Чингисхана.
поспешили к указанному костру.
вызывающим сомнений в том, что ответ на этот риторический вопрос ему уж
давно известен.
завалил чингисхановского братца, у нас возникнут изрядные проблемы с
самостоятельным передвижением.
скромные.
знают о твоей прицельной стрельбе. А кто еще не в курсе, будут знать к
утру. Сколько среди них лазутчиков, одному Богу известно. К тому же наш
Чингизид еще не согласился поработать универсальным пропуском.
жесте. - Ознакомительная экскурсия по застенкам НКВД, и он согласится
работать пропуском, паспортом, свидетельством о рождении, водительскими
правами, даже справкой о беременности, если понадобится.
воинства, он должен бояться лишь грома небесного и гнева начальства. Ты не
подходишь ни под первое, ни под второе.
сыграем в князя Игоря?
уразуметь, что именно в поведении старшего Всеволодовича может помочь нам
убедить Буринойона в необходимости сотрудничества.
а того, который: "Сдайте, дайте мне свободу!" Там в опере один половецкий
изменник Родины помогает князю сдернуть из плена. - Лис остановился и
выразительно посмотрел на меня. - Только, пожалуйста, не говори, что твоему
роду тысяча лет и звание "изменника Родины" противоречит кодексу строителя
развитого феодализма.
другой стороны. Как сотрудник Института сотруднику Института скажи мне
честно: мы свою миссию уже выполнили? Или у тебя еще есть какие-нибудь
светлые идеи по уточнению данных для доклада? Скажем, мы еще не все
княжества объехали. Может, не стоит останавливаться? Их у нас порядка
шестидесяти. Глядишь, года за три управимся. Если, конечно, за это время
нас с тобой самих не управят напрочь и навзничь.
Следующее. Мы с тобой здесь кто? Былинные богатыри Алеша Попович и Добрыня
Никитич, радетели за землю русскую? Ни хрена подобного! Мы подлые наемники.
То есть, конечно, да, мы хорошо работаем, пока нам хорошо платят. Но я бы
сказал, что наша честность уже заходит слишком далеко. Когда интересы
Отечества начинают расходиться с нашими собственными, мы как честные люди,
в смысле, честные наемники, должны в первую очередь заботиться о себе,
любимых. Так вот, ты меня, конечно, извини, но у меня нет никакой охоты
защищать весь этот княжеский и великокняжеский сброд в тот момент, когда
они прикидывают, каким образом нас лучше всего извести. Так что, как ни
крути, самое время менять хозяев.
аргументов Лиса, словно кость в горле. Но вес же в лотке его рассуждениям
отказать было нельзя. И что самое противное, на данный момент этот вариант
пути представлялся наиболее реальным способом добраться до заветной камеры
перехода.
это все слова, а этот самый нойон еще не изъявил желания бежать отсюда
вместе с нами.
на ПМЖ, скрываясь от зверств дедушки Чингиза, а тут, откуда ни возьмись, мы
со своей электрификацией всей Орлы. Предоставь это мне. В конце концов
военспецы везде нужны. Доберемся до Хорезма, а там прости-прощай.
нашли в детстве в степи. Вырос я, значит, там же. Ну а дальше - военная
судьба, ля-ля, тополя.
напарник, мешок с хитростями всегда висел у него за спиной.
небу, лишь изредка выпуская изрядно отощавший бледный месяц на волю из
своих объятий. Раздававшиеся еще кое-где глухие стоны добавляли мрачности
обшей картине, заставляя даже отменных храбрецов воздерживаться от выездов
в степь без особой нужды. Очевидно, именно поэтому наши стражники,
сочувственным взглядом проводив отцов-воевод, покидающих лагерь, вновь
сбились у костра, ища не столько тепла, сколько света. Вряд ли кого-нибудь
из них обеспокоил этот поздний выезд. Возможно, даже тот факт, что за
спиной Лиса вторым номером восседал высокопоставленный пленник, остался ими
незамеченным. А даже если и заметил кто связанного по рукам Буринойона,
кому могло прийти в голову, что направляемся мы не к шатру Муромца, а
совсем даже наоборот, в ставку Субедэя.
осторожно, выбирая в потемках им лишь известный путь. Без особых
препятствий проехав линию передовых постов, мы углубились в степь, почти не
тронутую сегодняшним побоищем. Лишь изредка то справа, то слева при нашем
приближении взлетали с возмущенным карканьем ненасытные вороны, сожалея об
оставленной трапезе.
сил имитируя ломаный татарский язык.
продолжительным разговорам. - К утру будем.
на душе. Как ни крути, как ни обманывай себя, мы совершали измену. И это
чувство не оставляло ни на секунду, сжигая сердце серной кислотой вины.
переходя на шепот, произнес Лис, настороженно поворачиваясь в сторону еле
слышного топота. - Человек десять.
был татарский разъезд, посланный в дозор многоопытным Субедэем.
нашему плану не суждено было осуществиться. Стоило неясным теням ордынских
всадников приобрести едва различимые во тьме очертания, как пленник, дотоле
проявлявший интерес к жизни не более чем мумия Тутанхамона, рубанул Лиса
связанными руками по шее, соскочил с коня и, петляя по-заячьи, метнулся к
своим, выкрикивая на бегу пронзительно:
натянул лук. - Спринтер-недоучка! - Он присел на колено, выцеливая ногу
мечущегося из стороны в сторону монгола. Тренькнула тетива, Бури нойон в
очередной раз отпрыгну! и... споткнувшись, рухнул. - Я к нему! - воскликнул
Лис, хлопая коня по холке и на ходу вскакивая в седло.
обращенные к ним вопли.
в седле, собираясь схватить жертву за ворот, и вдруг, резко выпрямившись,
вновь начал прислушиваться.
почувствовав где-то рядом хищника, и в следующую секунду мы уже мчались по
направлению к позициям нашего войска, волоча на хвосте большую часть
ордынского дозора. К счастью, луна надежно спряталась в облачной мути, и
вычислить нас было делом отнюдь не простым. Но лишь когда впереди
замелькали костры передовой сторожи, мы смогли вздохнуть спокойно.
после нашего бесславного возвращения. - Ну какого рожна его понесло?
шпионажем.
изжоги. - Ты как хочешь, можешь считать это истерикой, но здесь все совсем
не так просто, как кажется.
Вплоть до своего побега, он, похоже, и не думал нас предавать.