успел ее протянуть.
женскому обществу?
который с радостью бы отправился на тот свет.
справедливость этих слов. Дни шли, превращаясь в недели, а настроение Миляги
все не улучшалось. Он, по выражению Тика Ро, томился, и Клем начал
чувствовать себя, как во время последней болезни Тэйлора. Любимый человек
ускользал, а он ничего не мог с этим поделать. А с Милягой не было даже тех
кратких передышек, которые бывали у них с Тэйлором, когда они вспоминали
старые добрые времена и боль немного отступала. Миляге не нужны были ни
фальшивые утешения, ни улыбки, ни сочувствие. Он хотел лишь лежать на своем
матрасе, постепенно становясь таким же белым, как и его простыни. Иногда
ангелы слышали, как во сне он начинал говорить на неведомых языках - как
когда-то в присутствии Тэйлора. Но с уст его срывалась какая-то невнятная
чепуха - бессмысленный бред сознания, которое блуждает по незнакомым странам
без карты.
дома на заре, а возвращался за полночь. Его любознательность была
неутолимой, а склонность к наслаждениям не знала никаких границ. Ему
нравилось все: пирог с угрями и английское пиво, Угол Ораторов (Угол
Ораторов - специальная площадка в Гайд-парке, где любой желающий может
выступить с речью на любую тему - прим. перев.) в воскресный полдень и
привидение Джека-Потрошителя в полночь, собачьи бега и джаз, жилеты,
изготовленные в Сэвайл Роу, и женщины, подцепленные за Кингз Кросс. Что же
касалось Понедельника, то по его физиономии было видно, что боль от разлуки
с Хои-Поллои вылечена весьма радикальными средствами. Когда Тик Ро в конце
концов объявил, что ему настало время возвращаться в Четвертый Доминион,
парень чуть не сошел с ума от горя.
на Паташоку.
и я тебе за это очень благодарен, честное слово. Но я больше не хочу видеть
Четвертый Доминион.
ведешь себя так, будто все потеряно.
Все, что он смог выдавить из себя, было короткое кхгм.
гостя.
говорил.
желание себя исчерпало, но потом начал снова. - Когда я был в Городе моего
Отца, я видел там Пай-о-па.
происходят не меньшие чудеса, чем в Изорддеррексе. Это вполне возможно.
Хапексамендиоса, - продолжал Тик. - И они творили чудеса, налагали заклятия.
Может быть, эти времена вернулись. Земля ведь не забывает. Люди забывают.
Даже Маэстро забывают. Но земля? Нет, никогда.
поиски самих себя. Вреда от этого не будет. Если у тебя ноги не ходят, я
тебя понесу.
постели.
***
что запасы тепла преждевременно подошли к концу, и когда Миляга в
сопровождении Тика и Клема вышел на Гамут-стрит, на пороге его встретил
настоящий осенний холодок. Через два дня после Примирения Клем нашел туман,
ведущий в Первый Доминион, но не воспользовался им. После того, что он
слышал о теперешнем состоянии города Незримого, у него не было никакого
желания видеть эти ужасы собственными глазами. Туман прятался под сводами
крытой аркады позади пустующего делового здания менее чем в полумиле от
дома. Высотой облако не превышало два человеческих роста и медленно
клубилось в темном углу пустого двора, не привлекая ничьего внимания.
ангелы-хранители.
здесь, мы скоро вернемся.
Миляга уже много раз переходил из Доминиона в Доминион и привык к той
короткой потере ориентировки, которая обычно сопровождала этот процесс. Но
ничто, даже те ночные кошмары, которые преследовали его после Примирения, не
могло подготовить его к тому, что ожидало их по другую сторону тумана. Тик
Ро, который всегда был человеком быстрых ответных реакций, расстался с
содержимым своего желудка, едва лишь запах разложения донесся до них сквозь
туман, и хотя он и продолжал ковылять за Милягой, решившись сопровождать его
в этом путешествии до конца, глаза он закрыл после первого же взгляда.
только падаль - гнойные озера и вспучившиеся холмы падали. В небесах,
которых Миляга почти не видел, путешествуя по городу своего Отца, облака
цвета застарелых синяков частично скрывали две желтоватых луны, освещавших
такое омерзительное месиво, что самый ненасытный стервятник в Квеме
предпочел бы голодать всю жизнь, чем съесть хотя бы кусочек.
Хапексамендиос.
лицо.
Ну же, давай! Рассказывай! Рассказывай!
***
пошел домой вместе с Клемом и Милягой. Он сказал, что ему надо побыть
немного на родной земле и что он вернется, как только придет в себя, и
удалился прочь, пробормотав напоследок несколько невнятных извинений. Через
три дня он и в самом деле вновь объявился на пороге дома ь28 - все еще
немного бледный и по-прежнему слегка смущенный. Миляга встретил его на
ногах. После возвращения из Первого Доминиона он отменил свой постельный
режим, хотя настроение его не улучшилось, а, скорее, стало более нервным и
беспокойным. Как он объяснил Тику, кровать перестала быть для него убежищем.
Стоило ему закрыть глаза, как бойня Первого Доминиона вновь возникала перед
ним во всех мельчайших подробностях, и заснуть он мог, только доведя себя до
такого изнеможения, когда промежуток между укладыванием головы на подушку и
черной ямой забвения оказывался равным нулю.
туристов из Ванаэфа, которые жаждали ознакомиться с обычаями и
достопримечательностями Пятого Доминиона. Однако прежде чем начать
экскурсию, они мечтали засвидетельствовать свое почтение великому
Примирителю, что и было сделано посредством тягостно долгих речей, которые
они зачитали по бумажке, после чего состоялось вручение даров: копченого
мяса, ароматических масел, небольшого изображения Паташоки, выполненного из
крыльев зарзи, и сборника эротических стихотворений сестры Плутеро Квексоса.
признался Миляге, что новая профессия приносит ему немалый доход. Проведите
праздник в городе Сартори! - таков был его рекламный лозунг, и чем больше
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Пехов Алексей
Вронский Константин