на золотом
кольце.
лунном свете он увидел фигуру за решеткой своей камеры. Он услышал, как ключ
повернулся в массивном замке. Неужели за ним уже пришли? Он поднялся на
ноги. Все его помыслы сосредоточились на единственной мысли -- бежать. Когда
же открылась дверь и раздался нежный голос, он понял, что вернулась девушка.
На мгновение девушка прильнула к нему, а затем отпустила и, взяв его руку в
свои, потянула за собой. Американец охотно покинул эту гнетущую камеру
смерти.
темную арку в мрачный коридор. Петляя и кружась, держась все время в тени,
она вела его запутанной дорогой через руины, пока через некоторое время,
показавшееся Коулту вечностью, девушка не открыла низкую массивную
деревянную дверь и подвела его к главному входу в храм, за могучим порталом
которого виднелась внутренняя стена города.
Вновь ее руки обвились вокруг его шеи, и снова губы ее прижались к губам
Коулта. Щеки девушки были мокры от слез, а голос прерывался рыданиями,
которые она пыталась сдержать, когда стала изливать свою любовь мужчине,
который не понимал ее слов.
расстаться. Она льнула к нему, ласкала и нашептывала нежные слова.
Наконец она отстранилась, указывая на проем во внутренней стене.
больше не увижу тебя, но по крайней мере всегда буду помнить этот час и
сохраню память о нем на всю жизнь,
которая только что совершила убийство, чтобы ее любимый мог жить. Но Уэйн об
этом ничего не знал.
безоружным, затем он повернулся к ней спиной и медленно двинулся к
внутренней стене. У отверстия он остановился и оглянулся. В лунном свете в
тени древних руин он смутно увидел напряженную фигуру юной жрицы. Он поднял
руку и помахал ей в бессловном прощальном приветствии.
двор к свободе, потому что знал, что позади оставил печальное, отчаявшееся
сердце в груди той, которая, должно быть, смертельно рисковала, чтобы спасти
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Акунин Борис
Шилова Юлия
Белов Вольф
Соломатина Татьяна