Чтение 24–й страницы книги ~Могила Таме-Тунга~

вынуждены были тащить поклажу на своих плечах.

Никаких развалин экспедиция пока не нашла. Ей оставалось исследовать
плато у истоков реки Телис-Пирис - притока Топажоса. Еще несколько дней, и
она достигает цели. Странное происшествие расстроило планы руководителя
экспедиции - профессора Грасильяму.

Рано утром исчезли два индейца-проводника. Профессор не мог поверить,
что эти добрые и преданные парни сбежали: все время они безропотно
переносили тяготы путешествия. Не было оснований думать и об их гибели -
несмотря на самые тщательные поиски, трупов не обнаружили.

В полдень того же дня два носильщика пошли к реке за водой и тоже не
вернулись.

Оставшиеся индейцы перепугались. Они отказались идти вперед, заявив
профессору, что их товарищи стали жертвами Могуены и поэтому надо отсюда
скорее выбираться.

О Могуене, загадочном существе-вампире, жившем в глухих джунглях, среди
индейцев и негров - искателей каучука ходила недобрая слава. Могуена
заманивал людей в леса и болота и высасывал из них кровь.

С большим трудом профессор уговорил подчиненных продолжать путь.

Через день исчезли еще три индейца-носильщика. Казалось, они
провалились сквозь землю. И снова Грасильяму сумел развеять страхи своих
спутников.

- Цель близка, - убеждал он, - только движение может нас спасти.

Мужествен был руководитель экспедиции, но и у него пробежали по спине
мурашки, когда как-то вечером он услышал, как из глубины джунглей раздался
протяжный крик:

- Несчастные! Вы идете на свою погибель! Уходите на юг...

- Это Могуена, - зашептали индейцы, дрожа от страха.

Сколько ни уверял профессор, что если уж Могуена - вампир, то он не
станет предупреждать людей об опасности, но носильщики потребовали
возвращения.

Профессору пришлось уступить.

Несколько дней экспедиция проблуждала в джунглях. Измученные люди
оказались перед лицом неминуемой гибели. Вечером, когда они лежали возле
костра, размышляя о своей горькой судьбе, из чащобы снова раздался
таинственный голос:

- Несчастные! Вы идете неправильно. Я укажу вам путь. Будьте
внимательны!

Утром профессор, которого мужество не покинуло, сделал несколько шагов
в сторону, откуда доносился таинственный голос, и обнаружил на одном из
деревьев свежий глубокий надрез. Пройдя еще немного, он нашел второй
надрез, а за ним и третий. Это был путь, указанный неизвестным
доброжелателем.

Странное путешествие по зарубкам продолжалось несколько дней. Отряд
забрел в такие непроходимые дебри, что люди, бывалые путешественники по
сельвасам, потеряли ориентировку. Зарубки на деревьях исчезли...

И тогда из чащи вышел индеец.

Он был высок, строен, хорошо сложен. Правильные черты лица с
выразительно горящими, проницательными глазами, светлый цвет кожи делали
его похожим на сильно загорелого европейца. Принадлежность к аборигенам
южноамериканских лесов выдавали его одеяние, состоявшее из коротких
кожаных штанов с тесемчатой бахромой, оружие - копье и татуировка синей и
красной тушью в виде цветка монстеры чуть выше локтя...

Индеец знаком предложил удивленным людям следовать за ним.

Через несколько дней он вывел отряд к главному руслу реки Топажос и там
так же таинственно исчез, как и появился.

Все эти дни проводник хранил молчание и лишь когда надо было указать
направление или же предупредить об опасности, он бросал два-три слова.

Суеверные носильщики со страхом смотрели на проводника, стараясь
держаться от него подальше. Профессор пытался было заговаривать с ним, но
индеец молчал.

Что это за человек, Грасильяму так и не мог узнать, но в одном он
почему-то был уверен: таинственный незнакомец стремился увести экспедицию
подальше от истоков Телис-Пириса. Почему?

Какое-то время профессор Грасильяму внимательно разглядывал
полулежавшего перед ним человека.

- Что же вам угодно, сеньор Мартино? - наконец спросил он.

- Я знаю, профессор, вы всю жизнь отдали раскрытию тайны племени
лакори, но вам не всегда сопутствовали удачи...

- Напрасно вы считаете меня каким-то неудачником, - вдруг ощетинился
Грасильяму.

- Знайте, сеньор, я самый счастливый человек на земле. Гипотеза
профессора Грасильяму, увидите, восторжествует!

- Мне кажется, - пытался слабо улыбнуться Мартино, - для полноты вашего
счастья не хватает пустяка: увидеть своими глазами живого лакорийца.
Правда?

Грасильяму встрепенулся, насторожился: не насмехается ли над ним
Мартино.

- У вас есть основания утверждать, что лакорийцы до сих пор сохранились?

- Самые веские, но дело не в этом.

- Черт возьми! - не выдержал профессор. - Как не в этом? Что же может
быть важнее!

- Вы, кажется, хорошо знакомы с профессором Гароди, директором
Национального музея? - невозмутимо спросил Мартино.

- Да, он - мой друг!

- В таком случае, вы слышали, что на него было совершено покушение? Я
знаю человека, который совершил это покушение.

На лбу профессора проступила испарина.

- Почему же вы не заявили в полицию?

- Это исключается.

- Я вас не понимаю...

Мартино, не обращая внимания на волнение профессора, тем же спокойным
голосом продолжал:

- Известно ли вам, профессор, что в день покушения на сеньора Гароди у
него находилась одна вещь...

- Какая вещь?

- Так вот, запомните: это и есть самое важное. Сеньору Гароди эта вещь
едва ли не стоила жизни и причинит еще немало бед, если все мы будем
поступать, как...

Арари и Лакури. Вы меня поняли, профессор?

- Послушайте, Могуена, Мартино, или... как вас лучше называть? Вам не
надоело ломать мне голову всякими загадками? Я, кажется, был достаточно
терпелив...

Мартино негромко рассмеялся, но тут же лицо его исказилось от боли, и
он приложил ладони к вискам. Прошло несколько минут, пока он снова смог
заговорить.

- Дорогой профессор, я пригласил вас именно для того, чтобы вы больше
не ломали голову над всякими загадками. Очень трудное положение, в котором
я сейчас оказался, вынуждает меня обратиться за помощью...

В этот момент дверь в палату приоткрылась, и вошел новый посетитель.
Это был профессор Элиас Гароди.

Эваристо Грасильяму и Элиас Гароди были старыми друзьями. Их дружба
зародилась еще в колледже. Потом они вместе участвовали в археологической
экспедиции Макса Шмидта, производившего раскопки "кухонных куч" возле реки
Каракараи, и оба едва не погибли при наводнении. Это сблизило их на всю
жизнь.

Эваристо Грасильяму, как и Элиас Гароди, был убежденным холостяком,
целиком отдавшимся науке. Увидев входившего в палату друга, Эваристо сразу
же забросал его вопросами:

- Ты? Как? Здоров? Зачем сюда?..

- Обо всем по порядку, дружище, не торопись. Только я вышел из
больницы, как получил это письмо и сразу же помчался сюда, - сказал
Гароди, протягивая распечатанный конверт. Письмо оказалось копией такого
же, какое получил и Грасильяму. Друзья вопросительно посмотрели на
Мартино, о котором в первые минуты встречи они даже позабыли.

Мартино представился профессору Гароди, извинился за доставленное им
беспокойство. Он хотел еще сказать что-то, но в палату вошел старший врач.

- Сеньор, - обратился он к Грасильяму недовольным голосом. - Я разрешил
вам свидание не больше двадцати минут, а вы устраиваете здесь чуть ли не
научное заседание. Прошу, сеньоры, оставить больного в покое. Он нуждается
в отдыхе.

Милости просим завтра!

Смущенные ученые попятились к двери.

- Одну минутку, доктор, - остановил врача Мартино. - Извините, сеньоры.
Мне действительно трудно говорить сейчас. Давайте отложим наше свидание до
завтра, а пока вам небезынтересно будет познакомиться с тем, что я здесь
записал. - И Мартино протянул Грасильяму свой блокнот...

- Ну, что скажешь, дружище, обо всем этом? - спросил Гароди, когда они
шли к ближайшей стоянке такси.

- Чрезвычайно странная личность этот Мартино, но он заслуживает
серьезного внимания. Кстати, что с тобой произошло, старина? Где Жоан?

Гароди вздохнул и вместо ответа предложил поискать укромный уголок, где
можно было бы перекусить и обо всем спокойно потолковать.

- Нет ничего проще: пойдем ко мне в отель, - сразу же согласился
Грасильяму, сам нуждавшийся в пище и отдыхе.