уходит вперед, и уходит очень быстро, просто ненормально быстро. Что
такое?! Я сжался в предельно аэродинамичную стойку и перестал
осторожничать. Пару раз прошел дугу на пределе и начал-таки догонять.
Но Киркпатрик тоже несся все отчаянней. Пораженный до глубины души, я
шпарил вслед и тихо благодарил себя за то, что догадался-таки
попросить наладчика отключить на дисплее спидометр. Мы сейчас ехали
быстрее, чем мне когда-либо приходилось. Это было пока еще не страшно,
нет, а без спидометра даже почти весело и познавательно. Вот если на
втором чек-пойнте мне высветило бы какую-нибудь запредельную цифру,
тут-то я мог и испугаться. И притормозить. А канадец?
"Хоп!". Недаром у трамплинов обязательно ставят камеры с самыми
чувствительными микрофонами. Особенный кайф слушать как орут девчонки,
когда прыгают. Визг потрясающий. Непередаваемая эмоциональная гамма.
Илюха однажды у Ленки спросил: "Ты в постели так же орешь?". Она ему:
"А что?" - "Интересно было бы послушать". - "Ну, постой сегодня
вечером под дверью...".
насколько разрыв сократился - почувствовал. Увидел. И еще мне
показалось, что Дона начинает потихоньку разносить. Снежная крупа
из-под его лыж полетела совсем по-другому, и в фигуре возникло
напряжение, которого раньше не было. Полгоры осталось у нас за спиной,
и все это время Дон по трассе стелился. А теперь он с ней воевал. Уже
не скользил - пилил. Скорость все еще оставалась запредельной, реально
я сейчас не мог его обогнать, казалось бы самое время мне отчаяться и
сдаться. Но это если не знать, что Дон идет на голых нервах и долго
так не выдержит. Я постоянно у него перед глазами, то в левой призме,
то в правой. Неумолимый преследователь, расчетливый и хитрый. Который
заставил лидера ехать не быстрее, чем он умеет, но куда быстрее, чем
он хотел бы. Дон понимает, что я намеренно давлю ему на психику, но у
понимания есть предел. За ним приходит дерганье, а потом истерика. И
ошибки. Это он тоже понимает, но и у этого понимания... И так далее.
Когда же ты ошибешься, мужик? Только бы тебя не разъярить сверх меры.
А то как бросишься мне под ноги - и плакало наше золотишко, оба
упадем.
сообразил: пока что ближе никак не получится. Десять метров примерно,
но преодолеть их я чисто физически не могу. Придется ждать.
Киркпатрика откровенно разносило. Мне пока что в четвертом измерении
было очень даже хорошо, а вот ему настало время принимать решение -
или дальше идти в том же режиме, на грани фола, или устанавливать
более жесткий контроль над лыжами. Раскрываться. Тормозить. Сдаваться.
Я позволил себе посмотреть через призмы назад - пусто. Ну и
разогнались же мы! Еще трамплин. Совсем немного до второго и
последнего чек-пойнта. Нет, правильно я сделал, что еду без
спидометра. Как изобразила бы мне электроника сто миль в час... Да ну,
ерунда, от силы километров сто сорок. Хотя судя по времени, если и
дальше так пойдет, мы привезем рекорд трассы, который долго не будет
побит. Трамплин. Дон взлетает. Что?! Не понял... "Хоп!".
успел как следует выровняться перед трамплином и прыгнул с бугра, имея
явный дифферент на правый бок. В полете его начало валить дальше. Он
еще мог исправить положение, но за счет резкой потери скорости и
жесткого неудачного приземления. Опять-таки - торможения. И я сделал
бы его как миленького. Дон знал это и попытался удержаться в воздухе,
завершая намеченную им дугу, криво-косо, но завершая.
трамплина и в полете смотрел, как он передо мной нелепо бьется правым
боком о снег, подпрыгивает, одна лыжа отстреливается и уходит - мама!
- опасно уходит куда-то вверх... Ничего, я под ней проскакиваю, а вот
Дон... Он катится по снегу кубарем именно в то место, куда я сейчас
должен приземлиться. И вот я уже точно ничего не могу сделать. Ничего!
вслед за этим. Киркпатрик раньше никогда не падал, и сейчас мог не
падать - но взял, подлец, и упал. А мне без приземления никак не
обойтись, любой "челленджер" хоть и орел, но только в переносном
смысле. Еще за полсекунды до отрыва ты знаешь, куда тебе садиться. Кто
бы мог подумать, что садиться мне теперь, как ни крути, в лужу, а
именно - Дону на голову, весело размазывая коллегу по склону... Я
отлично представлял, что будет, когда мои девяносто кэгэ, помноженные
на скорость и снабженные таким великолепным орудием убийства, как
горные лыжи, впечатаются канадцу в спину. То, что меня самого дальше
ожидало долгое неуправляемое падение, я тоже хорошо понимал. Но
все-таки... Между прочим, на "Ди Челлендж" еще никого впрямую не
убивали. Даже сшибленный наземь или вытолкнутый на сетку, "челленджер"
как-никак погибал самостоятельно. Группировка неудачная, удар
собственной отстрелившейся лыжей под ребро, в общем - несчастные
случаи. Бывало, переезжали упавших, но только в верхней части горы, на
малых скоростях и с последствиями скорее анекдотическими. Иногда
врезались носком лыжи - тоже не совсем насмерть. Так, на уровне
пересадки донорских органов. А вот я сейчас наеду - мало не
покажется... Создам прецедент. Тьфу!
положении сидя, его должно было развернуть, приподнять и снова бросить
о снег. Лежи он, а не сиди, у меня не оказалось бы никаких проблем, я
бы его элементарно перепрыгнул. Но это же не песочница, а гора! В
начальной фазе падения она тебя швыряет, как ей заблагорассудится.
Ф-ф-ф-фак!!! А если раскрыться и затормозить в полете? Я уже почти
решился это сделать, но передумал - закончилась бы такая авантюра
очень жесткой посадкой и не факт, что не на уши. И врезался я в
канадца все равно. Варьировались только последствия - кто именно
останется инвалидом на всю жизнь, а кто просто надолго.
лишние варианты, то есть те, что оборачивались не в мою пользу. Но
даже наиболее мягкий выход, при котором я заваливался на бок и пытался
как-то перевести удар из прямого в скользящий, кончался худо - Дон
почти гарантированно получал лыжу в почку. Убью я парня из самых
лучших побуждений. Нет, мне падать нельзя, я должен лететь. Но куда я
его ударю в таком случае? Я повис в воздухе, а передо мной застыла
голова в белом шлеме с кленовым листом на затылке. И словно прицел
навелся на этот кленовый лист, мне даже померещилось едва заметное
перекрестие.
окажись там, в прицеле, дорогой мне человек. Боян, например. Илюха.
Или, скажем, дружили бы мы с Киркпатриком - как бы я себя повел? Не
нашлось у меня четкого ответа, не получилось. Только глодало душу
ощущение, что выход из ситуации все-таки был. Но это задним числом
хорошо размышлять о таких вещах. А вот на сходе с трамплина, когда ты
не лыжник, а истребитель на глиссаде... Пусть даже зависший в
пространстве и времени - спасибо психической аномалии... Нет в такой
ситуации мыслей, есть только перебор доступных вариантов. И феномен
темпоральной компрессии позволил мне перебрать их все.
обстоятельствах, я выбрал оптимальный выход. Он просто сам
напрашивался - очень уж заманчивый, хотя и несколько рискованный. Но я
был железно уверен в своем контроле над полетом. Знал, что справлюсь.
И действительно справился. Мне просто не повезло. Счет шел на
сантиметры, и уже не важно сейчас - то ли у Дона голова мотнулась, то
ли боковой ветер дунул, и меня в сторону увело. При благоприятном
раскладе я красиво пролетал мимо, финишировал и брал свое золото. При
самом паршивом - эффектно срубал Дону голову напрочь, так же напрочь
калечил себе жизнь, падал и для полного счастья ломал пару-тройку
костей.
придется сразу действовать - растянувшееся до невозможности время тут
же схлопнется обратно. Но если и дальше висеть на месте в
нерешительности, пауза может оборваться сама, и я от неожиданности
потеряю как минимум сотую, а то и две. Опоздаю с коррекцией
траектории, и от Дона останутся рожки да ножки. Поэтому я внутренне
перекрестился и шевельнул корпусом в избранном направлении.
прямо, а со смещением. На грани падения, но все-таки я летел и уходил
влево, уклоняясь от своей потенциальной жертвы. Киркпатрика
разворачивало и приподнимало, мой виртуальный прицел съехал с его
затылка и оказался в опасной близости от шеи. Как нарочно, голова Дона
сильно наклонилась вправо, и шея была открыта. Правая моя лыжа
проскакивала буквально в двух пальцах над плечом канадца, и на таком
же расстоянии от щели между этим плечом и нижним обрезом шлема. Если
мне удастся такой ювелирный проход, за видеозапись потом будут драться
все информационные службы мира. А почему не удастся? Все рассчитано
точно. Проскакиваю. Вот, проскочил. Черт побери, да я ведь уже в
доброй полусотне метров впереди! Очень неудобное было приземление, в
основном на левую ногу, переборщил я с отклонением и еле вытянул себя
на ровный киль, чуть не упал. Но ради чужой жизни и своей репутации
стоило, пожалуй, и отклониться чуть больше, чем надо.
кувырки, и его окончательно унесло с трассы. Оно и к лучшему. Я-то
мужика перепрыгнул, фактически сквозь него проехал, а вот
Лукин Евгений
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Лондон Джек
Маккарти Кормак
Шилова Юлия