древними, давно исчезнувшими формами растительности, и Кеспараты
превратились в буйные джунгли. За полгода Изорддеррекс стал чем-то вроде
затерянного мира, предназначенного только для женщин и детей, а нанесенные
ему раны были исцелены всепроникающей флорой. Повсюду стоял терпкий, сочный
запах, исходивший от плодов, под тяжестью которых ломились лозы, деревья и
кусты. Их изобилие привлекло в Изорддеррекс животных, которые никогда не
осмелились войти сюда при прежнем правителе. И, конечно же, весь этот
райский ландшафт был орошаем божественными водами, которые питали семена,
вымытые ими из подземного мира, и по-прежнему упрямо стремились вверх по
склонам холма. Сложенных корабликами молитв уже нище не было видно: то ли
все чаяния местных жителей были исполнены, то ли, окрестившись в волшебной
воде, они сами обрели силу исцелять и творить чудеса.
позже, ни через день. Вместо этого они отыскали дом Греховодника и
устроились там вполне удобно, несмотря на то, что тюльпаны на столе в
столовой уступили место цветущим тропическим зарослям, пробившимся сквозь
щели в полу, а крыша превратилась в птичник. После такого долгого
путешествия, во время которого они никогда не знали, где им суждено
преклонить голову на ночь, эти неудобства показались им ничтожными, и они
рады были заснуть под воркование и трескотню в кроватях, которые больше
напоминали живые беседки. Когда они проснулись, еда уже поджидала их:
деревья были усыпаны фруктами, на улице текла чистая, холодная вода, а в
более глубоких ручьях попадалась и рыба, которая и составляла основную пищу
живших неподалеку кланов.
некоторые из которых наверняка участвовали в жестокой битве в ночь накануне
падения Автарха. Однако то ли чувство благодарности за то, что они остались
в живых, то ли успокаивающее влияние окружающего изобилия заставили их
направить свою энергию на лучшие цели. Руки, которые калечили и убивали,
теперь были заняты восстановлением некоторых домов, причем стены их
возводились не наперекор джунглям и питавшим их водам, а в полном с ними
согласии. На этот раз архитекторами были женщины, которые вернулись после
крещения с твердым намерением использовать обломки старого города, для того
чтобы построить новый, и Юдит повсюду замечала отзвуки той безмятежной и
изящной эстетики, которой были отмечены все творения Богинь.
единому проекту. Век Империи завершился, а вместе с ним ушли в небытие все
догмы, законы и установления. Каждый решал проблему возведения крыши над
головой по-своему, но не забывая о том, что деревья сами по себе могут
служить источником тени и пищи. Получавшиеся в результате дома были такими
же разными, как и лица женщин, которые управляли их возведением. Тот
Сартори, которого она видела на Гамут-стрит, одобрил бы это. Разве во время
их предпоследней встречи он не притронулся к ее щекам и не сказал, что
мечтает построить город по ее образу и подобию? Если он имел в виду образ и
подобие женщины, то вокруг нее поднимался именно такой город.
и смеха, а ночь - из отдыха под птичьей крышей и сновидений, легких и
приятных. Ничто не тревожило их сон - по крайней мере, в течение недели. Но
на восьмую ночь Хои-Поллои растолкала Юдит и подозвала ее к окну.
внизу реку. Но вскоре она поняла, что источником сияния является не только
звезды. Слухи оказались правдой. Вверх по реке поднимались серебристые
существа, которых ни одна рыбачья лодка никогда не находила в своих сетях,
как бы глубоко их ни забрасывали. Одни из них напоминали дельфинов, другие -
осьминогов, третьи - гигантских скатов, но всех их объединяло едва уловимое
человекоподобие, погребенное так же глубоко в их прошлом (или будущем), как
их дома - в глубинах океана. У некоторых были заметны конечности, и
казалось, что они не плывут, а скачут вверх по склону. Тела других существ
были такими же тонкими и гибкими, как у угрей, но строением головы они
скорее напоминали млекопитающих, Глаза их светились, а рты были такими
тонкими и изящными, что Юдит не удивилась бы, если бы они заговорили.
от окна до тех пор, пока весь косяк не исчез за углом. У нее не было ни
малейших сомнений по поводу цели их путешествия, да и по поводу ее
собственной цели тоже.
выше, пока Комета не поднялась в зенит. Путешествие это никогда не было
легким, но сейчас оно превратилось в настоящую пытку. Юдит казалось, что в
животе она несет не живое существо, а свинцовую болванку. Несколько раз ей
пришлось просить Хои-Поллои подождать ее, чтобы хоть немного отдышаться в
тени. Однако, поднявшись после четвертой такой остановки, она почувствовала,
что задыхается, а тело ее пронзила такая острая боль, что она чуть не
потеряла сознание. Панические крики Хои-Поллои не были оставлены без
внимания, и несколько подоспевших на помощь женщин уложили ее на поросший
цветами холмик. Именно там и отошли ее воды.
Ивендаун, в рощице, по которой порхали стайки бирюзовых птиц, она произвела
на свет первого и единственного ребенка Автарха Сартори.
3
вызывал уже никаких сомнений, все же Миляга и Понедельник оказались в
Изорддеррексе шестью неделями позже, чем Юдит и Хои-Поллои. Отчасти это
произошло потому, что сексуальные аппетиты Понедельника значительно
поубавились после совокупления в Квемском дворце, и шаг его стал далеко не
таким лихорадочным, как прежде, но основной причиной был возросший
картографический энтузиазм Миляги. Чуть ли не каждый час он вспоминал
какую-нибудь провинцию, по которой ему довелось пройти, или некогда виденный
им указатель и, независимо от окружающей обстановки, тут же доставал свой
самодельный атлас и добросовестно вносил в него новые подробности, бормоча
при этом литанию из названий возвышенностей, долин, лесов, равнин, дорог и
городов. Ничто не могло оторвать его от этого занятия, даже если при этом
упускался шанс поймать попутную машину или промочить горло с
доброжелательным местным жителем. Он говорил Понедельнику, что это главный
труд его жизни, и жалеет он лишь о том, что начал его слишком поздно.
однажды, когда они оторвали головы от своего ложа под кустом боярышника,
вдали из-за туманов показалась огромная зеленая гора.
такой благоухающий аромат, что через некоторое время Понедельник перестал
разочарованно хмуриться и заметил, что, в конце концов, может, это не так уж
и плохо.
там живут улыбчивые дикарки, наготу которых прикрывает только ягодный сок,
стекающий у них по подбородку. Тогда, так уж и быть, он потерпит.
воспаленное воображение Понедельника далеко позади. Все то, что обитатели
Нового Изорддеррекса уже воспринимали, как нечто само собой разумеющееся, -
анархично настроенные воды, первобытные деревья и прочие чудеса - повергло
обоих мужчин в благоговейный ужас. Через некоторое время они отказались от
попыток выражать свое удивление в словах и стали молча пробираться через
буйные заросли, постепенно освобождаясь от груза накопленного за время
путешествия багажа.
надежде разыскать Афанасия, но в преображенном городе это было не так-то
легко, и привели их туда не только милягины прикидки, сколько чистая
случайность. Но так или иначе, примерно через час блужданий они оказались у
ворот Кеспарата, улицы которого напоминали запущенный сад, а руины - груды
созревших в нем плодов.
если он повстречает в зарослях Христа, то это и есть Афанасий.
вернулись к воротам, Миляга был вынужден обратиться за помощью к ребятишкам,
которые раскачивались на проржавевших створках. Девочка лет шести, в косы
которой было вплетено столько виноградных лоз, что казалось, будто они
растут у нее из головы, ответила, что человек, который здесь жил, уже ушел.
разговору конец.
противоположном направлении. Оба они устали, и с каждым шагом искушение
прилечь в каком-нибудь тенистом уголке становилось все сильнее. Но Миляга
настаивал на том, чтобы двигаться вперед без промедления, в качестве
аргумента напомнив Понедельнику, что грудь Хои-Поллои - куда более удобная
подушка, чем любая кочка, а ее поцелуи - гораздо более действенное средство
Мережковский Дмитрий
Суворов Виктор
Максимов Альберт
Василенко Иван
Буркатовский Сергей
Володихин Дмитрий