Чтение 24–й страницы книги ~Череп в небесах~

- При этом Руслан скромно умалчивает, что таких планет - не одна, не десяток, даже не сотня, - меланхолично напомнила Гилви. - Может, тысячи, а может, и миллионы. И со всеми ими должна будет героически покончить одна-единственная бригада "Танненберг"? Или Руслан Фатеев отправится в имперскую столицу, убедит Его Величество кайзера в правильности свой теории и возглавит "дранг ам химмель"? После чего во все имперские территории будет спущен план по возведению памятников герою в полный рост - ну, разве что чуточку поменьше изваяний Бисмарка или Фридриха Великого.

- Сотни планет? Тысячи? - поднял бровь Валленштейн.

- Может, и больше, герр оберст. Галактика велика.

- Тогда я был бы признателен тебе, Руслан, если бы ты посвятил меня в остальные подробности. Пока что это выглядит... странно.

- Герр оберст! Если бы я точно знал, что надо делать и куда нанести удар... Всё, что я говорю, - что нам надо и дальше наступать на Тучу. Не только, чтобы спасти Каппу. Наших с Гилви биоморфов надо... развивать. Чтобы мы смогли что-то действительно увидеть. А дать биоморфам для этого силу мы можем только так.

- Ara-ага, только прошу помнить, что удаление отросших щупалец, рогов и прочего стандартной армейской страховкой не покрывается, - мрачно пошутила Гилви.

- А что потом?

Они совершенно правы, когда требуют с меня ответа. Но как облечь в слова одни лишь смутные подозрения?

- Мы столкнулись не с сознательным, направленным вторжением, - глубоко вдохнув, начал я. - Иначе и "матки", и Дбигу действовали бы совершенно по-иному. В рамках обычной логики наступления, которую нам постичь вполне по силам. Впрочем, об этом говорилось уже не раз. Мы обсуждали и то, не воюем ли мы со "сверхцивилизацией биоморфов". Нет, не воюем. Биоморфы - только инструмент. Но вот чей - мы пока не знаем. Как не знаем и то, почему этот инструмент используется именно так, а не иначе.

- Болтология! - фыркнула Гилви.

- Гил, у нас фактически только один способ. Сделать так, чтобы мы тоже могли бы управлять Тучей. Заставить её тварей убивать себе подобных.

- Почему ты так решил, Руслан? - поднял бровь Валленштейн.

- Мы с Гилви уцелели под Тучей. Я выжил в реакторе. Ничего не случилось и с Дарианой Дарк. Напрашивался вывод, что для биоморфов "свои" - строгое табу. Однако это оказалось не так. В последнем бою Туча именно стремилась уничтожить меня. Стремилась с особенной яростью, в полном неистовстве. Это внушает надежду, что мы сможем повернуть какую-то часть этих бестий против их самих.

- Звучит крайне заманчиво, - признал полковник. - Но, как говорите вы, русские, легко сказать, да трудно сделать.

- Вот потому нам с Гилви и надо рискнуть. Дать биоморфу больше воли, в надежде, что сможем всё-таки управлять им, а через него - и Тучей.

- А чего это ты так за меня решаешь? - возмутилась Гилви.

- Фройляйн Паттерс, позволю себе сделать вам напоминание...

- Не пугайте, полковник, меня уже ничем не испугаешь. И умирать мне доводилось, и с того света возвращаться. И я знаю, что это далеко не так страшно, как вы мне пытаетесь намалевать. Нет у вас ничего, чтобы меня заставить. Убить - можете, а принудить - нет.

Она была совершенно права.

Конечно, я мог прочесть ей лекцию о галактическом единстве человечества. О том, что не важно, какая империя, республика или федерация правит им, - главное, чтобы человечество выжило. Категорический императив, не доказуемый логическими построениями. Может, с точки зрения той же Вселенной род людской - лишь досадное недоразумение? Может, гораздо "лучше" окажется, если мы, хомо, исчезнем?..

Хорошие вопросы. Особенно прекрасны они тем, что собери ты хоть целый философский факультет, ни один из учёных умов не даст ответа. Каждый решает для себя сам, и логика тут совершенно ни при чём. Это нечто идущее изнутри, глубокие корни, выпускающие по весне молодую поросль тех самых категорических императивов, которые либо есть, либо нет, и, если они отсутствуют - взывать к чувствам, подобным мной упомянутым, совершенно бесполезно.

Валленштейн этого, похоже, не понимал.

- Взываю к вашим патриотическим чувствам, госпожа Паттерс. В конце концов, наши расхождения относятся исключительно к деталям повседневного бытия рода человеческого, однако ни я, ни вы не ставите под сомнение само выживание нашей расы!

- К моим патриотическим чувствам, полковник, раньше надо было взывать. Когда моих родителей...

Она резко отвернулась.

- Но неужели все люди, какие есть, должны расплачиваться за... превышение должностных полномочий одним-единственным командиром?

- Полковник, - Гилви вздёрнула подбородок, взглянула на него в упор. - Полковник, не тратьте зря время. Вы выбираете неправильные слова.

- Может, мы будем считать, что я их уже нашёл? - Валленштейн позволил себе след бледной улыбки.

- Может, мы будем считать, что я тебя просто попросил? По-дружески... нет, не по-дружески. - Я положил Гилви руку на плечо. - Гил, мы с тобой...

Она немедленно просияла, что в её положении казалось по меньшей мере странным.

- Правильные слова очень просты, герр оберст, - презрительно бросила она через плечо, без стестения прижимаясь ко мне. - Плевать мне на род человеческий. По мне - так сгинул бы он весь, если такова цена падения Империи. Нельзя нам быть хищниками, рано или поздно встретим зверя поматёрее. Вот... мы и встретили. Нам бы сидеть тихо, как у нас говорили - "на попе ровно", извините, полковник, за некультурное выражение. Вот нам и дали по зубам как следует. А Империя ведь не остановится, она полезет дальше, ей ведь непременно нужно знать, кто именно ей тумака отвесил да как бы сдачи дать?

- Гил, ты согласна? - перебил я, видя, что Валленштейн уже готовится ответить - без сомнения донельзя патриотической и шовинистической речью, превознося решительность и свирепость человеческой расы. Хотя уж сколько лет тому назад сказано - "подставь вторую щёку".

- Согласна ли я? Я согласна пойти за человеком, которого люблю. Робко надеясь, что он тоже меня любит. Что, если мы выберемся из этой передряги живыми, смогли бы убраться куда подальше от империй и федераций. Рус, мы с тобой - два сапога пара. И... если ты прав... мы с тобой...

- Ну да, наши дети унаследовали бы биоморфные признаки от обоих предков, - я крепко держал Гилви в объятиях, и от запаха её духов плыла голова. Мы с ней действительно два сапога. Два биоморфа, несущие в себе гены неведомого то ли проклятия, то ли благословения нашей расы.

Валленштейн благоразумно помалкивал.

- Я в тебя влюбилась. Просто влюбилась, с первого взгляда, как в книжках, как в сказках... - она уткнулась мне в плечо. - А любить - это идти за тем, кого любишь. Ничего не требуя в ответ, даже просто внимания. Любовь не выпросишь, не заслужишь. Но я верю, что, если кого-то любить, твоё к тебе вернётся. Отразится, преломится, зажжёт свой огонь. Ничего не говори. Просто пообещай, что будешь со мной. И тогда... скажешь под танк с гранатой кинуться - кинусь, не помешкаю.

Никогда не видел ни у кого из женщин таких глаз, даже у Дальки. Про такие глаза говорят, что они "лучатся". У Гилви они не лучились, они ярко и яростно блестели, хотя кто-то возразил бы мне, что это всего лишь проступившие слёзы, элементарная физиологическая реакция.

И биоморф во мне странно шевельнулся, словно откликаясь отчаянному зову такого близкого и одновременно - столь далёкого собрата.

- Я буду с тобой, Гил. Не для того, чтобы купить твою службу. Просто... я так хочу.

Она молча прижалась к мне ещё плотнее, закинула руки на шею, зарылась лицом в рубаху.

- Рус, милый... что ни скажешь, всё сделаю.

На протяжении всей этой романтической сцены Валленштейн стоял, отвернувшись к стене, ел глазами небольшой портрет Его Императорского Величества кайзера.

- Тогда пойдём, Гил. Как только появится Туча, у нас с тобой будет много работы. Герр оберст?..

- Идите, - глухо сказал Валленштейн, не поворачиваясь. - Dame шарфюрер, вы освобождаетесь от ваших повседневных обязанностей и передаётесь в подчинение господину обер-лейтенанту Руслану Фатееву. Выполняйте все его указания так... как если б они исходили от Дарианы Дарк. Разумеется, всё, о чём говорилось в этих стенах, останется строго между нами. Я рад вашему решению... что мы будем-таки сотрудничать, какие бы причины ни подтолкнули вас к этому. Ваша... побочная деятельность останется секретом для всех, кроме нас троих. Я... верю вам, госпожа Паттерс. Правильные решения могут быть обусловлены иногда и неправильными предпосылками. Руслан! Ты уже знаешь, что и как станешь делать?

- Да, господин полковник. Мы встретим Тучу, вызовем её атаку на себя. Наша с Гилви задача - притянуть тварей к себе, войти с ними в ментальный резонанс, если можно так выразиться. Дальнейшее уже не в нашей власти, но, по крайней мере, я надеюсь, что мы облегчим бригаде уничтожение ещё одного, и немалого, кластера биоморфов.

Валленштейн молча кивнул.

- Бригаде и так поставлены задачи на наступление. Постараемся превзойти требуемое. Ведь, как я понимаю, для ваших целей чем больше биоморфов, тем лучше?

Я кивнул.

- Разрешаю быть свободным, герр обер-лейтенант. Командование ротой передайте на время своему заместителю и считайте себя в двадцатичетырёхчасовом отпуске. Раньше мы до Тучи не доберёмся. Вы, dame шарфюрер, тоже можете идти. Полагаю, пока Тучи нет на горизонте... у вас найдётся, что сказать друг другу.

Он оказался совершенно прав. У нас действительно нашлось, что сказать друг другу, даже если это могло показаться кому-то просто страстными стонами.

Гилви заперла дверь в крошечное спальное купе шифровальщиц. Расстегнула и швырнула на пол форменную куртку, постояла, молча улыбаясь всё так же лучащимися глазами.

- Я тебя таки заполучила, - объявила она мне. - Прошлый раз не считается. Сейчас у нас всё будет по-настоящему.

- Не загадывай и не устанавливай планок, - я притянул Гилви к себе, в который уже раз за столь короткое время поражаясь её огню. - Пусть будет так, как будет, - руки мои обхватили её талию. - Ну что, покажем, на что мы, биоморфы, способны? Даже когда без щупалец?..

- Ох, покажем! - засмеялась она. - Ну, чего замер? Застёжку мне не расстегнуть, если без щупалец?..

* * *

Шифровка 150.

Баклан - Следящему:

Принося самые искренние извинения за беспокойство, покорнейше прошу по возможности выяснить судьбу Гладиатора. После перевода в штаб корпуса и передачи единственного сообщения на связь больше не выходит. Наши данные не позволяют с уверенностью говорить о возможном провале Гладиатора, однако исчезновение агента Салима не позволяет игнорировать такое развитие событий.

Баклан.

Шифровка 151.

Следящий - Баклану:

По моей информации, Гладиатор находится под домашним арестом и лишён доступа к средствам связи. Вынужден лишний раз обратить ваше внимание на недопустимость задействия данного канала связи со мной по такому поводу. Меры к освобождению Гладиатора мною принимаются.

Следящий.

От космопортов Каппы-4 медленно тянулись всё более и более истончающиеся пальцы имперских колонн. Мы наступали - не так быстро и не так легко, как хотелось бы, однако же - наступали. В этой войне не требовалось брать стратегически важных городов и проводить стремительные операции на окружение. Мы просто двигались туда, где спутники замечали Тучу.

Бригада оторвалась от главных сил. Мы оставляли позади не десятки - сотни километров, не скрывались, ждали, когда жадная до крови орда сама полезет на наш кинжальный огонь. И Туча лезла - наверное, здесь не хватало Дарианы Дарк, да что там Дарианы - тут бы справился любой сержант.

Потом мы останавливались, закапывались в землю и ждали. Туча обрушивалась на нас со всех сторон, и тогда начиналась наша с Гилви работа.

Конечно, она боялась, очень боялась. Ощущать направленную на тебя слепую и животную ненависть парящего над головой облака, сотканного из миллионов преисполненных злобы и жажды убивать созданий.

...Мы стояли рядом, взявшись за руки. В наушниках - молчание людей и ровный, слитный треск неисчислимых крыльев - Туча готова к штурму. Теперь мне уже не требовалось особых усилий, чтобы притянуть её к себе. Биоморфы тоже умеют ненавидеть, только по-своему. Лицо Гилви скрылось под забралом шлема, однако я знал - она сейчас снежно-бледна, ни кровинки в истончившихся губах. Она тоже ждала. Вот только чего?..

Конечно, мы теперь знали все коды Федерации, всё то, что знала Гилви. Осведомители Дарианы сидели под домашним арестом - Валленштейн по-прежнему не впутывал в это дело охранку.

...Туча над недальним горизонтом решилась. Миллионы живых созданий, коим уготовлено было умереть через считаные мгновения, ринулись прямо сквозь наш огонь, не обращая внимания на разрывы, дождь шрапнелей, тянущиеся с земли трассы. Мы уже привычно не жалели патронов - не столько в надежде действительно нанести Туче серьёзные потери, сколько вызвать её "ярость", если можно так выразиться.

А мы с Гилви стояли, высунувшись по пояс из наспех отрытого окопчика, и, держась за руки, смотрели на приближающиеся полчища.

Всё-таки этот враг в отсутствие Дарианы был туповат. Туче бы затаиться, устроить на нашем пути засаду, вроде той, что так блистательно удалась на Иволге, - однако она дуром лезла на наши залпы.

Поросшее редким кустарником поле перед нами покрывалось разорванными, обугленными, почерневшими трупами и трупиками. Из недальнего леса вырвалась волна бегающих тварей - они торопились присоединиться к крылатым, спешили навстречу собственному уничтожению.

И, наверное, они смяли бы нас, потому что в этот раз их собралось куда больше, чем в тот день, когда я один тянул на себя всех летающих бестий.

- И что теперь, Рус?! - голос Гилви срывался. Кажется, она разом позабыла все до единого мои наставления.

- Ненавидеть её. До боли, до обморока! Ругай её последними словами, если ничего другого не получится! - рявкнул я в ответ.

Гилви осеклась, в наушниках слышалось только её тяжёлое дыхание. А потом Туча, словно сорвавшись с цени, ринулась на нас, только на нас двоих.

Голова моя мгновенно заполнилась смутным рокотом, словно множество голосов глухо рычали какие-то проклятия. Так, наверное, пытался бы выругаться пёс, умей он говорить. Потоки существ, пересекшие небо и землю, нацеливались в нас, словно копья, не обращая внимания ни на что остальное.

И по ним, этим потокам, ударила вся артиллерия бригады. Признаюсь, что с трудом подавил в себе желание ничком броситься на дно окопа - осколки так и загудели вокруг. Но я каким-то странным образом знал, что, стоит мне залечь, - порвётся та тонкая нить, что связывает меня с Тучей, биоморфа во мне - с миллионами его собратьев.

Биоморфа? Во мне? Откуда во мне "биоморф", о котором я думаю, словно об отдельной от меня сущности? Его нет, понимаешь ты, Рус, нету, он - не более чем лишние гены в твоих хромосомах или, скажем, в митохондриальной ДНК. Не сидит у тебя в животе мерзкая змееподобная тварь! И никогда не сидела! Так почему же я обращаюсь к нему, словно к части себя?!

Вдвоём с Гилви мы тянули и тянули Тучу на себя. Dame шарфюрер держалась молодцом, ничего не скажешь. Живой смерч, закружившийся над нашими головами, сейчас напоминал зажатую в шпинделе деталь, со всех сторон обтачиваемую огненным резцом. Остальные батальоны спокойно, без помех расстреливали лишившееся разума страшилище. Собственно, тут и рассказывать особо не о чем - ну, не перечислять же, сколько раз клешни, челюсти и жвала щёлкали возле самых наших голов? К подобному привыкаешь и в конце концов просто перестаёшь замечать.

Но и держать Тучу тоже стало сложнее. На том уровне, как удалось мне в первый раз, сейчас вообще бы ничего не получилось. Я слышал голоса Тучи, я жёг её своей ненавистью - такое ощущение, словно сам вжимаешь в рану раскалённый кончик ножа и никак не можешь, не имеешь права остановиться. А "заклинание" твоё работает, лишь пока ты чувствуешь эту боль.

Но нам требовалось не только притягивать тварей к себе, заставляя их послушно, как баранов на бойне, идти под топор мясника. Надо было как-то заставить этих бестий сражаться друг с другом, но как?..

Сперва я попытался выделить хоть какие-то "фракции" в налетевшем на нас живом шторме, чтобы повернуть их друг против друга. Но ни я, ни Гилви в этом не преуспели. При всём своём разнообразии Туча оставалась единым целым. Не было и не могло быть никакой разницы, не говоря уж об "антагонизме" между какими-то её частями. Точно так же нельзя, чтобы правая рука на самом деле насмерть сцепилась бы с левой, - для этого требовалось как минимум раздвоение личности, а как проделать такое с Тучей, я и помыслить не мог.

...И тот самый "биоморф во мне" тоже сходил с ума. Я ощущал примесь чужих мыслей, если только эту нейрологическую активность моих собственных клеток можно назвать мыслями. Хаотические образы сменяли один другой, мелькали "матки", орды "маток", уже знакомые поверхности планет, один раз возникли Дбигу - понятное дело, ведь они тоже были частью Тучи.

И просто абстрактной ненависти уже не хватало. Мне приходилось вспоминать самые чёрные, самые кровавые страницы своей эпопеи; я заставлял себя думать о том, что Дариана Дарк осуществит-таки свою угрозу и обрушит подвластную ей Тучу на беззащитный Новый Крым, оставляя лишь своих "верных"; заставлял себя вспоминать самое первое появление "маток" на моей родной планете, ту погибшую девчонку со смешными косичками, разорванную в клочья перед камерами, потому что Дариане Дарк в равной степени требовались и мученики, и эффектные кадры.

Когда всё кончилось, Гилви почти упала мне на руки. Всё пространство вокруг, насколько мог окинуть глаз, было выжжено, а поверх - покрыто сплошным ковром растерзанных тел. Туча заплатила дорогую цену за желание покончить с двумя себе подобными.

И хотя мы так и не сумели повернуть одних биоморфов против других, для "Танненберга" это всё равно была победа. Изображение со спутника показывало, что перед нами не осталось действующих Туч, зато в запруженном заливе копошилась в грязи опустошённая "матка" - наверняка старалась распихать, распространить сейчас как можно больше "истоков", пока её саму не сожгут термитными снарядами, предварительно взломав ей шкуру тяжёлыми бронебойными. Конечно, теперь с "маткой" справилась бы и авиация, да что там авиация - хватило бы батареи крылатых ракет, но нам нужно было сперва самим взглянуть на это чудовище, и Валленштейн не стал запрашивать поддержки.

Нас поздравляли. Жали руки и хлопали по плечу. Гилви слабо, заученно улыбалась, у меня сил не осталось даже для этого. Я смотрел внутрь себя - и чувствовал окрепшего биоморфа. Мне уже почти наяву чудились отрастающие щупальца, словно у Дбигу, и такой родной, уютный и тёплый раствор в реакторе.

Разумеется, теперь я знал, что это никакой не раствор, а сам биоморф, и мелькавшие в нём щупальца со змеями были всего лишь его внутренними органами, такими же, как у нас печень или желудок.

А теперь нужно было посмотреть в отсутствующие у "матки" глаза. Потому что я до сих пор так и не имел чёткого ответа, способна ли она взлетать сама по себе, и если да, то к чему вся эта суета с загадочными антигравитаторами, которых, похоже, никто никогда не видел? Валленштейн в своё время пытался, пустив в ход все связи, выяснить, захватила ли армия на Иволге хоть один такой аппарат (напомню, что там удалось уничтожить целый десяток "маток") - всё безрезультатно. Данные отсутствовали как в открытом, так и в закрытом доступе.

- Поздравляю, Руслан. И вас, dame Паттерс, - церемонно встретил нас Валленштейн. Он весь сиял - бой прошёл как в учебнике. Противник уничтожен полностью, своих потерь нет, за исключением трёх раненых. Вот так бы всегда воевать!

- Не с чем особо, герр оберст. Натравить одну часть Тучи на другую нам не удалось.

- А вы пытались? Может, следовало это делать как-то по-иному?

Я пожал плечами. Гилви фыркнула.

- Попробуйте сами, господин полковник, - ядовито предложила она.

- Поверьте, dame Паттерс, я бы с радостью, - сдержался Валленштейн. - Но, к сожалению, я, гм, не обладаю требуемыми качествами. Придётся уж вам.

Гилви пожала плечами.

- Я и не отказываюсь.

- А я не вижу иных способов, вернее, пока не вижу, герр оберст. Нам нужно больше времени. Ещё несколько боёв, может, тогда...

- Несколько боёв, - Валленштейн хмыкнул. - А согласно оперативной сводке корпуса, успешно наступает наша бригада. Остальные продвигаются только ценой тяжёлых потерь, Туча их подолгу задерживает, они тратят время и силы на инженерное оборудование позиций - и это несмотря на то, что мы стянули на себя, по данным со спутников, почти две трети действующих на Каппе-4 биоморфов! А что творится на двух других планетах, Каппе-первой и второй, мне даже подумать страшно. Там сейчас настоящая мясорубка, наши держатся только в районе трёх космических портов. Кого успели, с планеты эвакуировали, но, боюсь, и в этом случае нас будет ждать не одно поле скелетов.

- Значит, нам надо...

- Герр оберст! - наше секретное совещание оказалось прервано самым неподобающим образом. На пороге штабного трейлера возник не кто иной, как господин старший мастер-наставник, оберштабсвахмистр Клаус-Мария Пферцегентакль собственной персоной. - Господин полковник... передача... из столицы... Его Императорское Величество кайзер...

Валленштейн как подброшенный кинулся к пульту, ткнул несколько кнопок.

ИМПЕРСКИЕ НОВОСТИ

Выступление Его Светлости эрцгерцога Адальберта, регента Империи. Транслируется всеми каналами Главной Вещательной Корпорации.

- Мужественный народ великой Империи! Мои верноподданные сограждане! Я обращаюсь к вам в критический, переломный момент нашей истории, когда решается вопрос о физическом выживании человечества. О да, пока что война ещё не добралась до Внутренних Миров. Но она неумолимо приближается к нашим пределам, и не делается практически ничего для того, чтобы остановить эту угрозу, не говоря уж о том, чтобы повернуть вспять чёрный прилив.

Но этого мало. В самой Империи многое оказалось в руках дурных советников, пользовавшихся, к сожалению, безграничным доверием нашего доброго и мягкосердечного государя и беззастенчиво злоупотреблявших этим. В течение многих лет размывался становой хребет нашего государства - его стержневая нация. Её представители под благовидными предлогами "равенства" и "прав национальных меньшинств" убирались из коридоров власти. Особенно это сказалось на нашей армии, где низовые офицерские должности оказались оккупированы выходцами с самыми разными родоплеменными корнями и, как нетрудно понять, со столь же размытыми представлениями о чести, верности и долге. Мелкими, но алчными чиновниками на далёких планетах, также набранными из местного населения нестержневой нации, от имени Империи совершались чудовищные злоупотребления, расхищались бюджетные средства, что Его Величество кайзер по своей природной доброте выделял на развитие не достигших высот стержневой нации народов. Разумеется, во всех бедах обвиняли Империю и государя.

Разваливалась и ослаблялась инородцами, унтерменшами наша армия, наш правительственный аппарат, исконно присущие арийской нации порядок, законопослушность, деловитость размывались, всё шире распространялись пороки слаборазвитых народностей.

Попустительствовали наши правительственные и военные круги и автономизации обособлению так называемых "национальных" планет, терпели антиимперские организации, такие, как те же "интербригады".

И вот результат - нашу Империю сотрясает гражданская война. Сепаратисты захватили целый анклав и не только успешно противостоят нашей армии, но и сами перешли в наступление, нанеся нам ряд чувствительных поражений, о которых пришла пора во всеуслышание сказать горькую правду. Наша армия выбита с таких планет, как Шайтан и Новый Крым, инсургенты высадились в трёх других важных точках Одиннадцатого сектора: планетах Каппа-один, два и четыре, потеснив истощённые предшествующими боями имперские части. Наши враги применили биологическое оружие в невиданных масштабах. Они пошли на союз с инопланетной нечистью, а имперское правительство всё ещё колебалось, не отдавая приказа о тотальной войне. Но тотальная война невозможна без опоры на становой хребет государства, на стержневую арийскую нацию, о чём я уже имел честь говорить.

И вот арийская нация в лице своих лучших представителей, добровольцев дивизий "Арийский легион", "Фюрер" и "Кондор", вкупе с другими частями, верными присяге и долгу истинных арийцев, взяла сегодня под контроль основные военные и административные объекты на Земле, в том числе: Рейхсканцелярию, Генеральный штаб, центр дальней связи, Главную Вещательную Корпорацию, центральный арсенал, Министерство обороны и внутренних дел. Неоценимую помощь оказали наши товарищи из Службы Безопасности.

Хочу заверить всех верноподданных нашей Империи - с Его Величеством кайзером ничего не случилось. Он пребывает в добром здравии и совершенно безо всякого принуждения подписал указ о назначении меня, эрцгерцога Адальберта, регентом-правителем государства на время, необходимое для того, чтобы справиться с кризисом.

Мы объявляем тотальную мобилизацию. Не на словах, а на деле. Арийская нация призвана спасти государство, спасти всё человечество. Я подписал ряд указов, которые будут соответствующим образом опубликованы сегодня в полночь, основные положения их таковы:

- всеобщая мобилизация мужского населения стержневой нации;

- перевод промышленности на военные рельсы. Смешно сказать, но производство вооружений за прошедшее с момента начала конфликта время у нас увеличилось всего на одиннадцать процентов, в то время как выпуск потребительских товаров остался на прежнем уровне!

- добровольный военный заём. Покупка его облигаций - это реальная помощь фронту!

- пересмотр политики назначений; совершенно официально предпочтение будет отдаваться представителям стержневой нации, но те, кто к ней не принадлежит, однако делом доказали свою компетентность и преданность, могут рассчитывать на те же привилегии и бенефиции;

- имперский бундестаг распускается до момента заключения мира. Сейчас не время пустых разговоров;

- деятельность политических партий запрещается, и они обязаны законсервироваться. Им будет разрешено возобновить работу после нашей окончательной победы.

Нам как никогда нужно единство при несомненном главенстве стержневой нации. Или мы сплотимся и дадим отпор врагу - или будем сметены, так что даже имя человечества окажется вычеркнутым из летописей вселенной.

Да поможет нам Бог.

* * *

Ошеломлённые, мы смотрели друг на друга.

- Там и ещё многое другое было... - просипел Клаус-Мария. - Ребята записали, герр оберст. А это сообщение гоняют, значит, в записи каждый час.

- Переворот, - медленно проговорил Валленштейн. - Его светлость эргцерцог Адальберт. "Арийский легион". "Кондор". Да ещё и "Фюрер" в придачу. Славная компания, даже если не вспоминать о секуристах.

- Какие будут приказания, господин полковник? - тянулся во фрунт оберштабсвахмистр.

- Какие приказания... пока никаких. Продолжаем выполнение поставленной перед нами боевой задачи. Приказ не могут отменить никакие пертурбации в столицах.

Мы с Гилви переглянулись.

- Сейчас может начаться междоусобица, - заметил я.

- Ступайте, вахмистр, - бросив быстрый взгляд на Клауса-Марию, распорядился Валленштейн. - И передайте офицерскому составу, вплоть до командиров рот, собраться при штабе.

- Яволь, герр оберст!

Когда Пферцегентакль убрался, Валленштейн тяжело взглянул на нас.

- Ну, вот и разгадка. Прекрасный план, не правда ли?

- Какой именно? - прищурилась Гилви.

- План захвата власти в Империи и изменения её политического строя, - отчеканил господин полковник. - Секуристы и часть аристократии, приближённой к Адальберту, могли до времени пестовать интербригады, попустительствовать сепаратистам - им требовался реальный враг.

- А биоморфы? А высадка на Каппе? - отбросив субординацию, перебил я.

- Думаю, они не собирались выступать так рано, - покачал головой Валленштейн. - Положение пока что ещё далеко не так отчаянно, как пытался уверить всех его светлость. Но Адальберт и его присные, возможно, тоже поняли, что Дариану Дарк они больше не контролируют. Она оказалась хитрее всех. И всех переиграла. Кто надеялся использовать её как марионетку, сами обратились в марионеток. Интересно, как они станут осуществлять идею тотальной войны с биоморфами - постараются завалить их нашими трупами, что ли? Вы ничего не хотите добавить, госпожа Паттерс?

- Даже если б и могла... - начала Гилви, однако тотчас же и осеклась. - Нет, не добавлю, господин полковник. Про связь Дарианы Дарк с имперскими спецслужбами мне ничего не известно, - она старалась держаться подчёркнуто официально.

- Сейчас это не имеет никакого значения, герр оберст, - вмешался я. - Если я всё правильно понимаю, Федерация должна теперь получить приказ прекратить войну. Цели достигнуты, переворот осуществлён. Один эффектный шаг - и Внутренние Миры поют осанну и аллиллуйю новому "регенту Империи", а там и отречение Его Величества кайзера не за горами.

Валленштейн кивнул.

- Именно так. И... неужто они пошли на всё это только ради переворота? Омега-восемь, Иволга, Новый Крым, Шайтан - всё ради того, чтобы в Сан-Суси одна группа влияния сменила б другую?