помогающему ему магу и протянул вперед руки. Служитель Ахурамазды передал
царю сосуд со священной хаомой. Владыка принял его и поднес к чисто
мерцающему огню. Вязкая золотистая жидкость упала на языки пламени. Огонь
затрещал, на какой-то миг приугас, но затем вспыхнул с новой силой. И в
этот миг из-за моря появилось солнце. Стоявшие вокруг жертвенника вельможи
и маги радостно вздохнули, на их лицах появились улыбки. Бог принял
жертву, бой будет удачен.
степени странно. Ночью куда-то исчез Артабан. Его наложница, некая Таллия
- при упоминании этого имени глаза царя наливались дурной кровью -
уверяла, что за хазарапатом пришел царский посланец и тот покинул шатер,
пообещав вскоре вернуться. Большего добиться от этой женщины не удалось.
Ксеркс приказал было взять ее под стражу, но, хорошенько подумав, велел
отпустить. Раз Артабан исчез, его наложница переходила к царю.
перемен - как благоприятных, так и не очень. Освободившись из-под его
назойливой опеки, Ксеркс смог вернуть себе утерянную по сути власть и
отдавать повеления, не спасаясь грозного взгляда хазарапата, но он не знал
как пользоваться этой властью, ибо порядком отвык от нее. К счастью, ни
один владыка не испытывает недостатка в советчиках. С исчезновением
Артабана их объявилось множество. К царю обращались евнухи, сановники,
начиная от царственных братьев и кончая самыми ничтожными, маги, иноземные
царьки и даже слуги. Всем своим видом показывая, что не нуждается ни в
чьих советах, повелитель Парсы выслушивал их, выбирая тот, что приходился
больше по нраву. Так Гистасп посоветовал направить против эллинов
бактрийцев и саков. Это означало сберечь парсийскую конницу, и Ксеркс
принял совет своего сводного брата. Еще он пожелал послать в бой лидийцев,
сирийцев и ариев. И, конечно же, бессмертных, столь бесславно бежавших из
ущелья накануне. Часть их уже должна была спускаться в теснину по горной
тропе, заходя эллинам в спину, остальные ждали своего часа и повеления
царя. Ксеркс был краток.
клинком, воины воздели над головами посеребренные щиты. Они были готовы
умереть, но загладить свою вину. Ксеркс испытал волнение, взирая на
солнечное море, плещущее над головами царских любимцев.
конные саки и бактрийцы, закованные в бронзовые панцири лидийцы, великие
славой предков сирийцы и небольшой отряд вооруженных луками ариев.
Дождавшись, когда сверкающая металлом людская масса начнет втягиваться в
узкую горловину ущелья, Ксеркс в сопровождении свиты и первой тысячи
направился вслед за войском. Царь не хотел пропустить мгновения своего
триумфа. Он был уже подле Деметриных ворот, когда в ущелье появились воины
Гидарна...
и удобной. Парсийский отряд без особых хлопот достиг вершины Каллидрома.
Охранявшие перевал фокидцы были ошеломлены, когда перед ними появились
вражеские воины. Парсы были изумлены не менее, но опомнились куда быстрее.
Рассыпавшись по склону, они с криками бросились на эллинов. Те даже не
успели одеть доспехи и, побросав оружие, бежали.
Гидарн увидел как внизу в предрассветной дымке двинутся колонны эллинских
воинов, спешащих покинуть ущелье. Нужно было отрезать им путь к
отступлению и вельможа велел бессмертным ускорить шаг. Парсы спешили как
могли. Воины почти бежали по осклизлым от утренней росы камням. Порой они
оступались и катились по склону, калечась и уродуясь. Но они опоздали.
Беглецы покинули Фермопильскую теснину. Удалось схватить лишь троих
тегейцев, заблудившихся в темноте и отставших от своих. Гидарн через
переводчика допросил их и радостно рассмеялся. Безумцы-спартиаты,
принесшие наибольший вред великому войску, остались на месте и покорно
дожидались своей гибели. Гидарн приказал сотникам выстроить войско поперек
ущелья, совершенно перегородив его, чтобы не дать ускользнуть ни одному
эллину. Сотники защелкали бичами, заставляя воинов поторопиться. Конь не
успел бы напиться воды, как от склона Каллидрома до моря выстроилась стена
посеребренных щитов. Впереди встали Гидарн и знаменосцы. Заревели трубы,
дремлющая земля содрогнулась от топота тысяч ног. Бессмертные алкали
расплаты.
Деметриных ворот. Это шли бессмертные Мардония. Путь их пролегал по
равнине, заваленной бесчисленными грудами тел. Вид разлагающихся трупов и
отвратительный запах вселяли в воинов ярость.
стену и замерли, пораженные представившимся их взорам зрелищем - холм,
возвышающийся посреди ущелья, был сплошь залит алым.
озеро Чокрак - многометровая толща вязкой черной массы, покрытая белой,
хрустящей при ходьбе коркой. Некогда, во времена, свидетелями которых
являлись наши герои, здесь был морской залив. С течением веков его
отделила от моря земляная перемычка и залив превратился сначала в некое
подобие болотистого лимана, а затем - в грязевое озеро. В засушливое лето
озеро совершенно высыхает и освободившаяся от воды соль ослепительно
блестит на солнце. Чокрак окружен невысокими степными холмами, трава на
которых под воздействием беспощадных лучей сохнет, окрашивая землю в
безжизненный серый цвет. А рядом с озером, отделенный искусственной
дамбой, находится крохотный живой водоем, наполненный рыбой и тиной. И
если смотреть на это место с высоты птичьего полета, глазам предстает
сказочный, совершенно неземной пейзаж - огромная, тускло блестящая под
лучами солнца равнина в окружении мертвых пепельных холмов, и крохотный,
ярко-зелено-синий, словно сказочный бриллиант, водоем, единственное живое
посреди мертвого. Лишь здесь начинаешь ощущать невыносимую насыщенность
живого цвета, выставленного на ослепительно-мертвом фоне.
алого блеска смотрелась небольшая фаланга спартиатов, изготовившаяся для
последнего боя. Пылающая багрянцем шеренга на фоне плавящихся утренней
дымкой скал. Их было уже не триста, а меньше, многие погибли в предыдущих
схватках. Еще многие были ранены, но оставались в строю, надеясь обрести
смерть в битве. Они одели парадные алые трибоны и до блеска вычистили
помятые доспехи. Над блестящей бронзой шлемов волновались алые, черные и
белые гребни, украшенные львами щиты бросали во врагов ослепительные
зайчики. Сыны Лакедемона тщательно приготовились к тому, чтобы их смерть
была прекрасной.
узнать. В центре фаланги стоял облаченный в царские доспехи Еврит.
Большинство спартиатов принимали его за царя и лишь немногие знали истину.
По правую руку от Еврита стоял Креофил, по левую - отважный Диенек.
Поодаль расположился Гилипп, которого оберегали с боков Алфей и Марон,
сыновья Орифанта. На правом краю стояли два громадных воина в черном.
Одним из них был прорицатель Мегистий, завернувшийся до самых пят в свой
любимый плащ. Акарнанец был вооружен небольшим щитом-лезейоном и длинным,
отдаленно похожим на махайру, мечом. Рядом с ним стоял могучий воин,
закованный в диковинную, цвета воронова крыла, броню. В отличие от
Мегистия он не имел щита и сжимал в правой руке громадный, тускло
мерцающий меч. Подобных мечей не знала ни Эллада, ни Мидия. Это был меч из
прошлого, явившийся из небытия, чтобы вершить будущее. Спартиаты
поглядывали на меч и его владельца с затаенным уважением.
с ними, лицом к морю стояли фиванцы. Но сколь разительно отличались они от
спартиатов! Доспехи беотян были тусклы, дорогие плащи изодраны и испачканы
грязью, в бегающих глазах были страх и неуверенность. Нет, им не хотелось
умирать. Позади спартиатов, прикрывая их спины, стояли феспийцы, пятьсот
отважных безумцев, неизвестно зачем избравших смертный жребий. Накануне
Леонид потратил немало времени, уговаривая их уйти. Феспийцы ответили
отказом и теперь стояли спина к спине со спартиатами.
возвышающийся ровно посередине Фермопильского ущелья. Стена, верно
послужившая им два дня, не была преградой для мидян, обошедших защитников
Фермопил с тыла, но вполне могла стать ловушкой, и потому Леонид решил
занять позицию на холме, развернувшись к врагу тремя фалангами. Теперь
эллинам оставалось только ждать, наблюдая за тем, как ущелье заполняется
вражескими воинами.
кольцом. Какое-то время они рассматривали смельчаков, затем Мардоний
приказал атаковать. Бессмертные хлынули на холм тремя потоками. Сотни
Гидарна атаковали феспийцев, отряды Гиперанфа - спартиатов, сам Мардоний
наступал на фиванцев. Выставив вперед копья, бессмертные с криком
бросились на неподвижно стоящих эллинов. Три блестящие волны накатывались
на шеренги фаланг и тут же отхлынули прочь, оставив на выжженной траве
десятки мертвых тел. Яростно закричав, так что скалы дрогнули от
оглушительного эха, атаковали вновь. И вновь отступили, пятная землю
трупами. Затем эллинские фаланги, повинуясь приказам своих командиров,
стали медленно спускаться по склону, поражая врага стальной щетиной копий.
Воины Демофила, яростные и веселые, гнали парсов Гидарна, спартиаты -
воинство Мардония. Шагнули вперед и фиванцы...
не их битва. Но и они шагнули вперед, готовясь покрыть копья алой влагой.
Преисполненный решимости, Леонтиад занес над головой меч. То был миг,
который мог стать мигом великой славы фиванцев. Прекрасная смерть. Уйти в
никуда, упиваясь кровью врагов. Меч стал спускаться на голову
Черепнин Владимир
Корнев Павел
Свержин Владимир
Куликов Роман
Шилова Юлия