Чтение 24–й страницы книги ~Колокол солнца~

фехтования. Ты же полный невежда в этом деле!

- Что правда, то правда! Но приему ты меня научил отличному, именно
тому, которым я хотел владеть.

Шапелль выполнил свое обещание, и с этого же вечера началось обучение
Сирано всем премудростям фехтовального искусства.

Он устроил его к знаменитому мастеру этого дела, который фехтовал с
самим королем Людовиком XIII, вселив в того уверенность, будто нет ему
равного во владении шпагой.

Король действительно был ловок и удачлив, силен и вынослив.

Но то, с чем встретился учитель фехтования в лице нового ученика, не
поддавалось уразумению. Обучение, длившееся изо дня в день, убеждало
мастера, что он столкнулся с феноменом, ибо не подозревал, что имел
предшественником неграмотного дикаря из Америки, обучившего Сирано
"священной борьбе без оружия". А теперь, когда в руке его появилась шпага,
он, употребляя ее, повторял любое преподанное ему движение, выпад, финты,
парирование в три-четыре раза быстрее, чем мог это проделать сам мастер.

Уследить за этим даже зорким взглядом было невозможно.

А ему еще хотелось верить, что он пробьет себе шпагой путь в жизнь и
даже к сердцу еще неизвестной ему возлюбленной, которая за красоту стихов
и покоряющую доблесть простит ему его внешность.

Глава четвертая

КОНФУЗ

Пояс нужен, чтобы не потерять панталоны,

шпага - чтобы не потерять честь.

Шїаїпїеїлїлїь,

французский поэт XVII века

Маркиз де Шампань приехал с утренним визитом к своей любовнице,
графине с родинкой, мадам де Ла Морлиер.

Она вышла к маркизу, благоухая цветущим садом, одетая в легкий
невесомый пеньюар, позволяющий пылкому воображению обрисовать ее
обольстительные формы.

- Ах, маркиз, - сказала она, протягивая руку для поцелуя, - я с утра
скучаю. Смотрите, если вы не позаботитесь обо мне, то лишитесь моего
расположения.

- Что вы, графиня! - ужаснулся маркиз. - Я лучше объявлю себя
еретиком, чтобы меня сожгли на костре.

- Ну зачем же так! Я не люблю запах горелого мяса. И вы все-таки
нужны мне.

- Нужен?! Вы заставляете меня задохнуться от счастья!

- Задыхаются от петли на виселице, маркиз, а вы ведь не нарушаете
запретов короля и никого не вызываете на дуэль.

- Браво, мадам! Вы сами подсказали мне, чем развлечь вас! Помните
того носатого птенца, который читал стишки у баронессы де Невильет?

- Ну конечно! Они поссорились с графом де Вальвером.

- И даже дрались на дуэли, а я был секундантом графа. Этот носатый
Сирано ловко отделал графа, сразив его презрительным великодушием,
заставив перед тем прочесть непристойные стишки про самого себя.
Оскробление неслыханное и безнаказанное!

- И вы решились наказать этого птенца? Ах, маркиз!..

- Устроить ему ловушку, и не где-нибудь, а у вас, мадам.

- У меня? В будуаре? - кокетливо подзадорила маркиза графиня, с
улыбкой поднимая свои искусно подведенные брови. - И вы тайком приведете
его туда?

- Что вы говорите, сударыня! Лучше убейте меня! Вот моя грудь и
бьющееся ради вас сердце. - И маркиз сделал вид, что распахивает камзол,
выставляя при этом вперед свою крысиную физиономию.

- Ну полно, полно! Сознавайтесь сразу, что вы придумали. Надеюсь,
забавное?

- Граф де Вальвер должен быть отомщен. Для этого надо выбрать
достойного противника Сирано де Бержераку. У меня есть такой на примете,
капитан армии герцога Анжуйского, барон де Ловелет, первый дуэлянт и
забияка. Правда, чуть постарел. Придется вам пригласить на очередной свой
вечер этого солдафона. Ботфорты среди башмаков с бантиками! Это будет
прелестно! Мы столкнем его с Сирано, и он сделает из этого мальчишки любое
блюдо по вашему вкусу.

- Вы просто невозможный человек, маркиз! Я вовсе не людоедка, чтобы
заказывать себе блюда из своих гостей. Кроме того, старый солдат и птенец!
Фи!..

- Вовсе нет! Это будет пикантнейший бой петухов, или если хотите,
коррида! Уверяю вас, мадам, это развлечет вас.

- Ах, я готова на любое развлечение. Пусть будет по-вашему, я
приглашу этих двух человек не нашего круга. Пусть позабавят других.

- Я мчусь в казармы, сударыня!

И маркиз, мелкими шажками прошмыгнув в дверь, почти выбежал из дома
графини, приказав кучеру своей кареты везти его в казармы войска герцога
Анжуйского.

Когда карета остановилась и маркиз, высунувшись из ее окна, обратился
с просьбой к солдату найти капитана де Ловелет, тот, рассчитывая на весьма
крупную награду важного господина, бегом помчался выполнять его поручение.

Вскоре бравый седоусый воин, идя вразвалку в огромных ботфортах и
придерживая на весу за рукоятку длиннейшую шпагу, подошел к карете.

- Чем могу служить? - хрипловатым голосом осведомился он.

- Не откажите в любезности, господин барон, посетить вместе со мной
отменный трактир в Латинском квартале, за мой счет, разумеется.

- О таких вещах солдата не спрашивают, - ответил капитан и, распахнув
снаружи дверцу кареты, взгромоздился туда, ибо был весьма внушительного
телосложения по сравнению с щуплым маркизом.

- Чем обязан? - имея в виду приглашение в трактир, коротко
осведомился капитан.

- Одна прелестная особа знатного происхождения, господин капитан,
просила меня похитить вас.

Капитан хмыкнул, погладил усы и расхохотался похожим на лай хохотом.

- Однако вы шутник, господин маркиз! Хотел бы посмотреть на
интересующуюся мною знатную даму! Я, знаете ли, больше не по знатной части
промышлял.

- Вы просто скромны, капитан. В трактире мы все выясним.

Выяснение обстоятельств приглашения капитана в салон графини де Ла
Морлиер "вылилось", в буквальном смысле этого слова, потоком доброго вина,
наполнившего до краев увесистые кружки, которые поднимали, разумеется, за
счет маркиза не только капитан, но и чуткая к таким возможностям
студенческая молодежь и неудачливые художники, рисующие на салфетках и
скатертях, за неимением других заказов.

Изрядно подвыпив, капитан забыл, для какой цели его сюда привезли, и
стал рассказывать о своих несчетных победах в поединках до их запрещения,
а также и после.

- Я не проиграл ни одного боя, - хвастливо заявлял он, отхлебывая
глоток вина. - У меня их было семьдесят семь! Семьдесят семь и один
особый...

- О, расскажите нам о нем, расскажите, - попросили несколько голосов.

- Рассказывайте, - шепнул маркиз, - все это будет известно знатной
даме, о которой я вам говорил.

- Какая знатная дама? - удивился капитан. - Ах да! - И он икнул. -
Так вот. Дрались мы с полковником лихо, не буду называть его очень
известной фамилии. Мне не понравилось, как он взглянул на мою очередную
подружку, а у подружек я выиграл больше боев, чем у мужчин. Так вот.
Генерал, о котором я сказал, схватился со мной и хотел резким ударом
выбить у меня шпагу из рук и с размаху ударил мою шпагу своей сбоку, да
так, что разрубил мою пополам, как деревянную. Он хотел уже проткнуть
меня, но сабельный удар занес его шпагу в сторону, и я успел особым,
только мне известным выпадом проткнуть остатком моей шпаги его маршальский
мундир на груди, притом так, что не задел его тела. Маршал прекратил бой,
восхитившись моим ударом, и принес мне извинения.

- Не маршал, капитан, а генералиссимус, - на полном серьезе заметил
один из молодых художников.

- Молокосос! - огрызнулся капитан. - Генералиссимус во Франции один,
это его высокопреосвященство господин кардинал Ришелье. С ним ссориться
никому не советую, даже вооруженным кистью.

- Ваше вооружение, капитан, больше подходит для ссоры с менее
заметным человеком, - зашептал маркиз де Шампань. - И моя знатная дама
рассчитывает на это.

- С кем, с кем я должен поссориться? - удивился опять капитан.

- Может быть, вы боитесь скрестить с ним шпаги?

- А вы, маркиз, не хотите ли скрестить свою шпагу с моей?

- Упаси бог, капитан! У вас слава первого бойца войска герцога
Анжуйского. А вызовет вас на дуэль молокосос, вроде того, которого вы
сейчас отбрили.

- А с чего это он меня вызовет на поединок?

- Потому что вы прокатитесь по поводу его длинного носа, который,
право же, годился бы для ножен хорошего кинжала, а скорей всего похож на
птичий клюв.

Капитан лающе расхохотался.

- И вы думаете, что этот "клювоносец" полезет со мной драться? Со
мной?