покойником. Никаких других зацепок у меня не было, так что мне ничего не
оставалось, как только ждать, что Служба сама придет мне на помощь.
Надежды на это, конечно, было маловато. Я знал: в Службе верили, что Жнецы
убили меня в ночь моего перехода, в Святилище. Они послали Онику Мезон
проверить эти сведения - она тоже исчезла. Поэтому шансов на то, что они
меня ищут, было ноль целых хрен десятых.
узнать о Вейлах как можно больше. И изучить язык, конечно. Возможно, рано
или поздно до меня дойдут какие-нибудь слухи о Церкви Неделимого, по
которым я смог бы понять, где ее искать. Мои братишки-однополчане знали не
больше других, то есть почти ничего. Но по крайней мере им-то я мог верить
в отличие от всех остальных. Большинство из них никогда в жизни не
покидали Нагвейла и не собирались этого делать, но имелось человек десять
- двенадцать, которых заставляла путешествовать работа - в основном
коробейники и табунщики. Двое из них даже работали в столице - Наге. Когда
они заглядывали домой, я знакомился с ними и расспрашивал. Я мало что
узнал. То ли я расспрашивал слишком неумело, то ли еще почему-то.
Поскольку идти мне все равно было некуда, я откладывал свой уход.
решила, что с моим ростом от меня будет больше пользы на крышах, так что
меня познакомили с родственником Гопенума, Пондаржем Саманщиком. Они
предложили ему нанять меня. Он не спорил, поскольку деревня обязана
поддерживать свое ополчение. И потом, у него была дочь.
ней особенно-то и не приглядывался. Впрочем, я и заработка своего почти не
видел. Он шел в счет калыма, платы за невесту. Меня это мало беспокоило,
пока меня кормили два раза в день. Все, что от меня требовалось, - это
подавать связки камыша кровельщикам на крышу. Работа вполне по силам.
скота, прямо как в Африке. Во все времена основным занятием молодых мужчин
в скотоводческом племени была кража скота у соседей. Награбленное
отдавалось одному из старших в деревне как плата за жену. Заплатив
достаточно коров или коз и доказав свою удаль в более или менее серьезных
сражениях, молодой воин женился на купленной им девушке. С этого момента
он только следит за тем, чтобы росло его стадо и чтобы жена его делала всю
работу. Войну он оставляет в удел молодым, ибо это их дело.
что не оказались в такой мясорубке, как нынешняя.
что замечание Джинджера отдает пораженческими настроениями. От войны
никуда не деться, значит, ее надо выиграть. Все, что зависело лично от
него, он сделал.
снова дома, в Англии, и нестись куда-то в ночи, вот так! Это гораздо более
странно, чем то, о чем я вам рассказываю. Вы простите, что я болтаю без
умолку. Так здорово снова говорить.
собеседниках барона Мюнхгаузена. Ты к чему-то клонишь. Ты ведь неспроста
углубился во всю эту социологию?
их общество тоже организовано по возрастным группам. Когда в тех краях
впервые появились англичане, они обычно говорили: "Отведите меня к своему
вождю", - и туземцы не понимали, что те имеют в виду. То, с кем вам надо
говорить, зависит от того, с чем вы пришли! Так вот, англичане назначали
вождя или старосту и приказывали ему прекратить кражу скота. А потом еще
они удивлялись, почему это рухнула вся местная культура. Что меня поразило
в нагианцах - это то, что они ухитрились перейти к денежной экономике, не
утратив своей социальной структуры. Большая часть Вейлов стоит на пороге
индустриальной революции, хотя, слава Богу, у них нет еще огнестрельного
оружия. Роль англичан там играют джоалийцы, но без ружей Джоалия не
способна сделать из Нагии настоящую колонию. Правда, они пытаются
укоренить там торговлю, и все же традиционный уклад пока преобладает.
Нагианцы смогли соединить старое и новое. Меня ужасно заинтересовало, как
им это удалось. Ответ был очевиден, но тогда я не догадался.
устраивают стычки с соседними деревнями, но по предварительной
договоренности. Этакие показательные выступления. Несколько сломанных
костей и выбитых зубов и куча пари, заключаемых на победителя. Я, правда,
так этого ни разу и не видел. Самым замечательным событием в первые недели
моего пребывания там стала свадьба Тоггана Чеканщика. Разумеется, его отец
был богат. Он первым из нашей возрастной группы связал себя священными
узами, и это было заметной вехой для всех нас. Ей-богу, чуть ли не целая
неделя ушла на то, чтобы мы пришли к единому мнению, каким образом нам
изменить раскраску на лицах. Конечно, мы могли бы добавить немного зеленых
символов, поскольку зеленый - это цвет мужской зрелости. Мы могли добавить
немного красного, что символизировало бы Владычицу, Эльтиану, богиню
материнства и... гм... всего, с этим связанного. Но в случае, если бы мы
перестарались, старшие воины могли бы посчитать это наглостью, а младшие -
захватить себе наши синие цвета. Поэтому мы отрядили делегатов для
переговоров с другими возрастными группами. В общем, забавлялись вовсю.
еще оставался одним из нас. Он спал с женой, а с утра приходил к нам
нанести на лицо раскраску. За первые две недели мы видели его чаще, чем
жена. Быть воином - это примерно как учиться в пансионе, так мне
показалось. До тех пор, пока не началась война.
хотела...
заглянул жрец, пожилой тип в зеленом облачении. Я сразу заподозрил
недоброе. Он сел и завел с нами разговор. Кажется, нас там было около
шестидесяти - мы сидели вокруг него, затачивая копья. Но мы не прекратили
свою работу из-за него, нет! Он сказал, что в храме стало известно -
младшие воины приняли в свой отряд чужестранца. Ну, вся деревня знала об
этом уже больше месяца. Он сказал, что Кробидиркин - бог-покровитель
Соналби и что чужеземцу положено совершить жертвоприношение богу и
попросить о покровительстве, - так, простая формальность, видите ли.
что жрецы просто соскучились по парному мясу, но в конце концов все
согласились, что это не так уж и плохо. Я подумывал, не смыться ли мне, но
поздно - Кробидиркин все равно уже знал обо мне. Более того, я понимал -
мое исчезновение навлечет на моих друзей гнев божества, а возможно, и не
только на них. И потом, мне просто было интересно.
поддержки ровесников, так что на следующий день собрался весь наш отряд.
Мы купили у дяди Гопенума бычка и погнали его в храм.
Там находились молельни Ольфаан и Вайсета - это бог солнца, а в таком
климате про солнце не забудешь. Были еще две - молельня Паа Тиона, бога
исцеления, и Эмтаз, богини деторождения. Обыкновенное представительство
Пентатеона. Но центром деревни оставался храм, и он принадлежал
Кробидиркину Пастырю.
Если вы можете представить себе кожаный лабиринт, так вот это он и был.
Вонючий и душный. Остальные знали, чего ожидать, поскольку бывали там уже
не раз, я же всю дорогу трясся, ощущая святыню, уверенный в том, что ни за
что не найду дорогу обратно. Центральная часть была открытой - большой
двор с песком под ногами и небом над головой. Маленькая мощеная площадка
предназначалась для жертвоприношений. Жрецы с нетерпением ждали нас,
вернее свежего мяса на обед после церемонии. В одном из углов стоял
маленький круглый шатер. Кажется, такие называют юртами. Это и было жилище
бога. Если где и имелось его изображение, то только там. Все, что мы
видели, - это шатер.
преклонили колена на песке и склонили головы, и церемония началась -
пение, молитвы и все тому подобное. Через несколько минут я поднял голову.
Полог шатра был откинут, и там стоял, придерживая его, низенький человек.
Он улыбнулся мне и махнул рукой - я понял, что это и есть сам бог,
Кробидиркин. Выбора не было - я встал и пошел к нему, и жрецы этого не
заметили. Я только удивлялся тому, что они не слышат, как постукивают друг
о друга мои колени.
снаружи. Там было несколько комнат, все в коврах и подушках, и клапаны на
потолке были откинуты, чтобы пропустить внутрь свет и свежий воздух. Пахло
пряностями. В соседней комнате кто-то негромко играл на цитре, так что
завывания жрецов на улице не были слышны. Экзотично, но не лишено
приятности.
тебе настоящего чаю, но что-нибудь вроде него найдется.
стоявшей на огне. Чашки были из дорогого фарфора.
стареют. Как я уже говорил, Кробидиркин был невысокого роста, но крепок и
мускулист. Ему могло быть лет восемьдесят, но кожа его была гладкая, как у
юноши. Как и все местные, он носил только кожаную набедренную повязку. Я
вряд ли видел лица некрасивее - раскосые глаза, сломанный нос, торчащие
Березин Федор
Маккэфри Энн
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Шилова Юлия