удовлетворенных клиентов возвращалось в Ванаэф с рассказами о пирогах с
угрями и Джеке-Потрошителе, тем больше желающих записывалось к нему на
экскурсию. Конечно, он понимал, что это не может длиться вечно. Скоро делом
займутся профессиональные туристические агентства из Паташоки, и он будет
разбит по всем пунктам, кроме, правда, одного: только он может гарантировать
аудиенцию, пусть даже и очень короткую, с самим Маэстро Сартори.
признать, что он примирен. Первые несколько посетителей из Ванаэфа и
Паташоки вполне могут остаться незамеченными, но когда сюда приедут их
друзья я друзья их друзей - существа, размеры и внешний вид которых не могут
не привлечь внимания, - жители этого Доминиона уже не смогут закрывать глаза
на случившееся. Пройдет совсем немного времени, и Гамут-стрит превратится в
священную дорогу, по которой путешественники будут двигаться в обоих
направлениях. А когда это произойдет, дом станет непригодным для житья. Ему,
Клему и Понедельнику придется покинуть двадцать восьмой номер, освобождая
место восхищенным паломникам, которые придут поклониться святыне.
ли ему подыскать себе какое-нибудь убежище здесь, в Британии, или покинуть
остров и отправиться в страну, куда не заносила его ни одна из
многочисленных жизней? В одном он был уверен: он никогда не вернется ни в
Четвертый Доминион, ни в те, что лежат за ним. Правда, он так и не увидит
Паташоки, но правда и то, что на всем белом свете было только одно существо,
в компании которого ему хотелось бы побывать в этом городе, а теперь его уже
нет в живых.
для Юдит. Она оставила дом на Гамут-стрит, подчиняясь внезапному импульсу, и
была уверена, что рано или поздно туда вернется. Но чем больше времени
проходило, тем труднее начинало казаться будущее возвращение. Только после
похорон Сартори она в полной мере ощутила, насколько глубока ее скорбь. Но
каким бы ни был источник ее чувств к нему, она ни о чем не сожалела. Ее
преследовало только чувство утраты. Ночь за ночью она просыпалась в
маленькой квартирке, которую они сняли вдвоем с Хои-Поллои (ее старая
квартира была слишком полна воспоминаний), от одного и того же ужасного сна.
Во сне она карабкалась по лестнице дома на Гамут-стрит, чтобы помочь
охваченному огнем Сартори, но, несмотря на все усилия, так и не могла
одолеть ни одной ступеньки. Во сне она плакала, а когда Хои-Поллои будила
ее, на губах у нее были всегда одни и те же слова:
этим. Однако он оставил по себе живое воспоминание, и осенью оно заявило о
своем присутствии самым недвусмысленным образом. Ей не нравилось, как
выглядит ее отражение в зеркале: живот превратился в сияющий матовым блеском
купол, груди раздулись, - но Хои-Поллои была всегда готова поддержать ее и
утешить, когда в этом появлялась необходимость. Лучшей подруги на эти месяцы
нельзя было и желать - верной, практичной и бесконечно любознательной. Хотя
поначалу обычаи Пятого Доминиона представляли для нее полную тайну, со
временем она ознакомилась со всеми его причудами и эксцентричностями и даже
сама почувствовала к ним влечение. Однако такое положение дел не могло
тянуться бесконечно долго. Если они останутся в Пятом Доминионе, и у Юдит
родится ребенок, то что она сможет ему дать? Воспитание и образование в
мире, который в далеком будущем, может, и научится ценить объявившиеся в
самом его центре чудеса, но до этого, без сомнения, постарается
проигнорировать или отвергнуть те необычайные качества, которыми будет
обладать ребенок.
отыщет в Имаджике страну, в которой ее ребенок, будь он пророком,
меланхоликом или просто маленьким приапом, сможет спокойно расти и
процветать. Но, разумеется, чтобы предпринять это путешествие, ей надо будет
вернуться на Гамут-стрит или в ее окрестности. Хотя эта перспектива и не
была особенно приятной, она решила сделать это как можно скорее, пока она
совсем не ослабела от кошмаров и бессонных ночей. Она поделилась своими
планами с Хои-Поллои, которая заявила, что будет совершенно счастлива
отправиться вместе с Юдит куда угодно. Они быстро подготовили свой отъезд и
четыре дня спустя вышли из квартиры в последний раз с небольшой коллекцией
ценных безделушек, которые можно будет отдать под залог, когда они окажутся
в Четвертом Доминионе.
ореол. В лунном свете поблескивал первый иней. По просьбе Юдит они
отправились на Гамут-стрит через Шиверик-сквер, чтобы она могла попрощаться
с Сартори. Как его могила, так и могилы Овиатов были тщательно замаскированы
Понедельником и Клемом, и ей понадобилось немалое время, чтобы найти место,
где он похоронен. Но в конце концов она все-таки отыскала его и провела там
около двадцати минут. Хои-Поллои ждала ее у ограды. Хотя на близлежащих
улицах было много привидений, Юдит знала, что Сартори никогда не
присоединится к их рядам. Он не был рожден - он был сделан, и плоть и душа
его были украдены у другого человека. Единственное существование, которое
было ему доступно после смерти, - это жизнь в ее памяти и в ребенке. Она не
плакала. Все слезы уже были выплаканы, пока она умоляла его остаться. Но она
сказала земле, что любила того человека, который в ней зарыт, и попросила ее
подарить ему покой в его вечном сне.
пункта в Четвертый Доминион. Там сейчас будет день, ослепительно яркий день,
и она назовет себя другим именем.
устроенного в честь Ирландца, который только что был выпущен из тюрьмы после
трехмесячной отсидки за мелкую кражу и заявился на Гамут-стрит в компании
Кэрол, Бенедикта и нескольких ящиков ворованного виски, чтобы выпить за свое
освобождение. Благодаря туристам Тика Ро дом превратился в настоящую
сокровищницу, и не было конца пьяному изучению ее экспонатов, многие из
которых так и остались полнейшими загадками для их нового владельца. Миляга
веселился не меньше Ирландца, если не больше. После стольких недель
воздержания от виски у него закружилась голова, и он принялся отчаянно
сопротивляться попыткам Клема вовлечь его в серьезный разговор, несмотря на
клятвенные заверения последнего, что дело очень срочное. Только после долгих
уговоров он согласился последовать за Клемом в относительно тихий уголок,
где ангелы сообщили ему, что Юдит где-то поблизости. Известие это его
отчасти протрезвило.
приближение по вкусу. - Но она очень близко.
одного живого существа не было видно. Вокруг расхаживали одни лишь призраки,
такие же вялые, как всегда, и звуки шумного веселья, доносившиеся из дома,
лишь подчеркивали их безрадостность.
уверен, что она здесь?
она здесь.
добрые времена. Куда идти, Тэй?
отставал от него, сжимая в руках бутылку виски.
***
волна серой дымки, которая беспрестанно клубилась на одном месте, так
никогда и не разбиваясь о невидимый берег. Прежде чем шагнуть в нее, Юдит
подняла глаза на небо. Над головой у нее сияла Большая Медведица. Больше она
никогда ее не увидит. Ну хватит прощаться, сказала она самой себе и в
сопровождении Хои-Поллои вошла в туман.
Миляги, который выкрикивал ее имя. Она предвидела, что их присутствие может
быть обнаружено, и заранее решила, что делать в таком случае. Ни одна из них
не обернулась. Они просто ускорили шаг и постарались побыстрее скрыться в
тумане. Он становился все гуще, но примерно через дюжину шагов с другой
стороны стал просачиваться дневной свет, а промозглый холод уступил место
теплому ветерку. Миляга вновь позвал ее, но впереди раздавался какой-то
сильный шум, и крик его был почти заглушен.
никогда больше не покинет землю, но виски ослабило его решимость. Ноги
охватил легкий зуд нетерпения.
барышни.
вполне уважительная причина.
размягчалась и становилась ярче у них под ногами: асфальт превращался в
песок, а ночь - в день.
Шилова Юлия
Акунин Борис
Круз Андрей
Андреев Николай
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий