с десятком морских разбойников?
ну не знаю. Затем он куснул ноготь и вымолвил:
если они нападут на этих эллинов, к Криту заявится весь афинский флот.
унизительно. Вот то ли дело раньше, когда под его левой рукой был
громадный флот, а правая руководила гигантской, из сорока шести
народностей собранной армией. И когда рядом были Артабан, Мардоний,
Гиперанф, злоязыкий Заратустра, водивший дружбу с демонами. То были
неспокойные, но великие времена. Теперь пришла позорная старость.
Гаубаруву. Тот уловил настроение повелителя и настороженно замолк. Ксеркс
вздохнул.
Следовало ожидать, что зараза того и гляди доползет до Парсы. Милетяне
вновь предприняли дерзкую вылазку в лидийские земли, сожгли несколько
селений и захватили добычу. В Армению вторглись кочевники-скифы, для
борьбы с которыми требовалось послать по крайней мере десятитысячный
корпус, какого у Ксеркса не было. Зачитав все, что было написано на
папирусе, хазарапат добавил еще одно известие на словах.
измена.
люди высказывают недовольство тем, как он управляет государством, и
шепчутся о необходимости перемен.
мускулы набухли, цепь врезалась в них, словно пытаясь удавить Ксеркса.
изобразил легкое замешательство и, словно решившись, быстро проговорил:
предоставив доказательств вины, знать будет очень недовольна.
мне эти доказательства.
затем повели прийти Гидарну, Артафрену и Мегабизу. И еще пошли за этой
жирной свиньей. Я хочу поговорить с ней перед тем, как увижу своих
сыновей. Ступай!
царь огляделся и принялся массировать левую грудь, успокаивая заколовшее
сердце. В последнее время он нередко делал это, тщательно скрывая свою
болезнь от посторонних глаз. Вот и сейчас Ксеркс полагал, что его никто не
видит. Однако он ошибался. Сквозь тонкую щель в стене за повелителем Парсы
наблюдали два человека. Они внимательно вглядывались в раскрасневшееся
лицо царя, прислушивались к его сиплому дыханию. Диагноз был единодушен.
цепь с изумрудами, точная копия той, что была на Ксерксе.
серебряный эфес меча.
мог влюбиться в эту женщину - толстую, с отвратительно-явственными усиками
под угрястым носом и тяжелым запахом изо рта. Правда, в те времена
Аместрида была стройной, лицо ее было свежо, словно весенняя трава, а
талию можно было обхватить пальцами. Но минули годы, и теперь жена
вызывала у царя лишь отвращение.
правлением.
готовые пойти на все, лишь бы погубить меня! - Изо рта Аместриды летели
брызги, жирные груди колыхали легкую ткань. - Всюду враги, повелитель! Но
я предана тебе! Я верна тебе! Верь мне!
пытался спасти себя от сверлящих мозг звуков.
коварство было известно всем. В этом она была точной копией Артозостры,
матери Ксеркса, некогда не погнушавшейся никакими средствами, чтобы
возвести на престол своего сына, а теперь доживавшей свой век под
присмотром людей хазарапата. Аместрида наверняка лгала. Был лишь один
способ заставить ее признаться. Палачи-арии развязывали языки даже
мертвым. Но истязать собственную жену! Царь не мог позволить себе
подобного.
Аместриды. А что, скажите, еще ему осталось делать?
вознеси пять очистительных молитв Ахурамазде.
оставила царскую приемную. Однако царь пребывал в одиночестве недолго.
Вскоре двери вновь отворились и вошли царевичи, а также царский брат
Гистасп. Этот Гистасп был самым близким Ксерксу человеком. Царь любил его
куда больше, чем сыновей - сильного и прямодушного Дария и хитрого, вечно
ластящегося к отцу Артаксеркса. Даже подарки, которые он делал брату, были
дороже подарков, предназначенных сыновьям или жене. Ксеркс заводил себе
роскошного белого жеребца, точно такого же ставили в конюшню Гистаспа. В
царский гарем поступали новые девушки, одна или две тут же препровождались
в покои царского брата. Дворцовый ювелир, получая заказ, делал украшение в
двух экземплярах, зная, что одно будет носить царь, а другое будет
подарено Гистаспу.
Гистаспа. Тот склонил голову. - Здравствуйте, Дарий и Артаксеркс. -
Сыновья отвесили земной поклон. - Садитесь.
от трона кресла. Сыновья повиновались, Гистасп остался на ногах.
Гидарном и его подпевалами.
недалеким умом.
вновь обратился к Гистаспу.
твое здоровье?
Кобос. Как и царь, старший евнух здорово сдал за эти годы, однако
по-прежнему заведовал гаремом, пользуясь доверием повелителя.
провозгласил:
разбираться в интонациях своего повелителя, потому опальные вельможи вошли
в приемную залу не одни, а в сопровождении четырех евнухов, в чьих руках
грозно блестели мечи. Довольный проницательностью Кобоса, царь усмехнулся.
быстро переглянулись, затем шагнули вперед и распростерлись ниц. Они
лежали на холодном полу, ожидая повеления подняться. Ксеркс не спешил. Он
вдоволь насладился унижением честолюбцев, и лишь затем промолвил:
держали спрятанными в широких рукавах кандия, что должно было выражать
покорность. Ксеркс полюбовался на грязные разводы, испятнавшие драгоценные
Акунин Борис
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Флинт Эрик
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс