сказал, для нашего взаимного понимания. Я отнюдь не убийца - я солдат
и ученый. Во время нашей последней встречи я пытался убрать вас с
дороги только потому, что вы объективно вредны для человечества...
Да-да, именно объективно. Изобретатель чудовищного смертоносного
оружия, которому безразлично, кому оно будет служить, - страшная
угроза всеобщему миру!
первой встречи вы обладали тайной, которую мужественно отказались мне
открыть. Я уважаю вас за это... Но... тайну эту вы могли открыть
другой стране, чем сделали бы ее сильнее моей родины. Как патриот я не
мог этого допустить! Я говорю: к сожалению, и в то же время искренне
рад вас видеть. Такова уж двойственность человеческих отношений. Итак,
как я уже сказал, я не убийца. Я солдат и ученый. Мне кажется, мы даже
породнились. Мне хочется считать себя вашим крестным отцом...
продолжал:
горного склона наблюдал чудовищный взрыв Белой виллы покойного
Холмстеда. Вы, конечно, понимаете, что с моей стороны было бы
непростительным не быть тогда в курсе ваших дел даже и после моего
исчезновения. Доклад о всем виденном послужил некоторым смягчением
моей вины перед пославшими меня. И вот два месяца назад я снова увидел
дорогого мне человека. И где же? Здесь, в Дании! Мой прежний опыт и
теперешнее официальное положение быстро помогли мне разобраться, в чем
дело. Назначение ваших трансформаторов и компрессоров понятно для
меня. Это живо напомнило мне Америку и Холмстедов, которым я верно
служил, закончив за это время одно интересное исследование... Итак, вы
решили вернуться к своему страшному изобретению? Значит, окончательно
погибло только одно пылающее облако? А ваше... Подождите, не
перебивайте!.. Для кого же вы готовите свое смертоносное изобретение?
На чьи деньги? Для какой цели? Ответы просты и ясны. Для концерна
мистера Вельта-старшего, на его деньги, для той страны, которая больше
заплатит мистеру Вельту. Чудовищное оружие может быть использовано
против России в теперешней войне. Следовательно, вы, господин Кленов,
изменник!
так, - несколько растерянно сказал Кленов.
концерна Вельта в этом деле.
Войны!
всему миру, люди не осмелятся поднимать друг на друга оружие. Владея
миром, я могу приказывать им. Я могу, например, разрушить какой-нибудь
остров - скажем, Арениду - и показать всем, какой силой обладаю. Я
прикажу прекратить войну! Я не изменник, господин Кадасима, я служу
человечеству!
свой стакан черного кофе.
раз портила карьеру. Конечно, слово "изменник" оскорбительно, и я
понимаю вас. Я сам как дворянин не выношу оскорблений и в подобных
положениях теряю над собой власть. Только потому, что это благородно,
император простил меня. С тех пор он посылает меня лишь на легальную
работу.
расходятся со словами.
военным экспертам воюющих стран?
купить ваше изобретение и договариваются об этом с концерном Вельта?
враждующие стороны между собой военным снаряжением! Просто эти грузы
сначала покупаются у американских или английских промышленников для
Швеции или Норвегии, а оттуда переправляются куда надо, с известной
накидкой за хлопоты, конечно.
Бакова изобретение котируется на военной бирже и будет принадлежать
тому, кто больше даст!
убили!
Японцы умеют склоняться перед судьбой.
доказательств!
изобретения! Боже мой, а я, глупец, мечтал о технических армиях!
язык, - я постараюсь представить вам доказательства. Вас же прошу
вести себя так, словно мы столь счастливо не встретились... Позвольте
вам пожелать...
Он не откликнулся на два вежливых предложения официанта сменить
скатерть. На третий раз он поднял глаза и сказал на непонятном
официанту языке:
направился к выходу.
метрдотелем. Тот посмотрел вслед Кленову и сказал:
прошептал на ухо:
на его открытое, мужественное лицо, несколько обезображенное рубцом,
проходящим через левый глаз.
хочет посеять раздор между ними. Не выйдет! Он сейчас же все расскажет
Фреду.
состоится первое заседание нашего общества. Что же ты стоишь? Идем,
ведь нас ждут!
за собой.
Глава III. ОБЩЕСТВО УНИЧТОЖЕНИЯ ВОЙНЫ
плотно прикрывали окна и двери. Ни один звук не доносился сюда ни с
улицы, ни из внутренних помещений.
сюртуках. Увидев Вельта, они расступились. Все сидящие за столом с
любопытством оглянулись на Кленова.
самом разгаре: кушанья начаты, бутылки откупорены. Значит, эти люди
давно уже были здесь. И Фред, пока Кленов разговаривал с Кадасимой,
сидел с ними.
обособленно. Ему показалось, что двое справа - один высокий, сухой, с
серыми глазами, другой низенький, живой - говорили по-английски.
Напротив них молча обменивались взглядами два господина в черных
сюртуках. Оба держались прямо, не прикасаясь к спинке стула. Усы у них
были закручены так, что поднимались почти к самым глазам. Они
старались не глядеть на своих визави.