медицине, но не в компьютерах. Они считали должным сохранить врачебную
тайну - ведь личность воскрешенного не удалось установить. Не травмировать
психику - вот их аргумент. На "Эвридике" нет подслушивания, но есть центр
с нестираемой памятью. Доступ к нему имеет командир, первый информатик и
я. Ты ведь не расскажешь этого врачам? Правда?
экипажа. Голосование тайное. Из пяти голосов получишь три. Так мне
кажется. А говорю, тебе об этом сейчас, потому что ты должен как следует
подготовиться. Я знаю, ты показал на симуляторах отличные навыки по
астрогации в категориях прошлого века - но не в сегодняшних. В течение
года будешь межзвездным школьником. Если справишься, увидишь квинтян. А
сейчас прощаемся, у меня полно дел.
подумалось ему. Лоджер проводил его до двери. Он не видел ни физика, ни
искр, мечущихся по черному экрану, не помнил, как попрощался и что
говорил. Не помнил и как очутился в своей каюте. Не знал, что с собой
делать. Пошел в кладовку, по ошибке отворил не ту дверь, увидел в зеркале
свое лицо и сказал:
был в целом ясен. Жизнь возникает и безгласно существует на планетах
миллиарды лет. Из нее вырастают цивилизации, но не для того, чтобы
исчезнуть, а чтобы претвориться в то, что выше человека. Поскольку частота
рождений техногенных цивилизаций для обычной спиральной галактики, в
общем, постоянна, они родятся, созревают и исчезают в одинаковом темпе.
Новые, хотя и продолжают возникать, исчезают из окна контакта быстрее, чем
с ними удается обменяться сигналами. Немота примитивных цивилизаций
очевидна. Молчанию высших посвящено бесчисленное множество гипотез. Из них
собралась библиотека, которой он пока не касался. Он читал: в данный
момент, в данный век (астрономически это одно и то же) Земля представляет
собой, следует признать, единственную цивилизацию - _уже_ техническую, но
_еще_ биологическую - в районе Млечного Пути. Казалось, что расчеты CETI
провалились. Прошло полтора века, прежде чем выяснилось, что это не так.
Действительно, нельзя преодолеть пространство между двумя звездами так,
чтобы одни Живые и Разумные Существа могли встретить Других и вернуться;
это недостижимо при обычном полете. Если бы даже астронавты летели со
световой скоростью, они бы не увидели ни тех, к кому отправились, ни тех,
кого оставили на Земле. И здесь и там за несколько лет корабельного
времени пройдут по крайней мере столетия. Это категорическое утверждение
науки дало церкви повод к следующему теологическому рассуждению. Тот, кто
сотворил мир, сделал несбыточной мечтой встречи Сотворенных на разных
звездах. Он возвел между ними преграду, идеально пустую и невидимую, но
непреодолимую: свое, а не человеческое расстояние. Но история людей всегда
идет по-другому, чем мысль, ее предсказывающая. Пространственные пропасти
Космоса оказались преградой, которую действительно нельзя преодолеть. Но
ее можно обойти серией особых маневров.
свой возраст, а значит, и время. Там же, где властвует наивысшая
напряженность гравитации, галактическое время резко меняется. Оно имеет
границы, у которых останавливается. Это сферы Шварцшильда - черные
поверхности захлопнувшихся звезд. Такая поверхность представляет собой
"горизонт явлений". Приближающийся к ней предмет в глазах отдаленного
наблюдателя начинает расплываться и исчезает, прежде чем коснется
поверхности черной дыры, поскольку время, растянутое гравитацией,
перемещает свет сначала к инфракрасным, потом ко все более длинным
электромагнитным волнам, пока наконец ни один отраженный фотон уже не
достигнет наблюдателя, так как черная дыра поглощает своим горизонтом
каждую частицу и каждую кроху света навсегда. Кроме того, при приближении
к черной дыре путешественник будет вместе с кораблем разорван нарастающей
гравитацией. Приливы и отливы тяготения растягивают там любой материальный
объект, пока он, как нить, продолжающая радиус черного шара, не нырнет в
него навсегда.
траектории: приливы тяготения убьют путешественников и разорвут их
корабль. Если бы кораблем был сверхплотный космический карлик, нейтронная
звезда - шар из втиснутых одно в другое ядер атомов, настолько твердый,
что сталь по сравнению с ним тверже газа, - ему бы это не помогло.
Коллапсар вытянет такой шар в веретено, разорвет и проглотит в одно
мгновение, и останутся только атональные вспышки уходящего в пустоту
рентгеновского излучения. Так - внезапно - гильотинируют пришельцев
коллапсары, возникшие из звезд, в несколько раз более тяжелых, чем Солнце.
Если же, однако, масса черной дыры будет в сто или тысячу раз превышать
солнечную, тяготение у ее горизонта может быть слабым, как земное. Сначала
ничто не угрожает кораблю, который добрался туда, и люди, влетая под такой
горизонт, вообще могут ничего не заметить. Но они тем не менее не смогут
выбраться из-под этой невидимой оболочки никогда. Корабль, втянутый в
глубь гигантского коллапсара, в течение дней или часов - это зависит от
массы ловушки - будет уничтожен в падении к его центру.
конце двадцатого века. Как обычно в истории познания, модель оказалась
несовершенной. Она была упрощенной схемой действительности. Сначала внесла
поправки квантовая механика: излучение каждой черной дыры тем слабее, чем
она больше. Гиганты, расположенные обычно в центрах галактик, тоже
когда-нибудь исчезнут, но их "квантовое испарение" будет длиться сто
миллиардов лет. Они будут последними остатками прежнего звездного
великолепия Космоса.
и моделировании. Звезда "захлопывается" потому, что ее излучение слабеет и
не может противостоять тяготению; она приобретает форму шара не сразу.
Сжимаясь, она дрожит, как капля, попеременно расплющиваясь в диск и
растягиваясь, как веретено. Эта дрожь длится очень недолго. Частота
колебаний зависит от массы коллапсара. Он ведет себя как гонг, ударяющий
сам в себя. Но умолкший гонг можно ударом извне заставить дрожать снова. С
черным шаром это можно сделать при помощи сидеральной инженерии. Нужно
знать ее законы и располагать достаточной энергией, порядка 10^44 эргов,
излучаемой так, чтобы черный шар начал резонировать. Зачем? Чтобы создать
то, что астрофизики, привыкшие к громадности объектов своих исследований,
назвали "темпоральной луковицей". Так же, как сердцевину луковицы окружает
слоями мякоть, на срезе напоминающая годовые древесные кольца, так
коллапсар в резонансе окружен изогнутым гравитацией временем - вернее,
сложными наслоениями пространства-времени. С точки зрения удаленных
наблюдателей, черная дыра дрожит, как камертон, несколько секунд. Но для
того, кто оказался бы около нее в прослойке измененного времени, показания
галактических часов потеряли бы смысл. Значит, если корабль доберется до
черной дыры, многообразно деформирующей пространство-время, он может
вплыть в брадихрон и в этой области замедленного времени находиться годами
- чтобы затем покинуть темпоральный порт.
а после невидимой стоянки на брадихроне появится в окрестностях звезды.
Для всей Галактики, для всех сторонних наблюдателей коллапсар, приведенный
в резонанс, несколько секунд дрожит, изменяя форму от сплюснутого диска до
веретена. Подобным образом он содрогался в агонии, когда был
захлопывающейся звездой, раздавленной собственной тяжестью после того, как
выгорела ее нуклеарная начинка.
Содрогающийся коллапсар ведет себя не как идеально эластичный мяч, а
скорее как неравномерно деформирующийся при подскоках шарик. Это результат
усиления квантовых эффектов. Поэтому при брадихронах могут появляться
ретрохроны: потоки времени, текущего вспять. Для внешнего наблюдателя не
существует ни первых, ни вторых. Чтобы использовать это стоячее либо
обратное время, в него нужно вторгнуться.
Гарпии, как порта, в который должна войти "Эвридика". Ведь задачей
экспедиции был не контакт с любой цивилизацией, находящейся в периоде
возможного контакта, а поимка цивилизации, которая, как бабочка,
стремящаяся к небу, улетает из окна - уже трепещет крыльями около его
верхнего края, и там ее должен настичь энтомолог. Для этой операции была
необходима стоянка во времени на таком расстоянии от обитаемой планеты,
чтобы земляне-космонавты успели посетить ее, прежде чем цивилизация сойдет
с основного курса развития Ортеги - Нейсселя. С этой целью экспедиция была
разделена на три этапа. На первом "Эвридика" должна была долететь до
расположенного в созвездии Гарпии коллапсара, намеченного в качестве места
для засады к темпоральных маневров. Этот коллапсар с полным основанием был
назван Гадесом, ибо "Эвридике" предшествовал безлюдный гигант,
ракета-заряд одноразового употребления "Орфей". Он был гравитационным
орудием, представляя собой грасер (gravitation amplification by collimated
excitation of resonance [усиление гравитации путем фокусированного
возбуждения резонанса (англ.)]). По сигналу "Эвридики" он должен был
привести черную дыру в содрогание, соответствующее ее собственной частоте
колебаний.
массой коллапсара, который ему предстояло раскачать, но он должен был
воспользоваться гравитационным резонансом. Отдавая дрожащую душу Гадесу,
"Орфей" должен был заставить его сжаться и разжаться, чтобы черный ад
раскрыл свою пропасть и впустил "Эвридику" в круговерть брадихронических
потоков. Сначала с борта корабля следовало убедиться, что отстоящая на
Лукин Евгений
Василенко Иван
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Бажанов Олег
Володихин Дмитрий