Чтение 224–й страницы книги ~Тысяча и одна ночь~

ей любви, госпожа", - ответил Ала-ад-дин, и затем он обратился к своей
жене Зубейде-лютнистке, и сказал ей:

"Ты же умерла, о Зубейда, и мы зарыли тебя в могилу!

Как же ты ожила и пришла сюда?" - "О господин, - отвечала Зубейда, -
я не умерла, меня похитил злой дух из джиннов и прилетел со мной в это
место, а та, которую вы похоронили, - джинния, принявшая мой образ и
прикинувшаяся мертвой; и после того, как вы ее похоронили, она прошла
сквозь могилу и вышла из нее и улетела служить своей госпоже Хусн Мари-
ам, дочери царя.

А что до меня, то меня оглушило, и, открыв глаза, я увидела себя воз-
ле Хусн Мариам, дочери царя (а она - вот эта женщина), и спросила ее:
"Зачем ты принесла меня сюда?" И она сказала: "Мне обещано, что я выйду
замуж за твоего мужа, Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата. Примешь ли ты меня, о
Зубейда, чтобы я была ему другой женой и чтобы мне была ночь и тебе была
ночь?" И я отвечала ей: "Слушаю и повинуюсь, госпожа моя, но где же мой
муж?" А она сказала: "У него на лбу написано то, что предопределил ему
Аллах, и когда он исполнит то, что написано у него на лбу, он непременно
прибудет в это место, а мы станем развлекаться в разлуке с ним песнями и
игрой на инструментах, пока Аллах не соединит нас с ним". И я провела у
нее все это время, пока Аллах не соединил меня с тобою в этой церкви".

И после этого Хусн Мариам обратилась к Ала-ад-дину и сказала: "О гос-
подин мой Ала-ад-дин, примешь ли ты меня, чтобы я была тебе женою, а ты
мне мужем?" - "О госпожа, я мусульманин, а ты христианка, как же я на
тебе женюсь?" - ответил Ала-ад-дин. И Хусн Мариам воскликнула: "Не бы-
вать, ради Аллаха, чтобы я была неверной! Нет, я мусульманка и уже во-
семнадцать лет крепко держусь веры ислама, и я не причастна ни к какой
вере, противной вере ислама". - "О госпожа, - сказал Алаад-дин, - я хочу
отправиться в свои земли". - "О Ала-аддин, - отвечала царевна, - я виде-
ла, что у тебя на лбу написаны дела, которые ты должен исполнить, и ты
достигнешь своей цели. Аллах да поздравит тебя, о Ала-ад-дин: у тебя по-
явился сын по имени Аслан, который теперь сидит на твоем месте возле ха-
лифа, и достиг он возраста восемнадцати лет. Знай, что явной стала прав-
да и сокрылось ложное, и господь наш поднял покровы с того, кто украл
вещи халифа, - это Ахмед Камаким - вор и обманщик, и он теперь заточен в
тюрьме и закован в цепи. Узнай, что это я послала тебе камень и положила
его для тебя в мешок, который был в лавке, и это я прислала капитана,
который привез тебя и камень. Знай, что этот капитан любит меня и привя-
зан ко мне и требовал от меня близости, но я не соглашалась дать ему ов-
ладеть собою и сказала ему: "Я отдамся тебе во власть лишь тогда, когда
ты привезешь мне камень и его обладателя". И я дала ему сто мешков денег
и послала его в обличье купца, хотя он капитан, а когда тебя подвели для
убийства, после того как убили сорок пленников, с которыми был и ты, я
послала к тебе ту старуху". - "Да воздаст тебе Аллах нас всяким благом,
и прекрасно то, что ты сделала!" - воскликнул Ала-ад-дин.

А после этого Хусн Мариам снова приняла ислам с помощью Ала-ад-дина;
и, узнав истинность ее слов, Ала-аддин сказал ей: "Расскажи мне, каково
достоинство этого камня и откуда он". А Хусн Мариам сказала: "Этот ка-
мень - из сокровища, охраняемого талисманом, и в нем пять достоинств,
которые будут нам полезны при нужде в свое время. Моя госпожа и бабка,
мать моего отца, была колдуньей, разгадывавшей загадки и похищавшей то,
что хранится в кладах, и к ней попал этот камень из одного клада. И ког-
да я выросла и достигла возраста четырнадцати лет, я прочитала евангелие
и другие книги и увидела имя Мухаммеда - да благословит его Аллах и да
приветствует! - в четырех книгах: в торе, в Евангелии, в псалмах и в
аль-фуркане [291], и уверовала в Мухаммеда и стала мусульманкой, и убедилась
разумом, что не должно поклоняться, поистине, никому, кроме Аллаха вели-
кого, и что господу людей не угодна никакая вера, кроме ислама. А моя
бабушка, когда заболела, подарила мне этот камень и осведомила меня о
том, какие в нем пять достоинств. И прежде чем моей госпоже и бабке уме-
реть, мой отец сказал ей: "Погадай мне на доске с песком и посмотри, ка-
ков будет исход моего дела и что со мною случится". И она сказала ему:
"Далекий [292] умрет, убитый пленным, который прибудет из аль-Искандарии".
И моя отец поклялся, что убьет всякого пленника, который прибудет отту-
да, и осведомил об этом капитана и сказал ему: "Непременно налетай на
корабли мусульман и нападай на них, и всякого, кого ты увидишь из жите-
лей аль-Искандарии, убивай или приводи ко мне". И капитан последовал
приказанию царя и убил столько людей, сколько волос у него на голове.

И моя бабка умерла, и я выросла и погадала для себя на песке и заду-
мала про себя кое-что и сказала: "Увидать бы, кто на мне женится!" И мне
вышло, что на мне не женится никто, кроме одного человека по имени
Ала-аддин Абу-ш-Шамат, верный, надежный. И я подивилась этому и ждала,
пока не пришла пора и я не встретилась с тобою".

Потом Ала-ад-дин женился на царевне и сказал ей: "Я хочу отправиться
в свои земли"; и она ответила: "Если так, вставай, пойдем со мной!" - и
она взяла Ала-ад-дина и спрятала его в одной из комнат дворца. А затем
она вошла к своему отцу, и тот сказал ей: "О дочь моя, я сегодня очень
удручен. Садись же, мы с тобой напьемся!"

И она села, а царь велел подать вина, и царевна стала наливать, и по-
ила его, пока он не исчез из мира, а потом она положила ему в кубок дур-
мана, и царь выпил кубок и опрокинулся навзничь.

И тогда царевна пришла к Ала-ад-дину, вывела его из той комнаты и
сказала: "Вставай, пойдем, твой противник лежит навзничь, делай же с
ним, что захочешь, я напоила его и одурманила".

И Ала-ад-дин вошел и, увидев, что царь одурманен, крепко скрутил ему
руки и заковал его, а потом он дал ему средство против дурмана, и царь
очнулся..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Ночь, дополняющая до двухсот семидесяти

Когда же настала ночь, дополняющая до двухсот семидесяти, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Ала-ад-дин дал царю, отцу
Хусн Мариам, средство против дурмана, и тот очнулся и увидал Ала-аддина
и свою дочь сидящими верхом у него на груди. "О дочь моя, почему ты де-
лаешь со мною такие дела?" - сказал царь своей дочери; и она ответила:
"Если я твоя дочь, то прими ислам. Я сделалась мусульманкой, и мне стала
ясна истина, которой я придерживаюсь, и ложь, которой я сторонюсь. Я
предала свой лик Аллаху, господу миров, и я не причастив ни к какой ве-
ре, противной вере ислама, ни в здешней жизни, ни в будущей. И если ты
примешь ислам - в охоту и в удовольствие, а если нет - быть убитым тебе
подобает более, чем жить".

И Ала-ад-дин тоже стал убеждать царя, но тот отказался и был непоко-
рен, и тогда Ала-ад-дин вынул кинжал и перерезал царю гордо от одной ве-
ны до другой вены. И он написал бумажку с изложением того, что было, и
положил ее царю на лоб, а потом он взял то, что легко снести и дорого
ценится, и они пошли из замка и отправились в церковь.

И царевна принесла камень и положила руку на ту сторону, где было вы-
резано ложе, и потерла ее, и вдруг ложе встало перед нею.

И царевна с Ала-ад-дином и с его женой Зубейдойлютнисткой села на это
ложе и воскликнула: "Заклинаю тебя теми именами, талисманами и волшебны-
ми знаками, что написаны на этом камне, поднимись с нами, о ложе!"

И ложе поднялось и полетело с ними до долины, где не было расти-
тельности; и тогда царевна подняла к небу остальные четыре стороны камня
и повернула вниз ту сторону, где было написано "ложе", и ложе опустилось
с ними на землю вниз.

И царевна повернула камень той стороной, где было нарисовано изобра-
жение шатра, и ударила по ней и сказала: "Пусть встанет в этой долине
шатер!" И шатер встал перед ними, и они уселись в нем.

А это была долина пустынная, без всякой растительности и воды. И ца-
ревна обратила камень четырьмя сторонами к небу и воскликнула: "Во имя
Аллаха, пусть вырастут здесь деревья и потечет возле них море!" И де-
ревья тотчас же выросли и возле них потекло шумное море, где бьются вол-
ны. И путники омылись в нем и помолились и напились, а затем царевна об-
ратила к небу три стороны камня, кроме той, на которой было изображение
скатерти с кушаньями, и сказала: "Ради имени Аллаха, пусть накроется
скатерть!" И вдруг появилась накрытая скатерть, где были всякие роскош-
ные кушанья, и путники стали есть и пить и насладились и возликовали.

Вот что было с ними. Что ж касается сына царя, то он пришел разбудить
отца и увидел, что тот убит. Он нашел бумажку, которую написал
Ала-ад-дин, и прочитал ее и понял, что там было; а затем он стал искать
свою сестру и не нашел ее. И он отправился к старухе в церковь и нашел
ее и спросил про сестру; и старуха сказала: "Со вчерашнего дня я ее не
видела".

И тогда царевич вернулся к войскам и воскликнул: "На коней, о вла-
дельцы их!" - и рассказал воинам о том, что случилось; и они сели на ко-
ней и ехали, пока не приблизились к тому шатру. И Хусн Мариам поднялась
и увидела пыль, которая заслонила края земли, и после того, как пыль
поднялась, улетела и рассеялась, вдруг появился брат царевны со своими
воинами, и они кричали: "Куда ты направляешься, когда мы сзади вас?"

И женщина спросила Ала-ад-дина: "Насколько крепки твои ноги в боях?"
И Ала-ад-дин ответил: "Как колышек в отрубях: я не умею биться и сра-
жаться и не знаю мечей и копий".

И тогда Хусн Мариам вынула камень и потерла ту сторону, на которой
был изображен конь и всадник, - и вдруг из пустыни появился всадник, и
он до тех пор дрался с воинами и бил их мечом, пока не разбил их и не
прогнал.

И после этого та женщина сказала Ала-ад-дину: "Поедешь ты в Каир или
в аль-Искандарию?" Ала-ад-дин отвечал: "В аль-Искандарию". И тогда они
сели на ложе, и женщина произнесла заклинания, и ложе прилетело с ними и