человека с возрастающим подозрением. Наварх вскочил и выбежал из чайного
домика. Причин оставаться в Эдмонтоне больше не было.
тоне, ибо уверовал, что она обречена. После одного такого разговора
девушка сбежала, к счастью, как раз перед очередным визитом Виоля Фалюша
на Землю. Тот вновь потребовал показать девушку, и Наварху пришлось
сказать всю правду. Неизменно мягкий голос вкрадчиво произнес:
отбыл с Земли.
связаться с Виолем Фалюшем во время его визитов на Землю по специальному
номеру.
хочу.
слова множеством округлых жестов и старался не встречаться глазами с
Джерсеном.
как орудие против Виоля Фалюша, детали своего плана Наварх так и не
раскрыл. С огромными предосторожностями, всегда оставляя путь к
отступлению, поэт пытался расставить ловушки Фалюшу. Однако случившееся
опрокинуло все планы.
"Космополиса", - еще и это!
беспощадно и очень изобретательно! Статья приведет его в безумную ярость:
Фалюш ненавидит свое детство, он приезжает в Амбуле только для расправы со
своими старыми врагами. Знаете, что случилось с Рудольфом Радго, который
смеялся над прыщами Фогеля Фильшнера? Его лицо теперь усеяно фурункулами
благодаря саркойскому яду. Была такая Мария, которая пересела от Фогеля за
другую парту, потому что тот постоянно шмыгал носом. Ныне у несчастной нет
и следа носа. Дважды ей делали пластическую операцию, и дважды она теряла
новый нос. Похоже, она останется без носа на всю жизнь. Не следует
раздражать Виоля Фалюша. - Наварх скосил глаза на Джерсена. - Что это вы
пишете?
публикацию.
предупреждаю, я отрекусь от статьи.
какого цвета ветер.
широко распахнул дверь. Наварх бросился к видеофону, нажал кнопки и
пробормотал ключевое слово. Экран ожил - на нем появился одинокий цветок
лаванды. Наварх обернулся к Джерсену:
голос:
"Космополис".
знакомое...
слуху.
отмежеваться от его дел.
воспитанный.
Джерсен. - Фактически я из числа управляющих. Один наш сотрудник
подготовил сенсационную статью. Я заподозрил автора в преувеличениях и
решил проконсультироваться с Навархом, который усугубил сомнения. Такое
ощущение, что автор статьи столкнулся с Навархом, когда тот был в
несколько возбужденном состоянии, и на основании случайных высказываний
сделал ложные выводы.
автор чересчур свободно интерпретировал полученные сведения. Он полагает,
что будет честнее, если вы ознакомитесь со статьей до публикации.
тревожащую вас помеху. Поверьте, я не буду слишком суров.
Время от времени он шипел что-то сквозь зубы, издавал невнятные возгласы.
- Спасибо. Я закончил. - Последовало минутное молчание, затем голос снова
полился из динамика - изысканно любезный, с чуть заметной ноткой угрозы: -
Наварх, вы были чересчур беззаботны, даже для Безумного Поэта.
затеи?
характерный лишь для поэта. Вы лукавите.
никакой красоты в этой омерзительной статье. Мистер Лукас был совершенно
прав, что побеспокоился узнать мою реакцию. Статья не должна
публиковаться.
препираться:
выгоду?
заметил мягкий голос. - Можете ли вы вообразить мое расстройство, если эта
статья выйдет? Она спровоцирует меня на ужасные поступки. Придется
требовать удовлетворения у всех замешанных в деле, что будет лишь
справедливо. Вы оскорбили мои чувства и должны загладить вину. В вопросах
чести я крайне щепетилен и воздаю сторицей за оскорбление.
Скрывая правду, вы разрушаете Вселенную.
два, выхваченные из контекста. Как человек, владеющий всей полнотой
фактов, я заявляю, что допущено искажение действительности.
вам не позволить "Космополису" представить реальные факты, так сказать,
факты с вашей точки зрения. Нет сомнений, вам есть что поведать обитателям
Ойкумены, как бы они ни оценивали ваши деяния.
или, что еще хуже, на довольно безвкусную апологию. Я скромный человек.
искусства выражали плоды своих исканий с помощью абстрактных символов.
Зрители или слушатели, как правило, не принимали участия в создании
произведений. Я же использую иную символику, изысканно абстрактную, но
осязаемую, видимую и слышимую, - символику событий и окружения. Нет
зрителей, нет аудитории, нет пассивного созерцания - только участники,
которые испытывают разнообразные ощущения во всей их остроте. Никто прежде
не замахивался на разрешение подобной задачи. - Здесь Виоль Фалюш издал
какой-то странный, затянувшийся смешок. - За исключением, возможно, моего
современника, мегаломаньяка Ленса Ларка, придерживающегося, однако, более
жесткой концепции. Тем не менее, готов заявить: я, возможно, величайший
художник в истории. Мой объект - Жизнь, мой медиум - Опыт, мои инструменты
- Удовольствие, Страсть, Ненависть, Боль. Я созидаю окружение, необходимое
для слияния всех этих чувств в единое целое. Речь идет, разумеется, о моем
творении, обычно именуемом Дворцом Любви.