- Не буду скрывать, что она очень хочет ее смерти.
- Вот мерзавка! Это от ревности, впрочем, причина достаточно
уважительная. Но не беспокойтесь: я решила твердо, и обе эти твари должны
претерпеть адские муки. - Говоря эти слова, я как бы невзначай начала
ласкать ему член, прижимая его к своей груди и щекоча пальцем анус. - А
можно узнать, какую пытку вы для них приготовили?
- Боитесь, что она будет слишком жестокой?
- Если бы я была на вашем месте, их страдания превзошли бы все, что
может придумать человеческое воображение.
- Вы восхитительная женщина... Я люблю таких настоящие женщины всегда
более жестоки, чем мужчины, если дают волю всем своим чувствам.
- За этим кроются вполне естественные причины, - заметила я, - их
органы устроены гораздо тоньше, а чувствительность их намного выше
бесчувственное существо не может быть жестоким.
- Совершенно верно к тому же обладая живым воображением, женщина не
может удержаться от излишеств и извращений, вот почему в злодействе она
заходит дальше, чем мужчина. Случись где-нибудь дуэль, гладиаторские бои или
публичная казнь, женщины валом валят поглядеть на это зрелище, и среди зевак
вы всегда найдете в десять раз больше женщин, нежели мужчин. Между прочим, -
добавил торговец, - многие глупцы, обманутые этим болезненным любопытством,
не могут понять, что крайности всегда сходятся, что его источником является
врожденная жестокость.
- Это потому, что сама по себе жестокость есть продолжение
чувствительности, и великие злодеяния, которые мы совершаем, в значительной
мере проистекают из чувствительности нашей души.
- Вашими устами, дорогая, говорит сама истина. Поцелуйте меня,
поцелуйте сильнее я восхищен вашим умом, вашими чарами, и вы должны
перебраться ко мне.
- Я навек привязана к своей подруге, - отвечала я, - и только смерть
может разлучить нас.
- Она тоже может жить с вами.
- Нет, мы собираемся вернуться на родину.
В этот момент я услышала шаги Дюран. Я пошла встретить ее, и на пороге,
где нас не мог услышать Корделли, она сообщила мне, какой замечательный трюк
совершила только что.
- Я подделала доверенность и получила в два раза больше.
- Сорок тысяч цехинов?
- Вот именно, и они уже в надежном месте.
- Какая же ты умница!
- Теперь ты не жалеешь о сделке?
- Нисколько. А вдруг Корделли встретится со своим казначеем?
- К тому времени дело уже будет сделано. Если только он посмеет
пожаловаться на нас, мы сами отправим его на эшафот за чудовищное
преступление.
- Поцелуй меня, самая мудрая из подруг!
- Ты должна взять свою половину.
- Какая в этом нужда? Сначала побываем в замке Корделли, а когда
вернемся, разделим добычу.
- Я бы хотела, чтобы ты оставила все деньги себе: мне больше хочется
увидеть тебя в роскоши, нежели увеличить свое богатство.
С тем мы и отправились к Корделли и через несколько часов добрались до
замка - настоящей крепости, расположенной на выступе скалы, нависшей над
морем. Возле небольшой фермы у подножия скалы карета остановилась, так как
дорога заканчивалась. Отсюда нам предстояло подниматься по ступеням - я
насчитала их ровно четыреста, - которые были единственным путем к грозному
замку. Прежде чем подняться по этой лестнице, мы прошли через железные
ворота, которые торговец открыл своим ключом за ними было еще шесть таких
же преград на некотором расстоянии друг от друга, и Корделли открывал и
тщательно закрывал их, когда мы через них проходили. Дюран заметив, что
удивление на моем лице постепенно сменяется тревогой, решила меня успокоить
и обратилась к Корделли:
- По вашему описанию я так и представляла себе ваше жилище и велела
людям своим приехать за нами завтра утром, если к десяти часам мы не
вернемся в Анкону.
- Меня хорошо знают в этих местах, - сказал торговец, очевидно, также
желая успокоить меня, - но вам не стоило беспокоиться, мадам Дюран: я обещал
вам, что вы вернетесь в город сегодня ночью, а вам известно, что слово мое
надежно.
Однако не так легко было внушить спокойствие двум нашим девушкам.
Предстоящее несчастье всегда дает о себе знать каким-то, пусть даже неясным,
предчувствием, а наши жертвы чувствовали это всеми своими органами, и у
обеих от ужаса подгибались колени.
Между тем открылись последние ворота и снова закрылись за нами нас
встретили две женщины лет шестидесяти.
- Все готово? - спросил Корделли.
- Еще с утра, синьор, - ответила одна из них, - мы не думали, что вы
приедете так поздно.
Мы вошли в полутемный зал с низкими сводами. Корделли подошел к окну и
отдернул плотную штору.
- Взгляните-ка туда.
Каково же было наше изумление, когда мы увидели, что находимся метров
на сто выше поверхности моря и вокруг нас расстилается водная гладь.
- Наша скала образует мыс, - объяснил итальянец, - а здесь самая
выступающая точка отсюда до берега приблизительно полмили. Можете кричать
сколько угодно, и никто вас не услышит.
Мы поднялись на несколько ступенек и вошли в другой зал, где должна
была происходить оргия.
Пожалуй, никогда я не видела ничего более жуткого. На круглом
возвышении, в центре также круглой комнаты, лежали самые разные инструменты
для всевозможных пыток, которые сразу бросились нам в глаза, когда мы
переступили порог. Среди них были такие необычные и отвратительные, о
существовании которых я даже не подозревала. Рядом с этим арсеналом стояли
два огромных, устрашающе смуглых головореза с ужасными усищами и еще более
ужасной внешностью оба были голые, похожие на дикарей и готовые, судя по
всему, выполнить любой, самый чудовищный, приказ. Каменные стены этого
адского каземата украшали и делали их еще мрачнее пятнадцать довольно свежих
трупов на четырех стульях, окружавших помост, сидели две девушки лет
шестнадцати и двое юношей пятнадцати лет, все четверо совершенно голые.
Старые женщины, те, что встречали нас, закрыли на засов двери. Корделли
посмотрел на нас, явно наслаждаясь произведенным впечатлением.
- Вот здесь мы и будем работать, - сказал он, и, взглянув на наших
девушек, добавил: - Редко, очень редко, покидают эту комнату те, кто входит
сюда. Будьте добры, донна Мария, снимите с них одежды, разожгите камин и
приступим к делу... Я чувствую, как в моих яйцах бурлят соки, и признаюсь
вам, что не часто у меня бывает такое расположение к жестоким развлечениям.
Потом монстр посмотрел на меня.
- Вас, Жюльетта, я назначаю своей помощницей, главной
распорядительницей бала раздевайтесь и подойдите ближе. Вы будете служить
только потребностям и желаниям моего члена и моего седалища и хорошенько
следить за их состоянием. Если я захочу сношаться, вы языком смажете мне
задний проход и органы, которые будут меня содомировать, а руками будете
вводить их в мою задницу. Если мне захочется кого-нибудь содомировать, вы
должны направить мой инструмент в отверстие, которое я выберу и которое вы
также смажете языком. После подготовки вы должны сосать мне язык в
продолжение всего акта. Кроме того, от вас требуется неукоснительное
повиновение и глубочайшее почтение: не забывайте, что сюда попадают либо
рабы, либо жертвы.
Вы, Дюран, будете подводить ко мне служителей и запомните хорошенько:
первым делом вы должны подставить мне для поцелуя свой зад.
- Ну а вы, - обратился он к старухам, которые были обнажены ниже пояса
и держали в руках связки тонких зеленых прутьев, - вы будете находиться
рядом со мной и обрабатывать мне бока и ягодицы, когда сочтете это нужным
для моего возбуждения.
Теперь насчет вас, Кровопийца и Варвар: учтите, что вы не только палачи
- вы должны позаботиться о моей заднице и прочищать ее, как только
почувствуете, что она жаждет этого.
Он оглядел строгим взглядом детей, в почтительном молчании сидевших на
стульях, и добавил:
- Единственная ваша обязанность - беспрекословно подчиняться. Вы все -
мои отпрыски, хотя и от разных матерей, но не думайте, что кровные узы
помешают мне отправить вас в долгое и мучительное путешествие к смерти: я
подарил вам жизнь для того лишь, чтобы иметь возможность отобрать ее
детоубийство - одно из сладчайших моих удовольствий, а наше родство сделает
ваши страдания еще более приятными для меня.
- Что касается до вас, милые девушки, - наконец обратился он к моим
служанкам, свирепо глядя на них, - я за вас заплатил, и никто не лишит меня
права сделать с вами все, что подскажет мое необыкновенно богатое
воображение, поэтому готовьтесь к мучительной кончине. Хотя я еще не решил,
каким образом буду истязать ваше нежное тело.
Услышав эти слова, несчастные создания бросились в ноги Корделли,
омывая их слезами. Их лица, в обрамлении роскошных черных волос,
разбросанных в беспорядке по алебастровой груди, являли собой незабываемый
образ горя и отчаяния.
- Черт возьми мою грешную душу, - восхитился Корделли, опускаясь в
кресло и небрежным движением приказав мне ласкать ему член, - я безумно
люблю такие трагические сцены, они страшно возбуждают меня... А что, если я
дам вам кинжалы, несчастные твари, и заставлю исколоть друг друга до смерти?
Мне кажется, это неплохо будет выглядеть, а? - И монстр с удовольствием
принялся щипать нежные соски несчастных, а жилистый фаллос, разбухавший в
моих руках, свидетельствовал о восторге своего хозяина.
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Березин Федор