Чтение 24–й страницы книги ~Хорек в мышеловке~

разогнал руководство служб, пришедших на смену Комитету Галбезопасности.
Большинство работников, завязанных на операции против Странников, а также на
дело "подкидышей", были отправлены на пенсию и в отставку, так что
руководящие посты заняли функционеры третьего эшелона. Выслушав его,
Бромберг почесал подбородок и мрачно заявил:

-- Теперь я понимаю, что обратился не по адресу. За беспокойство
извиняться не собираюсь.

Желчный старик протянул руку, намереваясь выключить видеофон, однако
Максим, повинуясь неосознанному порыву, воскликнул:

-- Не спешите, доктор. Ваша речь была короткой и сумбурной, но я
все-таки понял, что какие-то силы возводят препятствия каким-то важным
исследованиям. Не могли бы вы уточнить, о чем именно шла речь?

Привычка сетовать на козни секретных служб оказалась неодолимой, и
Бромберг бегло перечислил некоторые занятные обстоятельства. Хотя все это
выглядело не слишком правдоподобно и смахивало на анекдот, Максим знал, что
именно такие сигналы неквалифицированной публики неоднократно выводили
Галбез на очень серьезные дела.

-- Знаете что, Айзек,-- задумчиво сказал Максим, учуявший далекий
шелест плаща и звон кинжала.-- Давайте, обсудим ситуацию спокойно. Где вы? Я
сейчас приеду.

Набрав индекс 02-991-47-45, он вышел из кабинки в вестибюле,
принадлежавшем, как выяснилось, библиотеке, расположенной в центре
Иерусалима. Одним боком обнесенное бронзовой решеткой здание смотрело на
площадь какого-то Алленби, а другим -- на улицу какого-то Я.Арафата.
Спустившись немного по улице, Максим оказался у памятного въезда на Тахану
мерказит (именно здесь разворачивались некоторые эпизоды знаменитого сериала
50-х годов "Секрет бедуинки") и довольно быстро отыскал жилой массив, где
обитал неформальный идеолог научного андерграунда.

-- Я думал, вы прихватите десяток громил со скорчерами,-- проворчал
Бромберг, встречая гостя у порога.

-- Надеюсь, вы будете бить меня не слишком больно,-- сказал Максим,
оглядывая берлогу матерого фигуранта по многим десяткам оперативных дел.--
Впечатляющая картина.

Это был огромный кабинет, плотно заставленный регистраторами,
информаторами, киберблоками, голографами, видеофонами, стеллажами для бумаг
и кристаллов. На стенах висели рукописные плакаты с убийственными цитатами:

Каждый человек имеет некоторый определенный горизонт. Когда горизонт
сужается и становится бесконечно малым, он превращается в точку. Тогда
человек говорит: "Это моя точка зрения".

Д.Гилберт

Никогда не следует повторять эксперимент, результаты которого случайно
совпали с теоретическими предсказаниями.

Л.Фетт

Истина бывает так ужасна, потому что представляет собой малую часть
конструкции Мироздания, доступную пониманию исследователя.

Пак Хин

Версии первопроходцев оказываются ложными, как минимум, на 100%.

С.Лем

Парацельс и Гельмонт обнаружили самопроизвольное рождение мышей из
пшеничных зерен, помещенных в кувшин с грязным бельем. Это доказывает лишь
то, что ставить эксперименты легко, но трудно ставить их безупречно.

Л.Пастер

Трудно создать хорошую теорию, опираясь исключительно на факты. Теория
должна быть разумной, а факты не всегда таковы.

Д.Бидл

Какое бы качество вы не захотели оценить, всегда найдутся по меньшей
мере 3 противоречивых критерия оценки.

Энон

Если ясность вашего объяснения исключает ложное толкование, все равно
кто-то поймет вас неправильно.

Первое следствие из Третьего закона Ф.Чизхолма

Чем необходимо заниматься -- лучше всех знает сотрудник, выполняющий
работу; за ним последовательно идут начальник отдела, заместитель директора
по научной работе (который ошибается примерно в половине случаев) и,
наконец, совет вице-директоров компании -- он ошибается всегда.

С.Миис

Воистину, это было рабочее место, но никак не жилище. Максим подумал,
что в далеком прошлом судьба провела Бромберга через тяжелые испытания,
которые сломили Айзека, превратив в склочного фанатика. Ни семьи, ни
увлечений -- только служение науке. Максим даже испытал нечто вроде
душевного родства -- он и сам давно стал таким же фанатичным искателем
Истины, только в другой сфере... Вот почему Истина бывает так ужасна --
хорошо сказано!

А ведь все могло быть по-другому. Если бы Дженни в выпускном классе не
предпочла ему того бейсболиста, он ни за что не пошел бы глушить боль утраты
в Группу Свободного Поиска, а значит, не попал бы на Саракш, не встретил
Экселенца и знать не знал бы никакой Галбезопасности -- разве что по сюжетам
тупых боевиков-триллеров... Ну-с, довольно рефлексий, пора приниматься за
дело. Как говорится, вперед легионеры, железные ребята.

Бромбергу надоело ждать, пока гость адаптируется, и старик снова
принялся язвить, однако Максим не собирался устраивать состязания в
риторической изощренности. Следовало покрепче взять козла за рога, чем он и
занялся.

-- Начнем с лирики, Айзек,-- твердо сказал Максим.-- Хотите верьте,
хотите -- оставайтесь в прежнем заблуждении, однако ни я, ни Экселенц, ни
остальные наши коллеги не считали вас своим врагом.

-- Ну да,-- обрадованно каркнул Бромберг.-- Наверное, поэтому ваша
банда...

Максим энергично махнул на него обеими руками, и шокированный столь
вопиющей непочтительностью хозяин дома-лаборатории аж поперхнулся от
негодования.

-- Это действительно так,-- продолжал дерзкий гость.-- Мы делали свою
работу, присматривая за эволюциями научного поиска, а вы контролировали нас,
причем обе стороны использовали доступные средства, чем сильно раздражали
друг друга. Если бы своевременно удалось достичь взаимопонимания, мы
избежали бы многих осложнений... Только, ради Ктулху, не надо пафоса:
дескать, не намерены вступать в альянс с кем попало, или что вы умнее нас, а
потому имеете больше прав. Если ваша цель -- лелеять собственный нарциссов
комплекс, то нам действительно не о чем разговаривать, и я впустую потратил
некоторую часть своего законного обеденного перерыва. Но если вас искренне
интересует поиск истины -- давайте, будем искать вместе.

Безусловно, его тирада смертельно оскорбила Бромберга. Во всяком
случае, налицо были прямые попадания по болевым точкам. Особенно в той
части, где Максим безошибочно угадал ответные реплики своего
простодушно-прямолинейного оппонента. Доктор исторических наук и
социотопологии оскорбленно нахохлился, смешно выпятил нижнюю губу. Выцветшие
глазки заметались, выдавая напряженную работу интеллекта в поисках
достойного по ядовитости ответа. Наконец Бромберг вызывающе спросил:

-- Как вы представляете себе наше сотрудничество?

Готов, понял Максим. Это было нормально -- фанатик науки не мог не
откликнуться на голос разума. Доброжелательно улыбаясь, сотрудник
несуществующего Галбеза сказал:

-- Не больше получаса тому назад я услышал очень интересные
соображения, будто бы кто-то всячески тормозит изучение цивилизации
Странников. Если это хотя бы частично соответствует действительности, мы
просто обязаны выяснить, кому и зачем понадобилось скрывать важные факты. И
почему за столько лет эти вопросы не были тщательно исследованы? Что имело
место халатность или измена?

-- Я просто убежден, что тут поработала ваша Контора,-- упрямо повторил
Бромберг.-- Больше некому.

-- Уверяю вас, КОМКОН-второй ничем подобным заниматься не мог. Нас
просто лишили соответствующих полномочий. Поэтому, Айзек, если не трудно,
попытайтесь спокойно и последовательно изложить факты, вызвавшие ваше
негодование.

Продолжая недовольно ворчать, Бромберг неприязненно разглядывал
посетителя, однако Максим не сомневался, что старый экстремист не откажется
от разговора. Старик был уверен, что именно спецслужбы сознательно
саботировали исследования, которые могли бы напрямую вывести на базы
Странников. Это еще сильнее подстегивало его энтузиазм -- старый боевой
конь, закусив удила, рвался в драку с ветряными мельницами.

Так и вышло: он все-таки решился и очень доходчиво изложил свои
соображения. Казалось бы, четверть века работы с материалами повышенной
секретности должны были приучить к неожиданностям, к тому же частично Максим
уже знал о претензиях Бромберга. Тем не менее галбезовец был потрясен,
ошеломлен и сбит с толку, потому что искренне полагал, что до такого на
Земле еще не дошло...

Весной 63 года энтузиасты Группы свободного поиска супруги Бенсоны
стартовали с Ружены на звездолете "Санта-Эсперанса". Неудачник по призванию
Рольф Бенсон сменил полторы дюжины профессий, побывав к сорока пяти годам
учителем средней школы, журналистом, легкоатлетическим тренером, кулинаром,
историком-любителем, художником-баталистом и так далее. Его жена Биргит,
напротив, полтора десятилетия проработала на одном месте -- диспетчером
космопорта "Ружена-Центр".

После создания семьи их потянуло на подвиги. Бенсоны прошли
обстоятельное обучение на годичных курсах ГСП, получили сертификаты пилотов
3-го класса, и за период 60-63 гг. совершили 17 рейдов по разным азимутам.