Чтение 24–й страницы книги ~Восстание~

Томанага мгновение колебался, потом быстро кивнул и побежал к бортовому электромобилю.

- Адмиралу понадобится ее штаб! - рявкнул Цинг Чанг.- Бегом марш!

Офицеры штаба Ли Хан без колебаний подчинились приказу. В голосе Цинг Чанга было нечто не позволявшее его ослушаться. Придя в себя, они обнаружили, что находятся уже на полпути к шлюпочному отсеку.

Цинг Чанг нажал кнопку на подлокотнике опустевшего кресла Ли Хан, и его голос зазвучал в наушниках всех членов экипажа, оставшихся в живых на его полуразрушенном флагманском корабле:

- Говорит адмирал Цинг Чанг. Наш корабль безоружен, но, пока его двигатели в строю, я намереваюсь приблизиться к противнику и пойти на таран. У вас есть три минуты, чтобы покинуть корабль. - Он повернулся к своему штабу: - Командир Хауэлл! Сигнал адмиралу Кондору: "Вице-адмирал Ли Хан на борту катера переходит на корабль ВКФ Республики Свободных Землян "Сабуро Ято". Немедленно обеспечьте прикрытие истребителями". Отправьте сигнал и покиньте корабль!

Цинг Чанг наклонился над панелью, включив управление двигателями и рулями прямо с адмиральского мостика. Через мгновение он поднял глаза и увидел, что офицеры его штаба - на своих местах.

- Дамы и господа, - спокойно сказал он, - вы что, плохо меня поняли?

- Нет, - негромко сказал Френсис Хауэлл. - Мы прекрасно вас поняли.

Цинг Чанг хотел было что-то сказать, но передумал, кивнул и упал в адмиральское кресло.

- Ждем еще две минуты, командир Хауэлл, - сказал он, глядя на хронометр. - Потом - полный вперед! - Он ткнул пальцем в яркую точку на боевом дисплее: - По-моему, прекрасная цель!

- Отменная цель, господин адмирал!

- Повторите! Что предпринимает адмирал Ли Хан? - потребовал Джейсон Кондор. У него уцелело только девять крошечных авианосцев, но к нему на помощь пробились флотилия эсминцев и шесть легких крейсеров. Тем временем личный состав на полетных палубах побивал все рекорды по скорости пополнения боезапаса космических истребителей.

- Вице-адмирал Ли Хан переходит на борт другого корабля, - повторил офицер связи. - Адмирал Цинг Чанг просит прикрыть истребителями ее катер.

- Этого только не хватало! - пробормотал Кондор, ужаснувшись при мысли о том, что может случиться с Ли Хан. Он взглянул на кружившиеся в безумной пляске смерти бесчисленные мониторы и линкоры и тяжело вздохнул: - Ну ладно, Иван. Попробуйте отозвать кого-нибудь из этого месива и прикажите им прикрыть катер адмирала.

- Есть!

У Карла Стоунера осталось очень мало истребителей, да и те, благодаря самоотверженному поступку Кондора, были отогнаны пилотами Магды, оставленными для ее защиты. Кораблям Шона Ремке не удалось пробиться к флагману Магды, после того как ее истребители повредили им гондолы с двигателями и они потеряли скорость. Впрочем, боевая группа Магды тоже понесла большие потери. Все пять ее линейных крейсеров погибли. Два ударных и три эскадренных авианосца были уничтожены или тяжело повреждены. Тем не менее на полетных палубах уцелевших авианосцев сохранилось достаточно истребителей, чтобы превратить в настоящее самоубийство любые попытки пилотов Стоунера продолжать атаки.

Ремке это понимал. В отчаянии он приказал истребителям Стоунера вылететь на поддержку мониторов, надеясь, что они смогут переломить ход схватки, защищая друг друга.

Теперь глазам троих из числа чудом уцелевших пилотов Стоунера предстало удивительное зрелище: из шлюпочного отсека одного из мятежных сверхдредноутов вылетел катер и стрелой помчался к какому-то монитору, ведущему огонь из всего своего оружия.

- Ведущий звена "Зулу" - ведомым! - завопил пилот головного истребителя надорванным голосом, полным ненависти и отчаяния. - Смотрите! Драпает какая-то важная шишка! Вперед! Прищучим-ка этот катер!

- "Зулу"-три, вас понял!

- "Зулу"-шесть, вас понял!

Два уцелевших истребителя из звена "Зулу" пристроились в хвост головного, прикрывая его. А тот ринулся на беззащитный катер, как коршун на перепелку.

Лейтенант Анна Хольбек недоуменно покачала головой. От нее требовали, чтобы она нашла в этой мясорубке малюсенький катер и защитила его от возможного нападения!

"Нет, у кого-то явно поехала крыша!" - подумала она. Впрочем, ее задача заключалась не в том, чтобы критиковать начальство, а в том, чтобы выполнять его приказы.

- Ведущий звена "Василиск" - ведомым! - уныло проговорила она в микрофон. - Мальчики и девочки! Давайте слетаем и поищем нашего адмирала! Ей нужна наша защита!

Пять маленьких вертких штурмовиков рванулись сквозь безвоздушное пространство в сторону перевозившего Ли Хан катера. Вокруг них бушевали смерть и разрушение, но битвы в космосе ведутся на таком обширном пространстве, что даже в этом котле, кипящем ракетами и силовыми лучами, отважной маленькой пятерке удалось целыми и невредимыми добраться до цели.

- "Василиск"-два - ведущему звена "Василиск". Вижу катер! Ого! У адмирала, кажется, неприятности!

- Сама вижу! Зеленая двойка - прикройте катер! Красная двойка - за мной!

Трое пилотов противника так увлеклись охотой на маленький катер, что даже не заметили республиканские штурмовики, которые их мгновенно уничтожили.

- Господин адмирал, к нам быстро приближается какой-то сверхдредноут мятежников!

- Ну и что?! - прорычал вице-адмирал Фредерик Шеспар, подав максимальное давление в свои противоударные зажимы, чтобы не болтаться в кресле, когда корабль ВКФ Земной Федерации "Сюффрен" пойдет зигзагом, уклоняясь от огня противника.

- Господин адмирал, он полным ходом летит прямо на нас!

- Что?! - Шеспар бросил один взгляд на флагманский боевой дисплей и побледнел от ужаса. То, что к нему приближалось, вряд ли можно было назвать космическим кораблем. Это был полуразрушенный остов, на лету терявший кислород, куски обшивки и спасательные капсулы. Однако его двигатели, судя по всему, были в полном порядке. Шее-пару понадобилась всего лишь секунда, чтобы понять намерение мятежников, но на таких скоростях секунды бывают очень и очень долгими.

- Внимание! Новая цель! Разнести этот корабль в щепки!..

Он так и не успел договорить. Флагман Цинг Чанга ринулся прямо на "Сюффрен". По меркам ВКФ, ни супермониторы, ни сверхдредноуты не считаются особо быстроходными, но эти два корабля шли практически лоб в лоб. Шестьсот шестьдесят шесть тысяч тонн металла столкнулись со скоростью около пятидесяти тысяч километров в секунду.

Это был не взрыв и не извержение вулкана. В человеческом языке нет слов, чтобы описать происшедшее.

Некоторые катаклизмы настолько ужасны, что человеческому уму их не постичь. В огне, который корабли вели друг против друга во время сражения в системе Запата, погибло намного больше людей, чем при столкновении "Арарата" и "Сюффрена", но их гибель была не столь чудовищно наглядной, их уничтожение - не таким нечеловечески целенаправленным. Кошмарное облако огня, испаряющейся стали и сожженного мяса повисло перед глазами команд уцелевших кораблей, как дым вокруг жерла преисподней. Сердца всех, кто его увидел, преисполнились ужасом.

Как два сцепившихся зверя на секунду расходятся, чтобы перевести дух, так и два флота отпрянули друг от друга. Нет, сражение не прекратилось! Ведь корабли по-прежнему вели огонь, но беспрецедентный в своей слепой ярости ближний бой остановился.

Пришедшая в сознание Ли Хан смотрела из иллюминатора катера на противоборствующие корабли, которым тоже, казалось, требовалась передышка.

Затишье оказалось на руку республиканцам. В тот момент, когда Ли Хан поднялась на борт "Сабуро Ято" и побежала к бортовому электромобилю, десятки истребителей пополняли боезапас на борту уцелевших авианосцев Кондора и Магды. В мозгу у Ли Хан боролись противоречивые чувства. Скорбь по погибшему Цинг Чангу смешивалась с преисполненной благоговейным ужасом гордостью за человека, избравшего для себя такую смерть. Впрочем, Ли Хан было некогда предаваться размышлениям о происшедшем. Сейчас у нее хлопот невпроворот! Ей еще надо выиграть сражение! Она будет скорбеть и гордиться позже! Потом у нее будет достаточно времени, чтобы оплакать Цинг Чанга!

Она поднялась на флагманский мостик "Ято", и адмирал Стивен Бутецкий встал со своего места. Она поблагодарила его коротким кивком и буквально упала в адмиральское кресло. Тем временем потрясенный Томанага негромко сообщил начальнику штаба адмирала Бутецкого, что теперь сам будет выполнять его обязанности.

- Доложите о потерях! - резко приказала Ли Хан. На самом деле ей совершенно не хотелось о них слышать. Ее заранее приводил в ужас страшный список собственных потерь и даже потерь противника, но она должна была выполнять свои обязанности. - Благодарю тебя, Господи, за эту передышку! Может, я все-таки сумею...

- Адмирал Ли Хан! - На нее удивленно смотрел незнакомый связист, и Ли Хан с трудом проглотила комок, подступивший к горлу при мысли о товарищах, погибших на борту "Арарата".

- Слушаю вас! - Ее голос был совершенно спокойным.

- Мы только что получили сигнал от какого-то вице-адмирала Сони Десай! Она хочет вступить в переговоры!

Ли Хан сначала непонимающе посмотрела на связиста, потом с трудом удержалась от злорадной усмешки и кивнула. При этом ее мозг лихорадочно работал: "Что это за вице-адмирал Десай?! Где это слыхано, чтобы какой ни возьмись офицер предлагал начать переговоры своему противнику, пока пространство еще кишит ракетами и силовыми лучами?! К чему бы это?!"

Ли Хан не знала смуглую женщину с резкими чертами лица, появившуюся на экране коммуникационного монитора. Ее скафандр был залит кровью. Впрочем, сама она, судя по всему, была цела и невредима, так как сидела в адмиральском кресле прямо и держала себя очень уверенно.

- Где адмирал Тревейн? - бесцеремонно спросила Ли Хан.

- Он в корабельном лазарете. Я приняла командование на себя. - Десай, как всегда, сохраняла спокойствие и, мгновение помолчав, продолжала: - Адмирал Ли Хан, полагаю, что сложилась следующая ситуация: мы можем драться до конца и победа наверняка будет за нами. Возможно, вы со мной не согласны. Однако независимо от того, кто из нас прав, победитель в этом сражении останется только с парой боеспособных кораблей и не сможет воспользоваться плодами победы, доставшейся такой ценой. В качестве альтернативы этой бессмысленной бойне предлагаю немедленно заключить соглашение о бессрочном прекращении огня, чтобы каждый из нас смог поставить свое правительство в известность о происходящем. - Неподвижное лицо Сони стало немного грустным. - Возможно, нам придется попросить вас переправить нашего посланника во Внутренние Миры. Дело в том, что с нами находится высокопоставленный чиновник Земной Федерации, который сможет передать премьер-министру свои впечатления от этого сражения.

Ли Хан сидела с каменным лицом и лихорадочно думала: "Смогу ли я выиграть сражение, если оно возобновится? Пожалуй, да! Наши истребители пополнили боезапас, а дистанция между нами слишком мала, чтобы тяжелые стратегические ракеты супермониторов сыграли решающую роль... Да, я могу победить!"

Ли Хан покинули последние сомнения, и она подозревала, что Десай тоже об этом знает. И тем не менее Соня была права. Тяжелые корабли Ли Хан понесли ужасающие потери. Ожесточенные атаки авангарда Тревейна повлекли за собой намного больший ущерб кораблям Магды, чем кто-либо мог предвидеть, а эскадра Кондора сильно поредела. Кроме того, Ли Хан не знала, сколько еще смогут продержаться огромные супермониторы противника. Три были уже уничтожены, а другие тяжело повреждены. Один из них несколько минут назад вообще прекратил огонь. Может, от него остался только изрешеченный корпус?! Ли Хан знала, что сумеет их захватить, отомстив таким образом за капитуляцию республиканского флота во второй битве при Зефрейне. В то же время ей было ничего не известно о том, как идут дела там, где наступают силы Земной Федерации. Кроме того, она с ужасом понимала, что даже в случае победы у нее действительно не останется сил, чтобы двинуться на Зефрейн...

И все же!..

Черт возьми! Где же Тревейн?! Он что, действительно погиб?! Вряд ли они признались бы в этом! А впрочем, какая разница?!

Ли Хан решила тянуть время и ответила:

- Заключение такого рода соглашения скорее всего выходит за рамки моих полномочий. Вы просите меня взять на себя очень большую ответственность.

- Я беру на себя точно такую же ответственность.

- Это не так. Не забывайте, что вы оккупировали четыре звездные системы, принадлежащие Республике Свободных Землян, и мне приказано их освободить...

- А мне приказано очистить коридор между Внутренними Мирами и Пограничной Фе... и оставшимися верными законному правительству Пограничными Мирами. - Теперь Соня казалась немного менее напряженной. - Давайте посмотрим правде в глаза. Сейчас здесь все зависит только от нас. Мы не можем выполнить имеющиеся у нас приказы, не начав бойню, выходящую за рамки здравого смысла и элементарных представлений о человечности. Что же нам делать? Попытаться открыть нашим правительствам глаза на истинное положение вещей? Или, несмотря ни на что, выполнить их приказы?

Соня Десай буквально пронзила взглядом Ли Хан.

- В конечном итоге, - добавила она, - мне кажется, что сейчас все зависит от того, как мы понимаем наш долг, о котором пришлось серьезно задуматься в последние несколько лет, не так ли?

Женщины пристально смотрели друг на друга.

"Я могу выиграть это сражение! - говорила себе Ли Хан. - Я могу выиграть крупнейшую битву в истории войн в космосе! Или мне так только кажется, потому что очень хочется победить? И если это так, то отчего? Из чувства долга или от ненависти? Может, мне стыдно, что меня когда-то взял в плен адмирал, которого, возможно, уже нет в живых? Или я жажду славы? Ну и чем же прославится человек, ответственный за такую кровавую баню?! Неужели я действительно в состоянии их всех истребить?"

Ли Хан еще глубже погрузилась в размышления: "Смогу ли я их поголовно уничтожить? А ведь именно такой ценой мне придется заплатить за победу! Если сражение возобновится, эта Десай не сдастся точно так же, как не сдамся и я сама! Даже после всего происшедшего смогу ли я сделать с ними то, что сделала с Артуром Рюйярдом? Поступлю ли я так, после того как Тревейн пощадил меня?"

Не успев осознать, что она уже заговорила, Ли Хан тихо произнесла:

- Ну ладно, адмирал Десай! Я согласна!

Вице-адмирал Ли Хан стояла в незнакомой каюте, безвольно опустив руки. Она не плакала, но ее лицо было напряженным и осунувшимся. Потом она опустилась на стул. У нее задрожали губы, и она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась грустной. За время гражданской войны это была уже четвертая каюта, которой предстояло стать ее домом. Из всех пожитков у нее опять остался только поношенный боевой скафандр. Вещи, которыми она с таким трудом снова и снова обзаводилась, имели обыкновение разлетаться в прах вместе с гибнущими кораблями.

Воспоминания волной нахлынули на нее. "Арарат" погиб! Погибли все находившиеся на его борту! Две тысячи пятьсот друзей! Цинг Чанг!

Она уткнулась лицом в ладони, сжав пальцами виски и стараясь не разрыдаться. Нет, она не будет плакать! Не будет! Цинг Чанг, в конце концов, сам выбрал свою смерть!

"Но ведь его больше нет! - грустно подумала она. - Он погиб, сражаясь под моим командованием. Погибли тысячи других людей на кораблях, которыми командовала я!" А ведь она даже не одержала победу! Она отказалась от нее! Опустила поднятую для решающего удара руку во имя "человечности"! А как же ее долг перед погибшими с верой в то, что умирают ради победы?!

Ли Хан выпрямилась и посмотрела в зеркало. Она не плакала и с трудом узнала постаревшее лицо, на котором блестели черные глаза.

"Не плачь! - приказала она себе.- Не надо оплакивать Цинг Чанга, других погибших и упущенную победу! Пусть все останется в прошлом! Думай о будущем!"

Ли Хан протянула руку к коммуникационной панели и стала набирать код Магды. Потом остановилась. Ее рука безвольно упала, и Ли Хан, закрыв глаза, откинулась на спинку стула.

Не сейчас! Ей непременно надо поговорить с Магдой, посоветоваться, обсудить предстоящие действия! Но не сейчас! Только не сейчас!

Офицеров, собравшихся в штабной рубке "Того", охватила странная апатия, объяснявшаяся не только тем, что спало напряжение после невероятно кровопролитной битвы.

Соня Десай всмотрелась в лица людей, прошедших сквозь страшные испытания и приложивших нечеловеческие усилия ради победы, которая была у них украдена. Конечно, они не потерпели поражения в буквальном смысле этого слова! Но и не победили! А заплатив такую страшную цену, они имели полное право требовать только победы!

Шон Ремке уныло разглядывал палубу. На его лице отражалось внутреннее смятение. Он узнал о происшедшем с Тревейном, и никакие уверения в том, что он сделал намного больше, чем того требовал долг, не могли вывести его из сумеречного состояния, где его посещала только одна мысль: "Я не смог спасти моего любимого адмирала!"

Йошинака сидел рядом с Кириленко. Они перебрались сюда с "Нельсона" (вместе с Сандерсом, в настоящий момент готовящимся к дороге во Внутренние Миры) и немного опоздали на совещание, побывав в лазарете, где их уверили, что за жизнь Сандоваля можно не опасаться. Находившийся здесь же Муджаби присутствовал в новом качестве командующего первой боевой группой или, точнее, тем, что от нее осталось. Здесь же были и другие командиры и в том числе Халид Хан, который заговорил первым:

- Иными словами, господин адмирал, мы просто будем находиться в Запате, пока не поступит новый приказ?

- Совершенно верно, - кивнула Десай. - Здесь же будут находиться и мятежники. Это предварительное условие перемирия. Все крупные единицы ВКФ должны оставаться на своих местах. Разумеется, это не распространяется на транспортные корабли и на легкие боевые корабли, например на эсминец мятежников, который отвезет господина Сандерса во Внутренние Миры.

Все пристально смотрели на Соню, как будто она умышленно скрыла что-то очень важное. Внезапно Кириленко не выдержал:

- А как же... как же адмирал Тревейн? У Сони никогда еще не было столь непроницаемого выражения лица.

- Согласно условиям перемирия "Нельсон", разумеется, останется здесь. Однако доктор Юань сообщил мне, что в его нынешнем состоянии адмирал Тревейн может сколь угодно долго находиться на борту этого супермонитора. Так что здесь нет никакой проблемы. Еще вопросы?

В глазах присутствующих появилось какое-то новое выражение, словно они столкнулись с тем, чего не могли и, помимо всего прочего, не желали понять.

Кириленко напрягся и открыл было рот, но Йошинака очень сильно сжал под столом его локоть. Кириленко закрыл рот и обмяк.

Десай поднялась на ноги:

- Если у вас больше нет вопросов, прошу разойтись по местам.

Она подошла к двери и оглянулась. Никто не сдвинулся.

Соня посмотрела прямо в глаза Шону Ремке, старшему по званию из присутствовавших офицеров. Какое-то мгновение он тоже смотрел на нее, и выражение его глаз невозможно было понять. Потом он неуклюже встал и прорычал громовым голосом: "Встать! Смирно!"

Присутствовавшие медленно поднялись на ноги и нехотя вытянулись. Десай распрощалась с ними едва заметным кивком головы и гордо вышла из рубки.

С таким же каменным лицом и с прямой спиной она проделала весь путь в бортовом электромобиле до своей каюты. Часовой у двери встал по стойке "смирно", она коротко кивнула ему, нажала на кнопку и вошла в открывшуюся дверь.

Дверь бесшумно закрылась у нее за спиной. Несколько мгновений Соня стояла совершенно неподвижно. У нее было странное выражение лица. Постепенно глаза женщины наполнились болью и удивлением. Лицо исказила маска безутешного горя, а из горла вырвался хриплый, низкий вой раненого животного, не понимающего, отчего ему так больно. Она бросилась на койку, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась, содрогаясь в конвульсиях.

Через мгновение дверь, как всегда, бесшумно раскрылась, и в каюту вошли Ремке и Йошинака. Они поражение замерли на месте, увидев лежащую на койке рыдающую женщину, в которой вообще не чаяли увидеть ничего человеческого. Ремке повернулся к Йошинаке и открыл было рот, но коммодор поднес палец к губам и медленно покачал головой.

Они вышли так же бесшумно, как и вошли, оставив Соню Десай оплакивать человека, которого она молча и безответно любила многие годы.

Благодарение Господу, я выполнил свой долг!

Вице-адмирал Горацио Нельсон.

Орлоп Дек. Корабль его величества "Виктория в Трафальгарской битве

Конференция

Оскap Дитер осмотрел напряженные лица своих министров, вспомнил день, когда пришли первые известия о мятеже, и содрогнулся. Сейчас положение было, пожалуй, еще хуже. На этот раз речь не шла об измене, но Четвертый флот за два часа кровопролитного ближнего боя потерял больше кораблей, чем мятежники захватили у адмирала Форсайта, и шок от этого известия был еще более сильным. Даже Аманда Сайдон тихо сидела с посеревшим от ужаса лицом.

Дитер вздохнул и постучал по стеклянной столешнице костяшками пальцев.

- Дамы и господа! Прошу занести в протокол, - с этими словами он взглянул на командующего вооруженными силами Земной Федерации Вичинского, - что я полностью одобряю действия адмирала Десай.

Сидевшие вокруг стола перевели дух.

- Даже если бы она продолжила сражение и выиграла его, эта победа была бы куплена слишком дорогой ценой. Корабли адмирала Тревейна, - упомянув это имя, Дитер запнулся, - наша самая мощная и одновременно самая современная ударная группировка. Если бы адмирал Десай победила, потеряв при этом корабли, мы не смогли бы извлечь из такой победы ни малейшей пользы. А потерпи она поражение, в руки Республики Свободных Землян попало бы достаточно образцов сверхсовременного вооружения, чтобы ее специалисты сумели его скопировать.

Дитер почувствовал, как встрепенулись его министры, когда он сознательно назвал мятежников "Республикой Свободных Землян". Он понял, что те очень испугались, поняв, что республиканцы могли захватить образцы самого мощного во всей известной Галактике оружия.

- Я бы хотел задать несколько вопросов командующему Вичинскому и вице-адмиралу Крупской,- спокойно продолжал Дитер. - Скажите мне, господин командующий, каковы шансы на успех операции "Гудвин", если Четвертый флот остановится по условиям перемирия или в результате гибели своих кораблей?

- Шансов на успех не останется, - прорычал Вичинский, как раненый лев. - Кто бы у них ни планировал тактику боя, мятежники, - он особо подчеркнул интонацией последнее слово, - знали, что делают. Я по-прежнему не понимаю, как они разгадали наш замысел, но, соорудив цепь космических фортов, они разместили истребители таким образом, что нам не удалось сквозь них прорваться. Я остановил операцию, захватив лишь две из тех звездных систем, которые мы планировали занять. Конечно, можно было бы захватить еще три системы, как и предусматривал наш первоначальный план, но это ничего бы не дало. Что же касается Четвертого флота, - Вичинский пожал плечами,- я могу лишь согласиться с вами.

У Тревейна - уникальные корабли. Изучив рапорт вице-адмирала Десай, я еще больше убедился в том, что в техническом отношении они представляют собой огромный качественный скачок вперед. Адмирал Тревейн и адмирал Десай сумели уничтожить почти половину противников, но командующий мятежников прекрасно понимал, какого рода сражение его ожидает, и уничтожил почти столько же кораблей Тревейна. По самым приблизительным подсчетам уничтожено почти двенадцать миллионов тонн металла! Подчеркиваю, не повреждено, а именно уничтожено! Мы не знаем, какие потери личного состава у мятежников, но Четвертый флот потерял около сорока одной тысячи человек убитыми. Я полагаю, из этих цифр со всей очевидностью вытекает ответ на вопрос, может ли он по-прежнему принимать участие в операции. Теперь, когда корабли Пограничных Миров не могут, как предполагалось раньше, освободить более половины необходимого нам коридора со своего конца... - Вичинский снова пожал плечами.

- Понятно. - Дитер повернулся к Сюзанне Крупской: - Адмирал Крупская, могут ли республиканцы понять, что нам не имеет смысла продолжать начатую операцию?

- Могут,- ответила Крупская, бросив мимолетный взгляд на Сандерса. - Проанализировав наши потери, они придут к выводу, что для продолжения операции "Гудвин" у нас не осталось сил. Они тоже понесли тяжелые потери, но мы пострадали намного больше.

- Понятно, - снова сказал Дитер. - А как быстро они смогут создать оружие, подобное разработанному Тревейном, если у них в руках нет его образцов?

- Точно сказать трудно, но можно предположить, что месяцев через восемь в их распоряжении окажутся действующие прототипы. - В зале кто-то ойкнул, но Крупская неумолимо продолжала: - Мы изучили привезенные господином Сандерсом данные и пришли к выводу, что мятежники очень скоро разработают силовые лучи с изменяемым фокусом. Ведь у них уже есть новый тип излучателя первичной энергии! Проанализировав данные, собранные во время битвы при Запахе, они на базе энергогенератора создадут такой силовой луч через три-пять месяцев. Чтобы придумать что-то похожее на наши тяжелые стратегические ракеты, им понадобится намного больше времени, так как они, похоже, еще не экспериментируют с гравитационными приводами. Впрочем, их новые электромагнитные щиты - прекрасная защита от таких ракет. А у нас самих, - добавила Крупская с кривой усмешкой, - нет возможности получить какую-либо достоверную информацию об их новых системах, так как они использовали их только против кораблей Пограничных Миров. Нам не удастся быстро их скопировать. Кроме того, господин премьер-министр, - Крупская на мгновение замолчала и перевела дух, - считаю своим долгом признаться, что, судя по численности кораблей мятежников, с которыми мы столкнулись в Запате, наши оценки интенсивности их кораблестроительной программы не соответствуют действительности. Скорее всего они построили больше кораблей, чем мы предполагали. Поэтому численное преимущество, возможно, на их стороне.

- Благодарю вас, адмирал, - серьезно сказал Дитер и посмотрел на своих потрясенных коллег: - Дамы и господа, я заранее знал все, что сообщили вам командующий Вичинский и адмирал Крупская. Сейчас вы можете увидеть приведенные ими данные на экранах своих мониторов. Согласно последним прогнозам, шестьдесят пять шансов из ста за то, что не позднее чем через год мы проиграем эту войну. - (В зале воцарилось гробовое молчание.) - Если мы продержимся еще двенадцать месяцев, шансы на победу несколько возрастут. Однако компьютерный анализ предсказывает нам многолетнюю войну, которая будет сопряжена с такими потерями, - тихо закончил свое выступление Дитер, - что битва при Запате покажется детским лепетом.

Пораженные политики молча смотрели на премьер-министра. Военных не удивила услышанная информация, но у них были такие лица, словно они только что откушали протухшей рыбы. Никто не решился ставить под сомнение утверждения Дитера.

- Друзья мои, - совершенно спокойно сказал Дитер, глядя прямо на Аманду Сайдон и окружавших ее сторонников решительных военных действий, - полагаю, что в таких условиях у нас нет оснований продолжать войну, если найдется хоть сколько-нибудь приемлемый способ ее прекратить. Победу пришлось бы покупать слишком дорогой ценой.

Сайдон бросила на своих соратников свирепый взгляд, но они опустили глаза. Потом она попыталась испепелить взглядом Дитера, но говорить ничего не стала. Ей просто нечего было сказать, и протест раздался с другой стороны.

- Но, господин премьер-министр! - воскликнул Вичинский. - Единственный "приемлемый способ" окончания войны - победа! Операция "Гудвин" увенчалась бы успехом, если бы мятежники не догадались о том, что их ожидает, и не заманили адмирала Тревейна в ловушку! Я его ни в чем не обвиняю! Замысел мятежников был блестящим. Они, разумеется, готовились к сражению не один месяц! Теперь, остановив нас, они наверняка попытаются использовать плоды своей победы. Ни один стратег, если он хоть чего-нибудь стоит, не упустит такую возможность!

- Вы так думаете, командующий? Ну и что же они, по-вашему, предпримут?

- Они оставят свои силы в системе Запата, - пустился в предсказания Вичинский. - Насколько нам известно, они использовали там менее десяти процентов своих ударных авианосцев. Остальные могут принять участие в новых ударах при поддержке авианосцев пограничной стражи. Мы были вынуждены сконцентрировать большую часть своих сил для участия в операции "Гудвин". Мятежники прекрасно понимают, что в любой момент могут добиться сокрушительного численного преимущества в любом месте пространства. Они перейдут в наступление и разобьют наши силы, выбрав подходящий момент для решающего удара.

- Это было бы логичнее всего, - тихо сказал Дитер, - но они не станут этого делать.

- Почему же?! - разгоряченно спросил Вичинский, сочтя, что под сомнение поставлена его профессиональная компетентность.

- Полагаю, потому что они не желают уничтожать Земную Федерацию, - медленно произнес Дитер.

- Уж конечно, не желают! - хрипло рассмеялась Аманда Сайдон.- Ведь они развязали войну из спортивного интереса!

- Развязать-то они развязали, - ответил Дитер. - Но, по-моему, они хотят, чтобы мы оставили их в покое.

Сайдон и еще несколько человек начали было кипятиться, но Дитер поднял руку и сказал суровым и властным голосом, выработанным не за один день жарких политических баталий:

- Нет уж! Извольте выслушать меня до конца! С самого начала действия обитателей Дальних Миров были лишь реакцией на казавшееся им нестерпимым положение, в котором они оказались. Они начали военные действия, потому что не видели политических путей разрешения ситуации. Они... Впрочем, что там! - Дитер энергично тряхнул головой.- Дело в том, что им никогда и в голову не приходило попытаться завоевать Внутренние Миры. Конечно, можно утверждать, что раньше такая задача была им не по зубам, но теперь ситуация изменилась. Если они будут действовать стремительно, то запросто поставят нас на колени. Все высказывания командующего в высшей степени верны, но, чтобы добиться успеха, республиканцы должны действовать немедленно. Разумеется, среди нас нет людей настолько наивных, чтобы предположить, что их стратеги менее компетентны, чем наши! Они прекрасно понимают, что получили над нами лишь временное преимущество и должны действовать, прежде чем мы восполним потери! Однако они не собираются этого делать.

Дамы и господа, я получил послание от Ладислава Шорнинга. - (В конференц-зале воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как летит малюсенький комарик.) - Он предлагает, - сказал Дитер, сверля Сайдон взглядом, - немедленно и повсеместно прекратить огонь и начать мирные переговоры.

Некоторые из присутствующих выглядели так, словно получили удар в солнечное сплетение, другие же наоборот встрепенулись и обратили на Дитера вспыхнувшие надеждой глаза. Дитер не стал подсчитывать, сколько министров было шокировано, а сколько приятно удивлено.

- Его послание сопровождается анализом ситуации, практически совпадающим с тем, что мы только что выслушали. Однако, устав от кровопролития, он приказал в одностороннем порядке прекратить все наступательные действия. Этот приказ останется в силе два месяца, пока Шорнинг ждет нашего ответа. Иными словами, друзья мои, он добровольно отказался от возможности одержать легкую победу, чтобы продемонстрировать искренность своего желания жить с нами в мире.

Ладислав Шорнинг сидел в салоне первого класса космического лайнера Республики Свободных Землян "Прометей" и наблюдал за тем, как в иллюминаторе растет бело-голубая планета. Он уже шесть лет не бывал здесь, и вид Земли не оставил его равнодушным.

Было очень трудно убедить Республику Свободных Землян отпустить большинство представителей исполнительной власти в пространство Земной Федерации на борту невооруженного пассажирского лайнера, но он сумел это сделать. Он довольно быстро уговорил кабинет министров, а вот конгресс долго артачился. Его депутатам удалось забыть об убийстве Фионы Мак-Таггарт только после того, как Земная Федерация добровольно предложила передать в руки Республики Свободных Землян четверть кораблей своего ударного флота в качестве гарантии безопасности ее высокопоставленных посланников.

"Прометей" вышел на орбиту вокруг Земли, и Ладислав спрятал в рукав улыбку. На протяжении переговоров, которые велись последние несколько месяцев, труднее всего было найти подходящее место для проведения мирной конференции. Наконец сам Шорнинг вспомнил, что один маленький кусочек прародины, как ни парадоксально, сохранил нейтралитет во время войны между Земной Федерацией и Республикой Свободных Землян. Это была малюсенькая страна под названием Швейцария, которая традиционно сохраняла нейтралитет во всех вооруженных конфликтах вот уже одиннадцать столетий.

Некоторые из представителей Земной Федерации сочли, что Шорнинг решил встретиться с ними на Земле, чтобы сделать им приятное, другие же, например Дитер, поняли, что на самом деле Ладислав тем самым намекал, что можно быть достойным гражданином, не входя при этом в состав Земной Федерации.

Прозвучал негромкий сигнал. Ладислав встал и протянул руку Татьяне Ильюшиной. Они прошли к космическому челноку, который должен был отвезти их в Женеву, где Шорнинг надеялся договориться о прекращении кровопролития.

Перед люком челнока собралась толпа народа. Ладислав выглянул наружу и, несмотря на волнение, улыбнулся, заметив, как вытянула шею стоявшая рядом с ним Татьяна. Она никогда не покидала Новую Родину с ее бескрайними степями, и горы на горизонте наверняка поразили ее не меньше, чем удивило бы безбрежное море на Бофорте. Он знал, что за ними пристально наблюдают, и в душе надеялся, что толпа не поймет, насколько Татьяна неопытна, сочтя ее просто диковатой провинциалкой.

Заиграл оркестр. Однако он исполнял не гимн Республики Свободных Землян "Через тернии к звездам" и не гимн Земной Федерации "Сверкающие звезды". Несколько мгновений Шорнинг, нахмурившись, пытался понять, что же играют. Потом кивнул и улыбнулся. Музыка была действительно очень старой, но проверенный временем военный марш вполне устраивал обе стороны.

Среди встречавших официальных лиц Ладислав узнал Оскара Дитера и Дэвида Хейли. Дюжий здоровяк в расшитом мундире наверняка был командующим Вичинским, а стоявший рядом с ним мужчина с резкими чертами лица весьма походил на Кевина Сандерса, которого Шорнинг видел на голограммах, предоставленных в его распоряжение разведкой.

Ладислав сжал локоть Татьяны:

- Танечка, займись-ка монументальным командующим, а субъекта с хитрющим лицом предоставь мне.

- Хорошо, Лад, - ответила Татьяна. - Обещаю, что не продам Новую Родину этому кабану, расшитому галунами.

- Главное, чтобы ты не простилась ради него с девичьей честью,- поддразнил Шорнинг залившуюся краской Татьяну.

Официальные лица Земной Федерации остановились у подножия трапа рядом с почетным караулом космических десантников. Ладислав пожалел, что не захватил с собой Ли Хан или Магду Петрову для переговоров с военными. Адмирал флота Гольбейн был честным и преданным человеком, но его мозги работали не так быстро. Однако ни Ли Хан, ни Магда не успели бы прибыть на Землю с Запаты до окончания переговоров. Шорнинг вздохнул и сошел с трапа.

- Господин Шорнинг! - Дитер отвесил Ладиславу поклон, тщательно соблюдая достигнутую договоренность избегать официальных титулов. - Добро пожаловать на прародину-Землю!

- Благодарю вас, господин Дитер! - Ладислав крепко сжал руку премьер-министра и заглянул в глаза худощавому новоцюрихцу. - Рад снова видеть вас и сожалею лишь о том, что наша встреча происходит при таких обстоятельствах. В прошлом мне приходилось не очень лестно о вас отзываться. Беру свои слова обратно.

- Благодарю вас! - Дитер на мгновение опустил глаза. - Для меня это очень много значит. - Он собрался что-то добавить, но только покачал головой. - Разрешите представить вам своих коллег!

- Сделайте одолжение, - согласился Ладислав, и началась длительная церемония представления.

Шорнинг пристально наблюдал за лицами людей, с которыми обменивался поклонами и рукопожатиями, сравнивая их реакцию с той, которую ожидал, тщательно изучив дома всю имевшуюся у него информацию о них. К тому времени как представления закончились, Шорнинг понял, что его разведчики правы: коллеги Дитера почти поровну делились на тех, кто был за мир, и тех, кто был за продолжение войны. Впрочем, Ладислав надеялся, что ему удастся склонить к миру даже тех, кто пока его не желает.