ал'Тора с помощью Силы.
бы остальных Красных и укротила этого мужчину сразу, как только его удалось
схватить. Но поскольку это было запрещено, она намеревалась доставить его в
Башню целым и невредимым; будь он посговорчивее, никто бы его не тронул.
Галина думала прежде всего о действенности и пользе, а от наказания Мин
толку могло быть гораздо больше. Глядишь, вопли этой девчонки, страдающей по
его вине, поубавили бы у Ранда упрямства. Но вот незадача - оба погибших
были Стражами Эриан, и большинство сестер полагали, что она имеет право на
возмездие. Да и сама Галина считала, что иллианской куколке не помешает
утолить свой гнев. Впереди долгая дорога, а ярость порой подталкивает к
опрометчивым поступкам. Галина кивнула.
содрогнулся, ибо знал, что за этим последует. Льюс Тэрин затаился. Ранду с
трудом удавалось удерживать Ничто, но он ощущал, как нестерпимо ноют
затекшие мускулы. Ранд с приглушенным стоном выпрямился, но тотчас же
стиснул зубы и постарался не щуриться от яркого, как ему казалось,
полуденного солнца. Он и на ногах-то стоял лишь потому, что его поддерживали
с помощью Силы, и те же потоки Силы, а не веревка, держали его. Он не смог
бы сделать и шагу даже ради спасения собственной жизни. Пропотевшая рубаха
прилипла к телу; жаркий, сухой воздух казался восхитительно свежим. Лишь
увидев, как низко опустилось солнце, Ранд понял, сколько времени пришлось
ему провести в луже собственного пота, с зажатой между колен головой.
обратились к Эриан, еще до того как она встала прямо перед ним. Невысокая
стройная женщина подняла на него взгляд, исполненный смертельной ненависти,
и он едва не вздрогнул. В отличие от прошлой ночи, Эриан не стала ничего
говорить. И начала сразу.
по спине. Пустота разлетелась вдребезги. Айз Седай использовала только
Воздух, но каждый удар походил на удар кнута, нанесенный с такой силой, на
какую не способен ни один мужчина. После вчерашней экзекуции на всем его
теле, от плеч до колен, остались набухшие рубцы, болевшие так, что даже в
коконе Пустоты хотелось стонать. Теперь, когда Пустота исчезла, ему
захотелось взвыть.
прорывался хриплый стон, заслыша который, Эриан удваивала усилия. Нет, он не
сдастся. Он вздрагивал под каждым ударом невидимого ремня, но и только. Она
жаждала услышать его вопли, но Ранд лишь скрипел зубами и не мигая смотрел
ей прямо в глаза.
очередной удар.
когда невидимый кнут опоясывал грудь. Никогда больше я не поверю ни одной из
них ни на дюйм, ни на волос! Боль была такой острой, словно его полоснули
бритвой. Все из-за того, что я доверился Айз Седай!
Элайдой! Невероятным усилием воли Ранд заставил себя улыбнуться Улыбка лишь
слегка тронула его губы, но все же это была улыбка, и Эриан ее увидела. Она
зашипела от ярости, и немилосердные удары посыпались со всех сторон.
немыслимую боль и чувствовал, как все его тело содрогается в невидимых
путах. Все его силы уходили на то, чтобы стиснуть зубы и не закричать. Нет!
Я не закричу! Не поддамся! Все это из-за того... Больше никогда! Ни на
волосок, ни на дюйм! Ни за что!.. Нет!.. Никогда!.. Никогда!.. НИКОГДА!
что удары прекратились. Боль не ушла, ибо все его тело горело, однако удары
больше не сыпались. Затем он почувствовал во рту привкус крови и осознал,
что челюсти его болят едва ли не так же, как и все остальное. Он не
вскрикнул ни разу, а сейчас наверное, не смог бы раскрыть рта, даже появись
у него такое желание.
вернулось, Ранд решил, что увиденное ему мерещится. Прямо перед ним,
самоуверенно поправляя шали и беседуя с Айз Седай, стояли Хранительницы
Мудрости. Первой появилась мысль, что все это вызванный болью бред, но голос
Галины, разговаривавшей с одной из "привидевшихся" Хранительниц, звучал
столь реально, что следом пришла надежда на избавление. Неужто они отыскали
его и явились... Но как? Затем он узнал собеседницу Галины.
волосы, походившие на тканое золото. На ее жадных пухлых губах играла
улыбка, а бледно-зеленые глаза впились в Ранда. Ему показалось, что она
стоит как-то странно - слегка подавшись вперед, но при этом развернув плечи;
в следующее мгновение он понял и едва не рассмеялся, хотя и сомневался, что,
если откроет рот, оттуда вырвется хоть звук. Стоя перед избитым до
полусмерти, покрытым рубцами, горящими от попадающего на них соленого пота,
пленником, эта женщина, ненавидевшая его - уж в этом-то сомневаться не
приходилось. - пыталась угадать, смотрит ли он за вырез ее блузы! Шагнув
вплотную, Севанна медленно провела ногтем по горлу Ранда - почти вокруг шеи,
- словно представляя, как отсечет ему голову. Это было понятно, если принять
во внимание участь, постигшую Куладина.
дрожью удовлетворения. - Мы исполнили уговор. Вы сдержали свое слово, а я -
свое.
сундук. Крышка захлопнулась, и его объяла тьма.
боль, пока не сумел разжать зубы и с дрожью вдохнуть через рот. Но даже
сейчас он не был уверен, что сможет хотя бы заскулить. О Свет, он весь
горит, точно в огне!
начала достаточно и того, что между Башней и Шайдо существует какой-то
уговор. Остальное потом. Сейчас главное - Мин. Необходимо освободить ее. Они
причинили ей боль. Эта мысль заставила Ранда почти забыть о собственной
боли. Почти.
к саидин, но ощутил лишь Льюса Тэрина, - казалось, две пары рук неуклюже
обшаривают невидимую стену, стараясь нащупать то, что сможет удержать лишь
одна из них.
разок помог бы мне! Не мешал, а попробовал действовать заодно, вместе.
едва не выпустил Ничто. На сей раз ошибки быть не могло - Льюс Тэрин услышал
его и ответил.
не хотелось иметь дело с этим человеком, лучше бы тот вообще убрался из его
головы. Но-оставалась Мин. И он не знал, через сколько дней они доберутся до
Тар Валона. А уж если доберутся, никакой возможности у него больше не будет.
Никогда!
Последовал очередной безумный смешок. Вместе. Кем бы ты ни был. Голос исчез,
а с ним и ощущение чужого присутствия.
самый, в который упирался всегда. Осторожно прощупывая невидимую плоскость,
он добрался до того места, где она превращалась в шесть мягких точек.
Поддерживают барьер. Твердые, если они завяжут узел. Пока они там, ничего
поделать нельзя. Но если они завяжут узел, я сумею его распутать. Со
временем. Льюс Тэрин надолго умолк.
после этого Льюс Тэрин действительно исчез.
это шесть Айз Седай. И если они скрепят щит узлом, чего до сих пор не
делали, его можно будет развязать. Со временем... А сколько его осталось,
времени? Шесть дней? Семь? Восемь? Впрочем, он просто не мог позволить себе
ждать, ведь с каждым днем они оказываются все ближе к Тар Валону. А коли
так, завтра он снова попытается проломить щит - это все равно что пытаться
руками пробить каменную стену, но он попробует. А когда Эриан завтра
примется истязать его - Ранд был уверен, что этим вновь займется она, - он
снова будет улыбаться, но потом все-таки поддастся и закричит. Не сразу,
лишь когда боль станет нестерпимой, но закричит. А на следующий день лишь
слегка надавит на щит и больше не станет. И может быть, попросит воды. Такая
просьба покажется уместной, даже если они разрешат ему пить больше одного
раза в день. А может быть, станет умолять выпустить его из сундука. Правда,
на это шансов маловато - сначала они захотят убедиться, что он усвоил урок.
При мысли о том, что два или три дня ему всяко придется провести скрюченным
в этом гробу, Ранд передернулся. Шевельнуться он не мог, но тело
непроизвольно пыталось сделать это. Два-три дня, и они поверят, что он
сломался. Он будет выглядеть напуганным, избегать встречаться взглядом с кем
бы то ни было. Такого бедолагу можно без опаски выпустить из сундука. Но
главное не это - жалкий, раздавленный человек не требует неусыпного
пригляда. А коли так, они могут ослабить бдительность и, может быть, решат,
что нет надобности караулить его вшестером. И, закрепляя щит, завяжут
узел...
предпринять. Что-нибудь! Он не сдержал смешка.
гладкому стеклу.
перевалив вершину холма, не скрылись из виду. Все они, кроме Севанны, могли
направлять Силу, а некоторые обладали немалой мощью. Надо полагать, Севанна
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Мичурин Артем
Херберт Фрэнк
Конан-Дойль Артур
Ильин Андрей