read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Совокупная жизнь общества состояла в том, что выдвигались предатели,
торжествовали бездарности, а всё лучшее и честное шло крошевом из-под ножа.
Кто укажет мне с 30-х годов по 50-е [один случай] на страну, чтобы
благородный человек поверг, разгромил, изгнал низменного склочника? Я
утверждаю, что такой случай невозможен, как невозможно ни одному водопаду в
виде исключения падать вверх. Благородный человек ведь не обратится в ГБ, а
у подлеца оно всегда под рукой. И ГБ тоже не остановится ни перед кем, если
уж не остановилось перед Николаем Вавиловым. Так отчего же бы водопад упал
вверх?
Это лёгкое торжество низменных людей над благородными кипело чёрной
вонючей мутью в столичной тесноте, -- но и там, под арктическими честными
вьюгами, на полярных станциях -- излюбленном мифе 30-х годов, где впору бы
ясноглазым гигантам Джека Лондона курить трубку мира, -- зловонило оно и
там. На полярной станции острова Домашнего (Северная Земля) было всего три
человека: беспартийный начальник станции Александр Павлович Бабич, почётный
старый полярник; чернорабочий Еремин -- он же и единственный партиец, он же
и парторг (!) станции; комсомолец (он же и комсорг!) метеоролог Горяченко,
честолюбиво добивавшийся спихнуть начальника и занять его место. Горяченко
роется в личных вещах начальника, ворует документы, угрожает. По Джеку
Лондону полагалось бы двоим мужчинам просто сунуть этого негодяя под лёд. Но
нет -- посылается в Главсевморпуть телеграмма Папанину о необходимости
сменить работника. Парторг Еремин подписывает эту телеграмму, но тут же
кается комсомольцу, и вместе с ним шлёт Папанину партийно-комсомольскую
телеграмму обратного содержания. Решение Папанина: коллектив разложился,
снять на берег. За ними приходит ледокол "Садко". На борту "Садко"
комсомолец не теряет времени и даёт [материалы] судовому комиссару -- и тут
же Бабич арестовывается (главное обвинение: хотел... передать немцам ледокол
"Садко", -- вот этот самый, на котором они сейчас все плывут!..). На берегу
его уже сразу сгружают в КПЗ. (Вообразим на минуту, что судовой комиссар --
честный разумный человек, что он вызывает Бабича, выслушивает и другую
сторону. Но это значило бы открыть тайну доноса возможному врагу! -- и через
Папанина Горяченко посадил бы судового комиссара. Система работает
безотказно!)
Конечно, в отдельных людях, воспитанных с детства не в пионеротряде и не
в комсомольской ячейке, душа уцелевает. Вдруг на сибирской станции
здоровяга-солдат, увидев эшелон арестантов, бросается купить несколько пачек
папирос и конвоиров уговаривает -- передать арестантам (в других местах этой
книги мы еще описываем подобные случаи). Но этот солдат -- наверное не при
службе, отпускник какой-нибудь, и нет рядом комсорга его части. В своей
части он бы не решился, ему бы не поздоровилось. Да может быть и тут
комендантский надзор его еще притянет.
(8). ЛОЖЬ КАК ФОРМА СУЩЕСТВОВАНИЯ. Поддавшись ли страху или тронутые
корыстью, завистью, люди, однако не могут так же быстро поглупеть. У них
замутнена душа, но еще довольно ясен ум. Они не могут поверить, что вся
гениальность мира внезапно сосредоточилась в одной голове с придавленным
низким лбом. Они не могут поверить в тех оглупленных, дурашливых самих себя,
как слышат себя по радио, видят в кино, читают в газетах. Резать правду в
ответ их ничто не вынуждает, но никто не разрешит им молчать! Они должны
[говорить] -- а что же, как не ложь? Они дожны бешено аплодировать -- а
искренности с них и не спрашивают.
И если мы читаем обращение работников высшей школы к товарищу Сталину:
*(5)
"Повышая свою революционную бдительность, мы поможем нашей славной разве-
дке, возглавляемой верным ленинцем, сталинским наркомом Николаем Ивановичем
Ежовым, до конца очистить наши высшие учебные заведения как и всю нашу стра-
ну от остатков троцкистско-бухаринской и прочей контрреволюционной мрази" -
мы же не примем всё совещание в тысячу человек за идиотов, а только -- за
опустившихся лжецов, покорных и собственному завтрашнему аресту.
Постоянная ложь становится единственной безопасной формой существования,
как и предательство. Каждое шевеление языка может быть кем-то слышано,
каждое выражение лица -- кем-то наблюдаемо. Поэтому каждое слово, если не
обязано быть прямою ложью, то обязано не противоречить общей лжи. Существует
набор фраз, набор кличек, набор готовых лживых форм, и не может быть ни
одной речи, ни одной статьи, ни одной книги -- научной, публицистической,
критической, или так называемой "художественной" без употребления этих
главных наборов. В самом наинаучнейшем тексте где-то надо поддержать чей-то
ложный авторитет или приоритет, и кого-то обругать за истину: без этой лжи
не выйдет в свет и академический труд. Что ж говорить о крикливых митингах,
о дешевых собраниях в перерыв, где надо голосовать против собственного
мнения, мнимо радоваться тому, что тебя огорчает (новому займу, снижению
производственных расценок, пожертвованиям на какую-нибудь танковую колонну,
обязанности работать в воскресенье или послать детей на помощь колхозникам)
и выражать глубочайший гнев там, где ты совсем не затронут (какие-нибудь
неосязаемые, невидимые насилия в Вест-Индии или в Парагвае).
Тэнно со стыдом вспоминал в тюрьме, как за две недели до ареста он читал
морякам лекцию: "Сталинская конституция -- самая демократическая в мире"
(разумеется -- ни одного слова искренне).
Нет человека, напечатавшего хоть страницу -- и не солгавшего. Нет
человека, взошедшего на трибуну -- и не солгавшего. Нет человека, ставшего к
микрофону -- и не солгавшего.
Но если б хоть на этом конец! Ведь и далее: всякий разговор с
начальством, всякий разговор в отделе кадров, всякий вообще разговор с
другим совегским человеком требует лжи -- иногда напроломной, иногда
оглядчивой, иногда снисходительно-подтверждающей. И если с глазу на глаз
твой собеседник-дурак сказал тебе, что мы отступаем до Волги, чтоб заманить
Гитлера поглубже, или что колорадского жука нам сбрасывают американцы --
надо согласиться! надо обязательно согласиться! А качок головы вместо кивка
может обойтись тебе переселением на Архипелаг (вспомним посадку Чульпенёва,
часть 1, глава 7).
Но и это еще не всё: растут твои дети! Если они уже подросли достаточно,
вы с женой не должны говорить при них открыто то, что вы думаете: ведь их
воспитывают быть Павликами Морозовыми, они не дрогнут пойти на этот подвиг.
А если дети ваши еще малы, то надо решить, как верней их воспитывать: сразу
ли выдавать им ложь за правду (чтоб им было [легче] жить) и тогда вечно
лгать еще и перед ними; или же говорить им правду -- с опасностью, что они
оступятся, прорвутся, и значит тут же втолковывать им, что правда --
убийственна, что за порогом дома надо лгать, только лгать, вот как папа с
мамой.
Выбор такой, что пожалуй и детей иметь не захочешь.
Ложь как длительная основа жизни. В провинциальный институт преподавать
литературу приезжает из столицы молодая умная всё понимающая женщина А. К.
-- но не запятнана её анкета и новенький кандидатский диплом. На своём
главном курсе она видит единственную партийную студентку -- и решает, что
именно та здесь будет стукачка. (Кто-то на курсе обязательно должен
[стучать], в этом А. К. уверена.) И она решает играть с этой партийной
студенткой в милость и близость. (Кстати, по тактике Архипелага здесь --
чистый просчёт, надо напротив влепить ей две двойки, тогда всякий её донос
-- личные счёты.) Они и встречаются вне института, и обмениваются карточками
(студентка носит фото А. К. в обложке партбилета); в каникулярное время
нежно переписываются. И каждую лекцию читает А. К., приноравливаясь к
возможным оценкам своей партийной студентки. -- Проходит 4 года этого
унизительного притворства, студентка кончила, теперь её поведение
безразлично для А.К., и при первом же её визите А. К. откровенно плохо её
принимает. Рассерженная студентка требует размена карточек и писем и
восклицает (самое уныло-смешное, что она, вероятно, и стукачкой не была):
"Если кончу аспирантку -- никогда так не буду держаться за жалкий институт,
как вы! На что были похожи ваши лекции! -- шарманка!"
Да! Обедняя, выцвечивая, обстригая всё под восприятие стукачки, А. К.
погубила лекции, которые способна была читать с блеском.
Как остроумно сказал один поэт, не культ личности у нас был, а культ
двуличности.
Конечно, и здесь надо различать ступени: вынужденной, оборонительной лжи
-- и лжи самозабвенной, страстной, какой больше всего отличались писатели,
той лжи, в умилении которой написала Шагинян в 1937 году (!), что вот эпоха
социализма преобразила даже и следствие: по рассказам следователей теперь
подследственные [охотно с ними сотрудничают], рассказывая о себе и о других
всё необходимое.
Как далеко увела нас ложь от нормального общества, даже не
сориентируешься: в её сплошном сероватом тумане не видно ни одного столба.
Вдруг разбираешь из примечаний, что "В мире отверженных" Якубовича была
напечатана (пусть под псевдонимом) [в то самое время], когда автор кончал
каторгу и ехал в ссылку. *(6) Ну, примерьте же, примерьте к нам! Вот
проскочила чудом моя запоздавшая и робкая повесть, и твёрдо опустили
шлагбаумы, плотно задвинули створки и болты, и -- не о современности даже,
но о том что было тридцать и пятьдесят лет назад -- писать запрещено. И
прочтем ли мы это при жизни? Мы так и умереть должны оболганными и
завравшимися.
Да впрочем, если бы и предлагали узнать правду -- еще захотела ли бы
[воля] её узнать! Ю. Г. Оксман вернулся из лагерей в 1948 г. и не был снова
посажен, жил в Москве. Не покинули его друзья и знакомые, помогали. Но
только не хотели слышать его воспоминаний о лагере! Ибо, зная [то] -- как же
жить?..
После войны очень популярна была песня: "Не слышно шуму городского". Ни
одного самого среднего певца после неё не отпускали без неистовых
аплодисментов. Не сразу догадалось Управление Мыслей и Чувств, и ну
передавать её по радио, и ну разрешать со сцены: ведь русская, народная! А
потом догадались -- и затёрли. Слова-то песни были об обречённом узнике, о
разорванном союзе сердец. Потребность покаяться гнездилась всё-таки,
шевелилась, и изолгавшиеся люди хоть этой старой песне могли похлопать от



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 [ 227 ] 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.