четырех колесах. За многие десятилетия странствий пришельцы рассеялись по
всем пустыням вдоль огромного подковообразного хребта, заселили предгорья и
затерянные в мертвых песках зеленые островки, основали новые города и
государства. А блаженная Харва все пребывала в неведении, считая ушедших
мертвыми, и очнулась лишь после того, как, воссияв зеркальными плоскими
щитами, в степи возник первый караван из неведомой доселе страны Кимир.
колеса вздулись до чудовищных размеров, а полог встал на дыбы, превратясь в
парус. Исчезли брусья, и никто не шел вдоль бортов, толкая судно вперед. О
деревянном верблюде напоминали только вырезанная на носу звериная морда с
единственным рогом во лбу да кормовой вымпел, именуемый хвостом.
Харве...
Арегуг, прозванный безбожным, и здесь не удержался, чтобы не внести в умы
сумятицу. Сильно сомневаясь в том, что раздробившиеся и рассеявшиеся по
пустыням семейства могли объединиться в столь сильное государство, сей муж
имел бесстыдство предположить, будто Харву покидали вовсе не кланы, а
обыкновенные ватаги охотников за золотыми кольцами, столь соблазнительно
сиявшими в ноздрях черных, как головешки, туземцев.
на своем ложе в кругу таких же безбожных учеников в отличие, скажем, от
столь почитаемого ныне Андрбы, куда более осторожного в суждениях...
кланы или же ватаги разбойников) , Харва в течение последних ста лет вела
относительно тихую и небогатую событиями жизнь. Строила храмы, сеяла
пшеницу, мостила площади, вникала оторопело в диспуты мудрецов. Да и попав
под власть Кимира, эта благословенная страна не слишком изменила своим
привычкам. Конечно, заложены были новые верфи, вскипели яркими кимирскими
красками городские базары, засияли на парадах ясные зеркала щитов, но в
целом Харва осталась Харвой, ленивой и благодушной. Грызня кланов давно уже
не касалась простонародья, счеты между собой сводила одна только знать. До
оружия дело не доходило, зато доносы кимирскому наместнику строчили друг на
друга в изобилии. А если какой-нибудь отпрыск древнего рода чувствовал, что
его вот-вот отравят или же возьмут в кандалы, он обыкновенно просил убежища
в храме Четырех Верблюдов, одинаково почитаемых везде.
Сам переворот прошел, можно сказать, бескровно, но вслед за этим началась
неизбежная война пусть с ослабевшим, но все же грозным противником. И то ли
высшая знать в самом деле поддерживала Орейутов, то ли Улькар
просто-напросто решил под шумок избавиться от равных, но мало кто истинно
благородных кровей уцелел в общей сваре.
всякие полукровки, сплотившиеся теперь вокруг Улькара, словно задались целью
доказать, что и они могут учинить грызню нисколько не хуже тех, что ведут
родословные от Восьми Погонщиков. Кланы Ринад и Айют схватились не на жизнь,
а на смерть...
убежища, но доверие к первосвященникам осталось. Дом одного из них,
служителя верблюда по имени Авр, как нельзя лучше подходил для тайной
встречи двух сановников, ибо хозяин дома, пусть даже и лишенный сана,
по-прежнему был нем и неподкупен.
глянец на неподвижные морщины и голый, как злая луна, череп молчаливого
хозяина.
конечно, поставил во главе каравана своего человека. Однако государь,
очевидно, не доверяя мне до конца, пожелал, чтобы караван вел кто-нибудь из
родственников Айют. Понятно, что я остановил выбор на досточтимом Хаилзе...
были оставлены у ворот, секретари в прихожей.
дяде (будем надеяться, что од еще жив! ) я бы не доверил ему командовать
даже увеселительной прогулкой. Среди родственников Айют есть много куда
более талантливых флотоводцев...
мягкие белые ладони.
удостоился чина караванного. Мне просто не хотелось новых склок...
сейчас об этом не стоит... Луна свидетель, до вчерашнего вечера я и понятия
не имел ни о походе к морю, ни об этом... Как его? Шарлахе?.. Улькар при мне
даже словом не обмолвился...
огладили зачем-то позолоту резьбы.
верил успокаивающим объяснениям.
отпущено две луны... А собственно, на что?
и снарядим еще один караван. Какой она должна быть, эта вода? Что говорят
мудрецы?
столь же неизъяснимой горечи... Сходятся лишь в одном: вода должна быть
очень прозрачна.
в глаза друг другу. Потом одновременно нахмурились и отвели взгляд. Да,
выход есть... Но лучше с ним не торопиться. Будь Улькар хоть трижды безумен,
Харва до сих пор трепещет перед ним. А не стань его, тут же начнется
смута...
две чашки и собственноручно налил в них воды из серебряного кувшина. Вино в
доме первосвященника (как когда-то и в храме) было под запретом. По-прежнему
храня молчание, попятился, сел на свое место и вновь окаменел, не спуская
глаз с собеседников. Те поблагодарили его низким кивком и вернулись к
беседе.
предложил Альраз. - Лучше всего, если в этом признается сам проводник...
Должен сказать, что ты поступил весьма опрометчиво, не убрав его по дороге в
Харву... Или еще не поздно?
заподозрит, что это наших рук дело.
дорогу к морю? У меня вот, честно говоря, такого впечатления не сложилось.
Спроси у него Улькар о дороге в небо, он бы все равно с перепугу ответил
?да?.
вдруг Альраз заподозрит, что пергамент отравлен) и протянул через стол.
подписью...
пергамент. - Тогда есть смысл доложить Улькару, что проводник найден и,
стало быть, поход продолжается... А завтра я приглашу к себе кимирского
посла и постараюсь убедить его в любом случае сохранить жизнь этому твоему
Шарлаху... - Альраз запнулся. - В чем дело, досточтимый?
движения, с видом оторопелым и даже несколько глуповатым.
Альраз.
границу и вовсю грабит тени, принадлежащие Кимиру. Посол передал мне сегодня
вторую жалобу подряд... Нет-нет, досточтимый, именно Шарлах! Корабль,
перешедший границу первым, назывался ?Самум?.
донесли, что он на ?Самуме? объявился в Туркле и набирает там команду. Не
может же он находиться в трех местах сразу!
следует... Впрочем... - Сановник задумался. - А тебе не приходило в голову,
что мы, возможно, имеем дело с тремя разными Шарлахами?
любого уроженца тени Ар-Шарлахи. Почему бы трем разным разбойникам не
происходить из одной тени?
Быков Василий
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Березин Федор
Кервуд Оливер Дж.