точно понять -- можно вполне поверить. Это тот экстаз, который в награду
нисходит на душу, когда ты отбросил все надежды на невозможное спасение и
убежденно отдался подвигу. (Любовь к жизни разрушает этот экстаз.)
помиловании. (В конце 20-х это б уже не помогло, в начале 30-х на это бы
никто и не решился.) Лосев на допросах стал идти на мировую:
осадном положении, вся власть в моих руках, а ты меня -- гробовщиком русской
культуры! -- Ну ладно, мы оба погорячились... Возьми назад "бандита" и
"хулигана".
советской власти придется тебя выпустить...
она -- дочь рабочего. Дочери врача этого бы не простили. *(3)
месяцев -- "за знакомство с подозреваемой личностью". В той тюрьме был
повальный тиф, скученность. Хлеба давали осьмушку (50 граммов!) да еще из
подмесей. При ней умер от голода ребёнок на руках соседки, -- и Анна
поклялась при таком социализме никогда не иметь ребёнка, никогда не впасть в
соблазн материнства.
неуступчивость, имел случай еще не раз вернуть её в тюрьму.
институт психологии при МГУ. Отвечая на анкету, она написала: "не
марксистка". Принимавшие её посоветовали доброжелательно: "Вы сумасшедшая?
Кто же так пишет? Объявите, что марксистка, а там думайте, что' угодно". "Но
я не хочу обманывать советскую власть. Я Маркса просто не читала..." -- "Так
тем более!" -- "Нет. Вот когда я изучу марксизм и если я его приму..." А
пока поступила преподавать в школу для дефективных.
его вернуться, ГПУ взяло заложниками (в разгаре НЭПа -- заложники!) жену и
её подругу, то есть Анну. Всё та же круглолицая, крупная, с косами до колен,
она вошла в Лубянскую камеру. (Тут-то и внушал ей следователь: "Устарели эти
русские интеллигентские замашки!.. [Заботьтесь только о себе].") В этот раз
она сидела с месяц.
обречённом на разгром как возможное гнездо свободомыслия, Анна была
арестована уже в [четвёртый] раз! Получила 5 лет и отбыла их на Соловках и
Беломоре.
1948 г. её однако стали увольнять с работ. В 1950 г. Институт Психологии
вернул ей уже принятую диссертацию ("Психологическая концепция Добролюбова")
на том основании, что в 1927 г. она имела судимость по 58-й статье! В это
трудное её время (она четвёртый год оставалась безработной) руку помощи
протянуло ей... ГБ! Приехавший во Владикавказ уполномоченный центрального
МГБ Лисов (да это же Лосев! он жив? и как мало изменилось в буквах! лишь не
так открыто выставляет голову, как лось, а шмыгает по-лисьи) предложил ей
[сотрудничать] и за то -- устройство на работу, защиту диссертации. Она
гордо отказалась. Тогда очень проворно состряпали ей обвинение, что за 11
лет до этого (!), в 1941-м, она говорила:
разве нет?)
Мордовии, потом Камышлаг, станция Суслово Кемеровской области.
куда-нибудь, а... в ООН!! При жизни Сталина она отправила таких три. Это был
не просто приём -- нет! Она действительно облегчала вечно-клокочущую свою
душу, беседуя мысленно с ООН. Она действительно за десятилетия людоедства не
видела другого света в мире. -- В этих жалобах она бичевала зверский
произвол в СССР и просила ООН ходатайствовать перед советским
правительством: или о переследовании её дела или о расстреле, так как жить
дальше при таком терроре она не может. Конверты она адресовала "лично"
кому-нибудь из членов правительства, а внутри лежала просьба переслать в
ООН.
следовало бы вскрывать конвертов, адресованных члену правительства лично!
Совета. Единственным заданием этой комиссии было -- как можно больше зэков
как можно быстрей выпустить на волю. Была какая-то скромная процедура, при
которой надо было зэку сказать несколько виноватых слов, простоять минутку с
опущенной головой. Но нет, не такова была Анна Скрипникова! Лично её
освобождение было ничто перед общей справедливостью! Как она могла принять
прощение, если была невиновна? И она заявила комиссии:
поздно, но обязательно будут отвечать перед народом. Я не знаю, кем были при
Сталине вот вы лично, гражданин полковник, но если вы были проводником его
террора, то тоже сядете на скамью подсудимых.
оскорбляет Верховный Совет, что даром это ей не пройдет, и будет она сидеть
от звонка до звонка.
отсидеть лишних три года.
года она написала 80 заявлений во все места). В 1958 году за эти письма её
направили на год во Владимирскую политзакрытку. А там был закон -- каждые 10
дней принималось заявление в любую инстанцию. За полгода она отправила
оттуда 18 заявлений в разные места, в том числе двенадцать -- в ООН.
1952 годов. Следователю она сказала: "А что ж? Заявления в ООН --
единственный способ пробить брешь в каменной стене советской бюрократии и
заставить хоть что-нибудь услышать оглохшую Фемиду".
культ личности, будут отвечать перед народом? А за что вот [мне] отвечать?
Какую другую политику я мог проводить в то время? Да я Сталину безусловно
верил и ничего не знал.
ответственность! А кто же будет отвечать за миллионы невинных погибших? За
цвет нации и цвет партии? Мёртвый Сталин? Расстрелянный Берия? А вы будете
делать политическую карьеру?
закрывала глаза, и всё огненно кружилось).
оставшихся в заключении, ссылках и судимостях знакомых по лагерям последних
лет. Некоторых она освободила, других реабилитировала. Защищает и
одногорожан. Городские власти побаиваются её пера и конвертов в Москву,
уступают кой в чём.
другая была б история России.
1921-м, во время голода, осиротел. Рос парень не бойким, всё же лет
семнадцати был уже в комсомоле, а в восемнадцать поступил в школу
крестьянской молодежи, кончил её двадцати одного года. В это время посылали
их на хлебозаготовки, а в 1930-м он в родном своём селе раскулачивал.
Строить колхоз в селе, однако, не остался, а "взял справку" в сельсовете и с
нею поехал в Москву. С трудом ему удалось устроиться... чернорабочим на
стройку (время безработицы, а в Москву особенно уже тогда полезли). Через
год призвали его в армию, там был он принят в кандидаты, а затем и в члены
партии. В конце 1932 уже демобилизован и вернулся в Москву. Однако не
хотелось ему быть чернорабочим, хотелось квалификации, и просил он райком
партии дать ему путёвку учеником на завод. Но, видно, был он коммунист
недотёпистый, потому что даже в этом ему отказали, а предложили путёвку в
милицию.
нам не пришлось. Но он -- отказался.
не иметь специальности. Но негде было её получить! И на завод "Калибр" он
поступил опять чернорабочим. Здесь на партийном собрании он простодушно
выступил в защиту рабочего, очевидно уже заранее партийным бюро намеченного
к чистке. Того рабочего вычистили, как и наметили, а Лощилина стали теснить.
В общежитии у него украли партвзносы, которые он собирал, а из зарплаты 93
рубля покрыть он их не мог. Тогда его исключили из партии и грозили отдать
под суд (разве утрата партвзносов подлежит уголовному кодексу?). Уже пойдя
душою под уклон, Лощилин однажды не вышел и на работу. Его уволили за
прогул. С такой справкой он долго не мог никуда поступить. Тягал его
следователь, потом оставил. Ждал суда -- суда нет. Вдруг пришло [заочное]
решение: 6 месяцев принудработ с вычетом 25%, отбывать через городское Бюро
ИсправТруд Работ (БИТР).