вновь исчезли из виду. Сверкание дня все усиливалось, а вместе с ним рос и
возбужденный шум голосов, исходивший от большой толпы, которая мельтешила
вокруг тумана. Со всех сторон их обступили покупатели, продавцы, воры, и они
едва успели заметить пробиравшихся через толкотню женщин. Они устремились за
ними с новой энергией, но люди словно сговорились помешать их продвижению, и
через полчаса бесплодного преследования, которое в конце концов привело их
обратно к толкучке вокруг тумана, они были вынуждены признать, что их
перехитрили.
сильной боли.
кому-нибудь слишком сильно.
промозглый октябрьский холод.
Пойдем-ка в Ванаэф и попробуем отыскать Тика Ро. Кто знает, может, он сумеет
нам помочь.
он.
до холма Липпер Байак. Тот указал им направление, и они стали пробираться к
краю рынка. Но там им открылся отнюдь не Ванаэф, а вид большого города,
окруженного крепостной стеной. Улыбка вновь засияла на физиономии
Понедельника, и он выдохнул имя, которое он так часто повторял, словно
волшебное заклинание.
охватившее его странное возбуждение вместе с головной болью, или останется.
вздох, после которого на лице его появилась улыбка.
2
также как Джон Фьюри Захария, или Миляга, или Примиритель Доминионов.
Собственно говоря, он вовсе не намеревался отправляться в путешествие, но,
пообещав Понедельнику, что они найдут девушку его снов, он уже не мог найти
в себе силы оставить его и возвратиться в Пятый Доминион. Разумеется, свои
поиски они начали с Паташоки, которая стала еще более процветающей, чем
раньше, благодаря близости нового Примиренного Доминиона, открывшего новые
возможности для бизнеса. Почти целый год Милягу не оставляли мысли о том,
как же выглядит Паташока внутри, и, наконец-то оказавшись в стенах города
после такого долгого ожидания, он, разумеется, не мог не испытать некоторого
разочарования, но беспредельный энтузиазм Понедельника сам по себе
представлял любопытнейшее зрелище и служил ему хорошим напоминанием о том
изумлении, которое он испытал, впервые оказавшись в Четвертом Доминионе
вместе в Паем.
Тика Ро. Им сообщили, что он в отлучке, но один обладающий острым зрением
индивидуум заявил, что видел, как две женщины, по описаниям чрезвычайно
напоминавшие Юдит и Хои-Поллои, голосовали на Паташокском тракте. Спустя час
Понедельник и Миляга были заняты тем же, и погоня началась всерьез.
первый раз он путешествовал, не зная, кто он такой, и не в состоянии уловить
подлинное значение того, что ему доводилось увидеть и услышать по дороге. Во
второй раз он был призраком, который двигался со скоростью мысли от одного
члена Синода к другому, и у него не было времени оценить те мириады чудес,
мимо которых он пролетал. Но теперь наконец-то у него было и время, и
понимание, так что, начав путешествие с некоторой неохотой, он вскоре обрел
к нему не меньший вкус, чем его спутник.
и крушение империи Автарха стало причиной всеобщего ликования. Весть об
исцелении Имаджики также распространилась, и когда Понедельник сообщил,
откуда они, что он имел обыкновение делать при каждом удобном случае, их
приглашали выпить и расспрашивали о райских чудесах Пятого Доминиона. Многие
из их собеседников, уже знавших, что дверь, ведущая в тайну, наконец-то
распахнулась, собирались посетить Пятый и интересовались, какие подарки
захватить им с собой в Доминион, который и так полон чудесами до краев.
Когда задавался подобный вопрос, Миляга, обычно препоручавший вести
разговоры Понедельнику, неизменно брал слово и говорил:
шутки. Берите колыбельные. Пусть Пятый Доминион знает, какие чудеса здесь
творятся.
говорили, что в их шутках и семейных историях нет ничего чудесного, на что
Миляга отвечал:
преподнести Пятому Доминиону.
захватили с собой несколько карт Англии, - заметил однажды Понедельник.
позади остался еще только один Доминион. С этих карт сняли бы копии, а с
копий - новые копии, и каждый рисовальщик неизбежно приукрашивал бы рисунок
в меру своего таланта. Эти мысли напомнили ему о его собственном таланте,
который он редко использовал для какой-нибудь другой цели, кроме выгоды, и,
несмотря на утомительный и тяжкий труд, так и не создал с его помощью ничего
по-настоящему ценного. Однако в отличие от тех картин, которые он
подделывал, над картами не довлело проклятие оригинала. Копирование только
улучшало их: неточности исправлялись, белые пятна заполнялись, легенды
(Легенда карты - список условных обозначений, который обычно приводится в
углу самой карты - прим. перев.) составлялись заново. Но даже после того как
все исправления, до мельчайшей детали, бывали внесены, их нельзя было
назвать оконченными, потому что их предмет продолжал меняться. Реки
становились шире и меняли русло, а то и вовсе высыхали; острова поднимались
из океана и вновь погружались в его глубины; даже горы не стояли на месте.
По своей природе карты находились в непрерывном развитии, и Миляга, укрепив
свою решимость этими рассуждениями, наконец-то собрался взяться за
составление карты Имаджики.
ведая о том, кто их собеседники, хвастались своим знакомством с самым
знаменитым сыном Пятого Доминиона, Маэстро Сартори, и рассказывали Миляге и
Понедельнику всевозможные истории об этом великом человеке. Истории
отличались друг от друга - в особенности, когда речь заходила о его
спутнике. Некоторые говорили, что с ним была красивая женщина; другие
утверждали, что вместе с ним путешествовал его брат по имени Пай, и лишь
очень немногие рассказывали, что видели его в обществе мистифа. Поначалу
Понедельник просто сгорал от желания выболтать правду, но Миляга с самого
начала настаивал на том, что хочет путешествовать инкогнито, и взял с
паренька клятву не выдавать его. Понедельник сдержал свое слово и молчал
даже во время рассказов о том, как Маэстро ходил по потолку, как рощи
вырастали за одну ночь на том месте, где он спал, и как женщины
забеременевали, выпив из одной с ним чашки. Сперва Милягу позабавило, что он
превратился в героя народных сказаний, но через некоторое время это стало
его угнетать. Среди разнообразных версий своей собственной личности он
чувствовал себя невидимым привидением, которое незаметно затесалось среди
людей, собравшихся послушать рассказы о его героических подвигах, с каждым
разом становившиеся все более великолепными и невероятными.
Когда они начинали расспрашивать о Юдит и Хои-Поллои, им непременно
рассказывали истории о женщинах-колдуньях. После падения Изорддеррекса в
Доминионах появилось целое кочевое племя обладающих необычайными
способностями женщин. Те ритуалы и заклинания, которые раньше они
осмеливались творить лишь у домашнего очага и колыбели, теперь свершались
прилюдно. Но если истории о Маэстро Сартори были, как правило, чистейшей
выдумкой, то в основе рассказов об этих женщинах лежали действительные
события, и Понедельник с Милягой не раз имели возможность в этом убедиться.
Так например, в провинции Май-Ке, которая во время первого путешествия
Миляги была засушливой степью, они увидели зеленеющие поля, на которых
всходил первый за последние шесть лет урожай. Произошло это благодаря
женщине, которая учуяла подземную реку и выманила ее на поверхность с
помощью специальных молитв и заклинаний. В одном из храмов Л'Имби появилась
Лукьяненко Сергей
Василенко Иван
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий
Андреев Николай