присмотром: вернее всего, сразу же после посадки ее разгрузили, раздели до
последнего, а то, что никак уж не могло пригодиться, бросили. В крайнем
случае, корпус какое-то время использовали под жилье, да и то вряд ли:
трудно представить, что в нем было очень уж просторно, - скорее,
разгуляться в нем можно было примерно так, как в старой дизельной
субмарине времен войны (когда я говорю о войне, я имею в виду ту войну,
которую я пережил, а не те, которые знаешь по учебникам; у каждого
человека есть своя война, если говорить о моих современниках - да будет
светла их память). Да и, просидев столько лет в этих стенах, люди
наверняка захотели поскорее выбраться на почти совсем забытый уже простор,
размять ноги и сердца. Не совсем понятно было, впрочем, почему они
финишировали в лесу, а не в степи; но тут же я подумал: а где сказано, что
в те дни тут был лес? У леса хватило времени, чтобы подойти сюда потом, из
любопытства: что, мол, там торчит такое? Так что никаких логических
несообразностей тут вроде бы не было.
путь к тому, что лежало под землей. При первом обходе мы не нашли никакого
лаза, во второй раз я стал повнимательнее приглядываться и вскоре нашел
место, где трава немного привяла - дерн был уложен не очень аккуратно и не
прижился. Клали его, видимо, недавно. Я принялся за дело, снял дерн,
руками счистил слой песка - к счастью, тонкий - и обнаружил крышку из
толстых, судя по звуку, досок. Она была просто положена, ни замков,
ничего; я поднатужился - приятно показать, что ты еще хоть куда, -
приподнял крышку, откинул ее, и под ней, целиком в соответствии с моими
проницательными умозаключениями, открылся темный ход.
можно было лишь согнувшись в три погибели. Я прошел метров десять и уперся
в глухую стену. Сначала я решил, что тут завал, но потом постучал о стену
- костяшками пальцев, кулаком, затем ключом стартера - и уразумел, что
наткнулся на металл.
приведет меня к гостеприимно распахнутому люку, я проникну в него, полажу
по кораблю, подышу воздухом тысячелетий... Но люка не было, да и внутри
корабль, вернее всего, тоже был плотно набит землей - вряд ли
герметичность его сохранилась, когда он рухнул (с великим, надо полагать,
грохотом). Здесь был глухой борт; теперь я внимательно ощупал его
кончиками пальцев и ощутил знакомый шершавый слой нагара. Больше не
оставалось сомнений: да, это была машина, что в свое время спустилась
сюда, продавив атмосферу, и на ней-то и прибыли в окрестности веселой
звезды Даль предки тех, кто живет на этой планете сейчас - предки Анны в
частности, и в числе этих предков был кто-то из прямых потомков Наники
(мне стало немного не по себе от этой мысли, обида и что-то вроде ревности
зашевелились во мне - значит, она раньше или позже обзавелась семьей, и
мое имя не значится в семейных хрониках - ну, а чего иного, собственно,
можно было ожидать?).
вопросительно посмотрела, и я сказал:
вовсе не хотел рисковать ею.
перепархивали с дерева на дерево. Где же охрана? - подумал я, ведь если
есть какое-то место, куда надо закрыть доступ, то проще всего поставить
караул - и дело сделано. Или у них тут другая логика? Может быть, я только
не мог понять - какая.
выглядела несколько разочарованной - впрочем, я заранее знал, что так оно
и будет.
оттуда.
все вы.
скрыть это.
так уверен?
не очень понимаю всю эту историю. Не можешь ли ты рассказать так, чтобы
мне все было понятно - учитывая, что я не так молод и не так умен, чтобы
схватывать все на лету.
удивлением следил за ней. Она вытянула губы и попыталась тоже изобразить
птичий крик. Откровенно говоря, будь я птицей, я не поверил бы ей ни на
три копейки - до такой степени это было непохоже на птичий крик. Хотя
птицы, конечно, есть всякие, но вряд ли хоть одна из них, желая спеть
что-то, шипит, тужится и в результате издает что-то вроде писка
недоношенного цыпленка. Тем не менее, она исполнила этот номер, - но ни
одна доверчивая птица не отозвалась ей.
Шуваловым могло уже случиться - ну, много чего могло с ним случиться.
Может быть, следовало сразу плюнуть на ее ребят и кружить в поисках
ученого? Но я знал, как плохо в таких случаях бывает без проводников и
наблюдателей... Я сказал Анне:
Но если твои ребята не подойдут... ну, скажем, через полчаса, то больше
ждать мы не сможем. Придется лететь.
же спросит: "куда?". Она этого не сделала и сказала:
столько времени, сколько мы уже в пути.
если только они не собираются проделать весь путь бегом; потом оказалось,
что я недооценил их. Час прошел, за это время я еще раз слазил к кораблю,
поискал вход (безуспешно), а потом просто сидел и глядел на Анну. Она
бродила от дерева к дереву, и временами срывала какой-нибудь листок, и
нюхала его, и пробовала на вкус, а я любовался ею, стараясь, чтобы взгляд
не был слишком тяжелым. Стоило немного расслабиться - и сразу начинало
казаться, что это Земля, и что на дворе по-прежнему двадцатый век, и что
все очень, очень хорошо.
Анна засмеялась и, мельком глянув на меня, пошла, почти побежала им
навстречу.
представление о людях, на которых мне теперь, вероятно, придется
рассчитывать.
причислял больше ее к ним - она была со мной, а не с другими, и дело с
концом) - были хорошо сложены, но не это бросалось в глаза прежде всего, а
грациозность. Каждое движение их было красиво; у человека нашего времени
оно выглядело бы слишком нарочитым, театральным, а у них получалось
естественно, и сразу верилось, что иначе они и не умеют, и не должны. Тут,
в лесу, они казались очень уместными, словно здесь родились и выросли и
были такой же непременной его частью, как и сами деревья. Это мне
понравилось. И понравилась их одежда - мы в свое время ходили так на
курортах в пору летних отпусков, но у них мне не удалось найти ни одного
сочетания цветов, какое можно было бы назвать безвкусным или хотя бы
сомнительным. Мой вкус, конечно, не эталон, но для меня самого он
достаточно важен. Так что первое впечатление получилось скорее
благоприятным, и на душе у меня стало чуть легче.
очень поздний завтрак. В ход пошли припасы, взятые с корабля на случай,
если мы с Шуваловым проголодаемся. Правда, с корабля нас уходило двое, а
сейчас оказалось десять, - но, как ни странно, еды хватило: люди эти
оказались умеренными в пище, хотя тощими никто их не назвал бы. Я тоже
поел немного - немного из вежливости, и еще потому, что с каждой минутой
беспокоился все больше, и все больше сомневался в том, что должен вот так
сидеть и разговаривать вместо того, чтобы сразу же начать поиски
руководителя экспедиции. Удерживало меня лишь то, что разговоры, которые
начались, когда Анна нас познакомила, стоили затраченных на них минут.
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Марко Джон
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк