"Тридцать динаров". - "А если он скажет: много?" - спросил Ман. "Тогда я
поставлю моего осла в его гарем и вернусь к своей семье обманувшийся, с
пустыми руками!" - ответил человек.
около своего жилища, он сказал привратнику: "Когда к тебе подъедет на
осле человек с огурцами, введи его ко мне". И через час подъехал этот
человек, и привратник разрешил ему войти. Войдя к эмиру Ману, этот чело-
век не узнал, что это тот, кого он встретил в пустыне, из-за его велича-
вого и благородного вида и большого количества слуг и челяди (Ман сидел
на престоле своей власти, и его слуги стояли справа от него и слева и
впереди его).
ло тебя, о брат арабов?" И человек молвил: "Я надеялся на эмира и принес
ему огурцы, когда им не время". - "Сколько ты рассчитывал получить от
нас?" - спросил Ман. "Тысячу динаров", - ответил человек. И Ман сказал:
"Это много!" - "Пятьсот динаров!" - сказал человек. И Ман ответил: "Мно-
го!" - "Триста динаров", - сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" -
"Двести динаров!" - сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" - "Сто дина-
ров!" - сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" - "Пятьдесят динаров!" -
сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" - "Тридцать динаров!" - сказал
человек. И Ман отвечал: "Много!"
злосчастным! Но не дашь же ты мне меньше, чем тридцать динаров?" И Ман
засмеялся и промолчал, и тогда араб понял, что это - тот человек, кото-
рый ему встретился в пустыне, и оказал: "О господин, если ты не велишь
принести тридцать динаров, то воя осел привязан у ворот, а вот сидит
Ман!"
веренного и сказал: "Дай ему тысячу динаров и пятьсот динаров и триста
динаров и двести динаров и сто динаров и пятьдесят динаров и тридцать
динаров, и пусть осел останется привязанным на том же месте!"
сят динаров, и да будет милость Аллаха над ними всеми!
[297], и это была обитель власти румов, и находился там дворец, постоянно
запертый. И всякий раз" как у румов умирал царь и вступал вместо него
другой царь, он приделывал ко дворцу крепкий замок. Так на воротах двор-
ца оказалось двадцать четыре замка - от каждого царя по замку.
хотел он отпереть эти замки, чтобы посмотреть, что во дворце. И вельможи
царства стали удерживать его от этого и порицали его и бранили, но он не
захотел подчиниться им и воскликнул:
ло у них из драгоценностей и сокровищ, чтобы он не отпирал дворца, но
царь не отказался..."
меня, о счастливый царь, что жители царства пожертвовали этому царю все,
какие были у них деньги и сокровища, только бы он не отпирал того двор-
ца, но царь не отказался от намерения отереть его и, сняв замки, открыл
ворота. И он нашел во дворце изображения арабов на конях и верблюдах, и
были на них свисающие тюрбаны, я опоясаны они были мечами и держали в
руках длинные копья. Царь нашел во дворце также книгу, и он взял эту
книгу, и стал читать, и увидел, что в ней написано: "Когда отопрут эти
ворота, одолеет страну племя арабов, обликом подобных этим изображениям;
остерегайтесь и еще раз остерегайтесь отпереть ворота!"
году, в халифство аль-Валида ибн Абд-альМелика из сынов Оадейи, и убил
он того царя наихудшим убийством, и разграбил его страну, и взял в плен
женщин и юношей, и захватил вое богатства. А нашел он там великие сокро-
вища: больше ста семидесяти венцов из жемчуга, яхонта и дорогих камней,
и увидел там дворец, где всадники могли бы биться копьями, и обнаружил
столько сосудов из золота и серебра, что их не охватить описанием. И там
оказался тот столик, что принадлежал пророку Аллаха Сулейману, сыну Дау-
да, - мир с ними обоими! - и был этот столик, как говорят, из зеленого
изумруда, и он до сих пор хранится в городе Риме, и кубки на нем из Зо-
лота, а блюда из агата. И нашел он там псалмы, написанные греческими
письменами на золотой бумаге, украшенной драгоценными камнями. И нашел
книгу, где говорилось о полезных свойствах камней и растений, о достоин-
ствах городов и селений, и талисманах, и науке о химических составах из
золота и серебра, и обнаружил другую книгу, где рассказывалось об ис-
кусстве выделки яхонтов и драгоценных камней и составлении ядов и проти-
воядий и где было изображение земли, морей, и стран, и рудников. И ока-
залась во дворце большая комната, где хранилось много эликсира, драхма
которого может превратить тысячу драхм серебра в чистое золото. И нашел
он там зеркало, большое, круглое и дивное, сделанное из разных составов
для пророка Аллаха Сулеймана, сына Дауда, - мир с ними обоими! И когда
посмотрит в него смотрящий, он увидит воочию все семь климатов [298]. И
нашел он в этом дворце помещение, где было столько карбункулов, что не
охватить их счетом.
Абд-аль-Мелику, и арабы рассеялись по городам этой земли, а это одна из
величайших стран. И вот конец рассказа о Лабтайте.
как-то был на охоте и вдруг увидел газеленка. И он погнался за ним с со-
баками и, преследуя газеленка, увидал юношу из арабов-кочевников, кото-
рый пас овец. "О юноша, перед тобой этот газеленок, он убежал от меня",
- сказал Хишам, и юноша повернул к нему голову и молвил: "О, значения
лучших не знающий, ты посмотрел на меня глазом умаляющим и заговорил со
мною речью унижающей! Речью притесняющего твоя речь была, а поступки
твои - поступки осла". - "Горе тебе, разве ты меня не знаешь?" - воск-
ликнул Хишам. И юноша ответил: "Тебя я узнал, ибо невежей ты себя пока-
зал, сказав мне все это прежде привета!" - "Горе тебе - я Хишам ибн
Абд-аль-Мелик!" - воскликнул Хишам. И кочевник ответил: "Аллах не приб-
лизь твой родной край и твоей могиле жизни не дай! Как много ты сказал и
как мало уважения показал!"
рон, и все вместе сказали: "Мир тебе, о повелитель правоверных!" - "Сок-
ратите свои речи и стерегите этого юношу!" - сказал Хишам. И юношу схва-
тили. Увидев так много царедворцев, везирей и вельмож царства, он не об-
ратил на них внимания и не спросил про них, но опустил подбородок на
грудь и смотрел туда, куда ступала его нога, пока не подошел к Хишаму. И
он остановился перед ним, и опустил голову к земле, и молчал, не при-
ветствуя и воздерживаясь от слов. И один из слуг сказал ему: "О собака
среди арабов, что мешает тебе пожелать мира повелителю правоверных?"
этому препятствует длина пути, и я вспотел, когда пришлось по ступенькам
вверх идти!" И Хишам вскричал (а гнев его увеличился): "О юноша, ты
явился в день, когда пришла твоя пора и одежда от тебя ушла, и жизнь
твоя истекла!" - "Клянусь Аллахом, о Хишам, - воскликнул юноша, - если
время мое суждено сократить, то срок уже нельзя продлить, и ни малым, ни
многим не могут твои речи мне повредить!" - "Или ты достиг такой степе-
ни, о сквернейший из арабов, что ты отвечаешь повелителю правоверных на
каждое слово словом?" - воскликнул царедворец, и юноша поспешно ответил:
"Да поразит тебя наважденье, и да не оставит мученье и заблужденье! Или
не слышал ты, что сказал Аллах великий: "В тот день, когда придет всякая
душа, оспаривая, чтобы защитить себя?" И тут Хишам поднялся, сильно
разгневанный, и воскликнул: "Эй" палач, ко мне с головой этого юноши! Он
много говорит о том, чего никто не вообразит!"
над его головой, и сказал: "О повелитель правоверных, это твой раб, сам
собою кичащийся и к могиле своей стремящийся. Отрублю ли я ему голову,
не ответственный за его кровь?" - "Да", - сказал Хишам. И палач спросил
у него позволения второй раз, и Хишам ему позволил. И палач спросил поз-
воления в третий раз, и юноша понял, что, если Хишам на этот раз позво-
лит ему, палач его убьет. И он засмеялся, так что стали видны его клыки,
и Хишам разгневался еще больше и воскликнул: "О юноша, я думаю, ты поме-
шанный! Не видишь ты разве, что расстаешься с земной жизнью? Как же ты
смеешься, вдеваясь над собой?"
продлиться, то ни малое, ни многое те может мне повредить! Но мне пришли
на память стихи, - выслушай их, - убить меня ты успеешь". - "Подами и
будь краток!" - воскликнул Хишам.
Ларссон Стиг
Лондон Джек
Роллинс Джеймс
Мурич Виктор
Рыбаков Вячеслав
Махров Алексей