Чтение 24–й страницы книги ~Посредник~

- Это как? - тотчас выпалил еще не успевший уйти Шестаков.

- Да вот так. - И Саша принялся рассказывать. В наиболее патетических местах вступал Валера. Особо подробно Саня остановился на беседе с карликом Алексеем Ивановичем.

После этого надолго наступило молчание.

- Ничего удивительного, - наконец выдавил из себя Игорь. - По теории вероятностей, рано или поздно нечто подобное должно было свершиться. Космос бесконечен... число вселенных бесконечно... Что, если и в самом деле есть такая раса, познавшая мир до самого последнего кварка и самой последней капли глюонного клея... (никто, кроме Дрягина, этих мудреных слов не понял). И наконец наткнувшаяся на нас... погрязших Бог весть в чем, но имеющих...

- Ментально-психосоматическую субстанцию, - уточнил Дрягин.

- Наверное, - слабым голосом откликнулся Поплавский. - Вероятность столкновения с такой суперцивилизацией - ноль целых хрен десятых, но ведь всякое возможное событие теоретически имеет право осуществиться в любой момент...

- Ну, так что, мы им закрыли дорогу? - Более практичный Миша Шестаков мыслил иными категориями.

- Якоря - директора Юры - больше не существует, - ответил Саня. - Свету им к себе не утянуть. Остается только один - Виталий Антонов.

- И остается еще достопочтенный Игорь Валерьевич Поплавский, - вдруг заметил Дрягин. - Доктор Поплавский со своим аппаратиком, который-то этой нечисти дорожку к нам и открыл...

- Господи, а аппарат-то здесь при чем? - удивился Игорь.

- Уж не собираешься ли ты, Поплавский, его и дальше в том же духе использовать? - нехорошо прищурился Валера. - Признайся, небось собираешься, а? Ну так не бывать этому!

Валера внезапно подскочил к аппарату. Рванул провода. Жалобно затрещали клеммы. Но, видно, эффект ему показался маловат - через секунду он вооружился стулом.

Присутствующие ошеломленно наблюдали этот акт вандализма. Никто не двинулся с места, и только лица выражали самые противоречивые чувства. И ужас, и страх, и жалость, и облегчение...

- Гражданин Поплавский, - внезапно обессилев, сказал Дрягин, - садитесь и пишите заявление о разбойном нападении на ваш оздоровительный центр. Пострадал только ваш кабинет. Ничего не пропало, но оборудованию, - он с отвращением обернулся на то, что осталось от аппарата, - причинен значительный материальный ущерб - оцените сами. - Он вытер пот со лба и задумчиво поглядел на компьютер. На экране по-прежнему высвечивалась чья-то нейрограмма. Похоже у лейтенанта чесались руки увеличить этот самый ущерб.

В самый разгар этой вакханалии на пороге внезапно появилась Светочка. Глаза ее метали молнии. Казалось, она готова была убивать голыми руками. Даже неустрашимый Шестаков невольно попятился.

- Игорь Валерьевич, вы должны мне кое-что объяснить.

- Не стоит. - Спокойный голос заставил всех вздрогнуть. - Я сам тебе все объясню. И очень скоро. В дверях стоял человек.

- Все в сборе, - то ли спросил, то ли констатировал он. - Готовы к борьбе.

Игоря прошиб холодный пот. Он узнал ТО САМОЕ, ЧУЖОЕ ЛИЦО, которое так поразило его во время последнего сеанса Виталия. Каждой клеточкой, каждым нервом он почувствовал: ВРАГ. Секундой раньше это понял Саша.

- Игорь Валерьевич, вы хотели снять мою новую нейрограмму? Это очень просто. - Человек подошел к столу, взял ручку и на первой попавшейся бумажке крупно написал сверху: "Антонов Виталий Николаевич". После чего провел посередине идеально ровную черту и подал листок доктору.

- Пожалуйста.

Затем повернулся к Светлане.

- Нам пора.

- Ты блефуешь, Антонов, - раздельно произнес Саша, глядя ему в глаза. - До нее тебе уже не добраться.

Словно волна горячего воздуха поднялась между двумя мужчинами. Игорь единственный видел, как сквозь эту волну пробегают быстрые тени - от головы к голове. Вот уже сплошное серое облако накрыло Сашу и Виталия... Через мгновение оба рухнули на пол.

ИНТЕРЛЮДИЯ XII

Цукоша возился около костра, помешивая ложкой кашу и немузыкально напевая себе под нос. Дима уже закурил свою утреннюю и теперь беззлобно переругивался с Леней. Настроение было отличное у всех, кроме Двоечника.

- Еще с ночи, понимаешь, башка разболелась, - буркнул он.

С ночи... С ночи... Вомбат уже второй раз сосредоточенно перешнуровывал ботинки, не решаясь глянуть в сторону Сани. Почему-то не покидало ощущение, что именно ночью произошло что-то мерзкое и стыдное, в чем именно он, Вомбат, принимал непосредственное участие.

Двоечник уныло бродил вокруг, почесываясь. Вдруг он стал как вкопанный и заорал:

- Какой кретин вчера выбирал место для ночевки?!

- Я, - спокойно ответил Цукоша, не оборачиваясь, - а что?

Вомбат с интересом вытянул шею: что это так взбесило тихоню Двоечника? А-а-а, ясно. Вот теперь уже и Командир был готов если не заорать, то хотя бы сурово прикрикнуть на Азмуна. Окрыленный великой победой над Длинным Мохаммедом, тот не удосужился посмотреть, куда ложится спать Команда. И вот результат: Вомбат с Двоечником всю ночь, оказывается, проспали башками в зарослях дурак-травы.

- Ч-черт, - прошипел Саня, топча короткие бледно-зеленые стебли, - не мог посмотреть как следует?

- Так темно уже было, - оправдывался Цукоша, виновато улыбаясь.

- Чего ухмыляешься? - Двоечника было не остановить. - Сейчас суну тебе пучок травы в кашу вместо приправы - повеселишься у меня!

Да ерунда, в общем, ничего страшного. Вомбат сам видел, как в Таборе некоторые любители курили дурак-траву. Правда, особой популярностью она у потребителей дури никогда не пользовалась - слишком непредсказуемым было ее действие. Кого-то тошнило, кто-то просто засыпал на сутки. Очень редкие счастливчики ловили на ней свой странный кайф. Кстати, Цукоша, еще до прихода в Команду, говорят, был жутким закидоном и знал в округе все цветочки-лютики, способные увести желающих как угодно далеко. Умный Квадрат и здесь не сплоховал: в первый же раз начисто отбил у Азмуна порочные наклонности.

- Ф-фу-у, - облегченно выдохнул Вомбат. Вот все и объяснилось. - Есть скоро будем? А то уж брюхо подвело...

- Ну так садитесь, все уже готово! Что вам, завтрак в постель подавать? - Цукоша строил из себя незаслуженно обиженного.

Вомбат быстро проглотил три ложки вкуснющей каши и опять ушел в свои мысли. То есть даже не ушел, а пытался разобраться в их бестолковой кутерьме. Ну что? Все идет прекрасно. Вчерашний день оставил приятную усталость в руках и сознание того, что еще одной подлой гнидой на земле стало меньше. Где-то далеко скреблось сожаление о погибших Зеленом и Штрипке, и Вомбат удивился, насколько далеко. Самым неуютным оставался вопрос: куда пойдем? Эх, видно, и тебе по голове треснуло дурак-травой. Чего тут думать? Вариантов - до фига. Можно тупо двинуть на север - давно уже в Таборе не были, там и работенка всегда подыщется. Шибко интересного не обещаю, так зато и риску меньше... Можно - через холмы и Просеку, в Летающую деревню - поразвлекаться. Если кому очень охота жареного - почему бы на Железку не сходить? Запал, запал в душу тот симпатичный вагон с боекомплектами, который мы со Штрипком грохнули. А Стармех, например, давненько в сторону Города посматривает. Жаль, Зеленого не уберегли, связи теперь совсем нет. А самим туда соваться... Не-е, Дим, отказать. Чужая территория. Заманчивая, но слишком чужая. Если с нами в Городе что-нибудь случится, где я тебе там Квадрат возьму? Стой-стой, еще секунда... Еще секунда, и Вомбат ухватил бы нужную мысль, но в этот момент Стармех сильно толкнул его под локоть и, давясь смехом и кашей, прохрипел:

- Глянь, глянь, Двоечник-то умора!

Вначале Командир даже не сообразил, что так развеселило мужиков. Мрачный Саня сидел на земле и остервенело тер лицо. Не веря своим глазам, Вомбат разглядел на его розовых щеках отличную новехонькую жесткую щетину.

- Ну, ты кабан! - Стармех таки подавился кашей и, кашляя, упал на траву.

Чудо? Еще бы! Командир с доброй укоризной смотрел на Двоечника. Про Луну заливал, а сам вот что у Квадрата выпросил? Теперь уже казалось, что и в плечах наш хрупкий пацан стал пошире... Но краснеть... нет, краснеть не разучился. А засмущался-то, засмущался - чуть слезы на глазах не выступили...

- Все нормально, Сань, это мы не со зла. Не обращай внимания, ешь.

- Колется, - пожаловался Двоечник, вызвав новый взрыв восторга.

Примерно через час Вомбат серьезно оглядел ребят:

- Все, народ, хватит брюхо тянуть. Пора головой поработать. Куда двинем? Прошу выступать по очереди и соблюдать регламент. - Мудреное слово легко выскочило из него, хотя - провалиться на этом самом месте - Командир не смог бы сказать, из каких затопленных подвалов памяти оно взялось.

- Ну-у, - потирая руки, начал Стармех (кстати, никаких заместителей, слава Богу, Вомбат не держал, но - традиция: второе слово всегда было за Димой), - я думаю, неплохо было бы сгонять в Летающую деревню. Отдохнем, расслабимся. Повод есть, - я правильно говорю, мужики? - не каждый день Длинного Мохаммеда мочим... Ну а потом, - хитрый взгляд в сторону Командира, - можно и в Город наведаться...

- Эй, эй, прыткий какой! "Сгонять" в Летающую! Ты видел, где сейчас Новое Русло?..

- На хрена нам этот Город!..

- Я в Летающую деревню не пойду! В прошлый раз "чернильницей" так траванулся...

- Так ты ее не пей!

- А что мне ею - горло полоскать?..

- Мужики, давайте лучше в Табор. Хоть под крышей выспимся...

Все. Диспут разрешите считать открытым. Вомбат слушал, не вмешиваясь, как четверо здоровых мужиков (ладно, четверо - польстим немного Сане) орут друг на друга, как малые дети в песочнице. Ну, всем похоже, кроме, пожалуй, используемых выражений.

И опять кто-то глубоко внутри тихо удивился: кто же детей в "песочницу" пустит? И сам же себе ответил: да не в нашу, а в обыкновенную, досочками огороженную, с формочками и совочками... Тьфу, дьявол, где ж ты ее такую видел?

- А ты почему молчишь? - Леня подозрительно смотрел на Командира.

- Слушаю.

- Ну? Небось сам уже все давно обдумал и решил?

- Да нет, просто... - Тут Вомбат понял, что действительно все уже для себя решил. Он даже удивился, почему такая простая мысль не приходила никому в голову раньше.

- Сань, - от предчувствия правильности догадки голос Командира чуть дрогнул, - достань-ка карту...

Мужики немедленно перестали спорить и сгрудились вокруг разложенной на земле карты. Трепаная-перетрепаная, она собрала на себе почти все их похождения за последние... м-м-м... полтора года. Самая первая, чистенькая и наивная, сгорела во время высадки на Остров Цзи-Цоя (Цукоша тогда еще не пришел в Команду. У нас был другой врач, он же и пилот вертолета. Да-а, вертолет...).

- Давай, дружок, у тебя память молодая. Отмечай, где мы находили Квадрат. А еще лучше - если вспомнишь, когда это было.

В работу включились все. Саня, как всегда, побелел от напряжения. Леня морщил лоб, но ничего путного припомнить не мог. Стармех азартно повалился на пузо и тут же начал тыкать грязным пальцем в карту, стараясь перекричать всех. Общими усилиями через три часа, обильно перегруженных воспоминаниями, руганью, обидами и примирениями, перед глазами Вомбата предстала оч-чень поучительная картинка.

- Ну и что? - отдуваясь, спросил Азмун. - Какого хрена мы тут напачкали?

Дима стоял, прищурившись, и, похоже, уже догадался, что к чему.

- Кажется... кажется я понял.

- Что? - Ох, ну и бесит меня иногда Цукоша своей тупостью!

- Нет... - Теперь уже Стармех сомневался. - Вомбат, по-твоему, в этом есть какая-то система? Он что, идет за нами?

- Кто? Квадрат? Ты в своем уме?

- Тогда как ты объяснишь... Черт, почему мне это раньше не приходило в голову? Посмотри. Как только нам... как только у нас что-то случалось, он всегда оказывается рядом!

Двоечник не отрываясь смотрел на карту, кивая головой. Он, похоже, не слышал ничего вокруг. Медленно словно во сне, он вдруг протянул руку и ткнул пальцем куда-то в середину.

- Отсюда... - Жуткий мертвый голос, казалось, раздавался у него из живота. - Отсюда они выходят...

В голове у Вомбата словно включили яркую лампу. Есть. Вот оно.

- Мужики, - вкрадчиво, как ему показалось, начал он, - а не сходить ли нам в это гнездо?

- Черт возьми, о чем вы? - Кажется, Азмун разозлился.

(Он что - вслух прошелся о его тупости?)

- Ну не гнездо! Я не знаю, как это назвать! Откуда берутся Квадраты?! Ты слышал? Двоечник сказал, что они выходят из одного места! Разве тебе не интересно узнать - откуда? И почему Квадрат всегда двигается в нужном направлении - а именно к нам?

Вомбат совершенно не ожидал такого отпора. Мужики, как один, стали против него. Аргументы были самые разные - начиная с простейшего Цукошиного: "А что я там забыл?", кончая стармеховским кондово-крестьянским: "На хрена резать курицу, которая несет золотые яйца?" Только Саня. Саня... молчал? Что-то странное творилось с Двоечником. Его будто трясло и корежило. С мучительной гримасой он смотрел по сторонам, не в силах выговорить ни слова. Вомбат отчетливо понимал, что все происходящее - не пустая буза, которую можно прекратить одним суровым окриком. Они все посходили с ума! Моя Команда взбунтовалась! Моя Команда?

Стряхивая с себя последние сомнения и неуверенность, Вомбат спокойно сказал:

- Собирайте свои манатки и можете валить на все четыре стороны. Со мной пойдет Двоечник. Все. Свободны. После минутного ошалелого молчания заговорили разом. Но это был уж ненужный, бесполезный шум. Словно режиссер кукольного театрика, Вомбат стоял, глядя на суетливых, мелких, НЕНАСТОЯЩИХ людишек, которые открывали рты, выпучивали глаза и махали слабыми ручонками.

Проклятье. Ведь мне даже жаль этот мир, так вкусно и здорово я его придумал.

- Пошли, - почти не разжимая губ, произнес Вомбат, обращаясь к Двоечнику. Остальные его уже не интересовали. Живые декорации. Спасибо. Можно убирать. Занавес.

Нет, вы поглядите! Этот звереныш, этот недоделанный невротик стоял, расставив ноги, совсем как взрослый, и белыми от ненависти глазами смотрел на Командира.

- Я никуда с тобой не пойду.

- Пойдешь. - Этот прощальный спектакль позабавил бы Вомбата.

Но в другое время. Сейчас он вдруг понял, КАК он устал от этих игр в "казаки-разбойники". Еще он понял одну очень важную вещь. Во всем этом фантомном мире НАСТОЯЩИМИ были: он сам и та точка на карте, в которую ткнул тонкий пальчик нашего мальчика-компаса. Но я же НЕ чувствую, ГДЕ она! Он не пойдет. Понимаешь, он не пойдет с тобой! Неужели поторопился? Неужели не доиграл и раньше времени выкрикнул финальную реплику? Но режиссер-то здесь Я!!! Господи, откуда я знаю это жесткое, волевое лицо? И глаза, в которых смерть. Моя смерть.

- Двоечник, - слабо произнес Вомбат, - ты должен идти...

- Ты блефуешь, Антонов, - повторил (?) знакомый голос. И Виталий (Вомбат?!) с ужасом подумал, что сейчас наверняка проснется дома, лицом в подушке, потому что воздуха... мало... сердце...

Эпилог

- Инфаркт. Обширный инфаркт, - говорил врач "Скорой" заплаканной женщине, бегущей рядом с носилками, - боюсь не довезем. Ну и жизнь пошла - молодые мужики мрут как мухи.

Растерявшиеся телохранители о чем-то спорили с медсестрой реанимационной машины.

Виталий угасающим взглядом поглядел на вечернее небо и, последний раз улыбнувшись, подумал: "Молодец Двоечник, выпросил-таки себе Луну..."

Миша Шестаков очень скоро ушел из милиции. Он стал командиром знаменитых "Выборгских крысоловов". Ученым удалось разобраться в причинах, вызывающих образование у крыс столь необычной железы. К сожалению, довольно высокая скорость размножения грызунов привела к широкому распространению мутантов в тоннелях. И, несмотря на хорошо подготовленную операцию по уничтожению крыс, единичные случаи внезапного помешательства людей в метро наблюдались еще несколько лет.

Доктор Поплавский вступил во владение квартирой Оксаны Сергеевны, выиграв несколько судебных процессов у ее родственников. Через полгода после описанных событий продал машину, квартиру Людецкой, собственную комнату в "коммуналке" и, подписав контракт с Институтом Жакоба, уехал работать в Париж.

Лейтенант Дрягин лично вел дело о разбойном нападении на оздоровительный центр "Фуксия и Селедочка". Никаких следов преступников найти не удалось, и дело благополучно сдали в архив. Преемник Виталия Николаевича Антонова Центр восстанавливать не стал, утверждая, что всегда относился к этому бизнесу шефа как к глупой прихоти.

После смерти Виталия его дело принял в свои крепкие руки коммерческий директор Юра. Как ни странно, "Петер-Экстра" не утратила своих позиций и, даже за вычетом довольно солидной суммы денег, причитавшейся Светлане Вениаминовне Жуковой, продолжала процветать, хоть и утратив былой размах и шик.

Юра (Юрий Петрович Кашин) женился на Илоне. Беременность, которая до последнего дня вызывала столько вопросов и недоумений у врачей, протекала нормально. Ребенок родился крепким и здоровым. Молодая мать чувствует себя хорошо.

Все попытки Юрия Петровича вспомнить что-либо о сеансах доктора Поплавского оканчиваются мучительными приступами головной боли. Илона же, увлеченная своим новым положением, почти забыла небольшое оригинальное приключение. И только улыбается, увидев во сне татуированную картинку со змейкой, выползающей из уха.

Саша Самойлов ушел в рейс на Кубу. О судьбе Светланы Вениаминовны Жуковой нам ничего не известно.

Ник ПЕРУМОВ и Полина КАМИНСКАЯ: ПОСРЕДНИК