Чтение 24–й страницы книги ~Пятая волшебница~

- Когда вы столь упорно добивались от Шеннона разрешения пересечь мост, я почувствовал, что происходит что-то необычное. И поскольку знал, что все остальные маги Синклита погибли, я понял, что там мог оказаться только ты, Верховный маг. И тут же отправил голубя с посланием в Пазалон.

- А когда мы окажемся в Пазалоне? - спросил принц. - Каким образом мы сможем помешать "причастию"?

- Для того чтобы его осуществить, Фейли необходимы две вещи: Парагон и пятая волшебница, Шайлиха. Заберите то и другое в Евтракию, и вы сорвете ее планы, по крайней мере, на какое-то время. - Маг-отступник бросил многозначительный взгляд на Вига. - Но чтобы пресечь последующие попытки, лучше всего убить четырех остальных волшебниц.

- О чем ты говоришь? - мрачно возразил Тристан. - Как можно убить волшебниц, если они в состоянии объединять свои силы, а противостоять им будет один Виг?

- Если удастся, постарайтесь во время "причастия" оказаться как можно ближе к ним, - ответил Феган. - Когда Камень будет подвешен над алтарем, чтобы на него попал луч света, волшебницы окажутся бессильны. Точно так же, как это произошло с магами Синклита на церемонии коронации. Это единственный момент, когда можно нанести им удар, но такая возможность представится вам только один раз.

Разговор продолжался уже очень долго. Пламя в камине начало гаснуть, в комнате стало заметно прохладнее. Увечный маг прищурился, и полено из лежащей рядом груды поднялось в воздух, преодолело расстояние до камина и опустилось в огонь.

- Должен добавить еще кое-что, - продолжал он. - Не слишком приятное, но вы должны знать об этом. Во-первых, в Пазалоне, кроме Фаворитов, имеются и другие опасные создания, созданные Шабашем. Гелдон не раз упоминал о них. Они помогают волшебницам держать в руках местных жителей, наводя на них ужас. Будьте осторожны, а то рискуете вообще не добраться до Цитадели.

Он перевел на принца взгляд, в котором ясно читалось сочувствие.

- И другое. Вот уже несколько дней, как вам не известно, что происходит в Евтракии, а вот мои гномы, которые собирают все сплетни и слухи, об этом знают. Некоторые из них соответствуют действительности, другие нет, однако кое-что из подслушанного ими правда. - Феган вздохнул, потер лицо руками и продолжил как бы через силу: - Тристан, тебя разыскивают по всей стране как преступника. Когда - или, точнее говоря, если - ты вернешься домой, это, возможно, будет стоить тебе головы.

Кровь отхлынула от лица принца, а сердце, казалось, готово было выскочить из его груди. Не веря своим ушам, он удивленно воззрился на увечного мага.

- Но почему?

- Потому что ты убил своего отца, короля Евтракии.

- Но меня вынудили сделать это! - в ужасе воскликнул Тристан; мучительные воспоминания о том страшном дне с новой силой нахлынули на него. - Если бы я не убил его одним ударом, Клюге предал бы его долгой, мучитель ной смерти! И сам отец, и Верховный маг просили меня сделать это!

Перед внутренним взором принца снова предстал отец, прижатый к алтарю и удерживаемый двумя крылатыми монстрами. С того момента, как опустилось сверкающее лезвие дреггана, безвозвратно изменилось все, что Тристан знал и любил. Он сердито смахнул застилавшие глаза слезы.

- Там, в Тронном зале, было множество людей! Кому-то из них, наверное, посчастливилось выжить. Они видели, как все происходило! - вскричал он.

- Видели, конечно, но что именно они видели? Ты взял дрегган и без видимого принуждения убил своего отца. В зале мало кто мог слышать слова короля и Вига. Но зато многие собственными глазами видели, как ты отрубил отцу голову. И вдруг выясняется, что вам каким-то образом удалось сбежать. Наверняка слух о твоем предательстве распустили сами волшебницы, а Фавориты, творя свои бесчинства, разнесли его по всей стране. Вот откуда все разговоры о том, что ты преступник и, если объявишься, тебя надо казнить. Им не удалось расправиться с тобой до отплытия, вот волшебницы и придумали сделать это чужими руками.

Потеряв дар речи, принц беспомощно откинулся на спинку кресла. Этому безумию нет конца!

Видя, в каком состоянии Тристан, Верховный маг сам продолжил разговор с Феганом.

- Больше тебе нечего нам сообщить? - осведомился он.

- Мы оба понимаем, насколько трудно вам будет остановить "причастие" или же убить четырех волшебниц. - Его собеседник перевел взгляд на принца. - Если не удастся уничтожить волшебниц или отобрать у них Камень и Шайлиху, тогда вам придется убить ее. Даже ценой собственной жизни, если по-другому не получится. - Эти слова, казалось, достались магу-отступнику с огромным трудом.

Услышав имя сестры, принц вернулся к реальности; зрелище распростертого на алтаре отца угасло в его сознании. Ты хочешь, чтобы я убил собственную сестру? - прохрипел он, недоуменно взирая на Фегана. - Выходит, я все-таки прав. - Он прищурился. - Ты в самом деле безумен. Или действуешь заодно с волшебницами и пытаешься использовать меня для своих грязных целей. В любом случае, моей помощи в этом ты не дождешься.

- Тристан, выслушай меня внимательно. - В голосе мага-отступника впервые с начала их долгого разговора зазвучали просящие нотки. - Если вы не сможете добиться того, о чем я говорил, Шайлиха должна умереть, и этому есть две причины. Во-первых, возможно, только ее вам удастся убить, поскольку твоя сестра еще не обучена магии. И во-вторых, она ждет ребенка. Если вы убьете какую-то другую волшебницу, их все равно останется пятеро; ведь, судя по сообщениям Гелдона, у принцессы родится девочка. Если это соответствует действительности, в скором времени мы окажемся в том же положении, что и сейчас.

Углубившись в свои мысли, принц бессмысленным взором уставился на полированный стол. Он понимал слова мага, но отказывался верить услышанному. Во всем мире не существовало силы, способной принудить его причинить вред собственной сестре.

- Мне понятны твои чувства, Тристан, - продолжал Феган. Не одного тебя волшебницы лишили любимых. Но как мне заставить тебя проникнуться мыслью, что Шайлиха больше не сестра тебе? Теперь она - одна из них, сердцем и душой. И как это ни трудно, ты должен рассматривать ее только в таком качестве и поступать соответственно.

После длительного тягостного молчания заговорил Верховный маг.

- Как мы сможем вернуться в случае удачи? Каким образом ты узнаешь, что мы готовы к возвращению?

- До "причастия" осталось около шести дней. Начиная с завтрашнего дня я ежедневно на один час - на большее у меня не хватит сил - буду открывать портал в полдень по времени Пазалона. Постараюсь также открывать его в течение нескольких дней после срока "причастия", хотя, если вы не появитесь раньше, дальнейшее, скорее все го, не будет иметь смысла.

- Почему? - спросил принц.

- Потому что события могут развиваться по трем вариантам. Первый: выполнив свою задачу, вы вернетесь до "причастия". Второй: произойдут "причастие кровью" и "расплата", в результате чего мы все станем рабами Шабаша. И третий, представляющийся мне наиболее вероятным: Фейли допустит какую-нибудь ошибку, обе ипостаси магии сольются воедино, и мир прекратит свое существование. В этом случае мы все погибнем.

Слова мага-отступника тяжело повисли в воздухе. Однако, взглянув в его глаза, Тристан понял, что это еще не все.

- Вы знаете, что мой контакт с Гелдоном ограничивался исключительно записками. Вполне возможно, что никакого Гелдона вообще не существует, а эти послания - всего лишь еще одна уловка волшебниц для того, чтобы выманить вас - или всех нас - в Пазалон и убить. Мне представляется чрезвычайно важным выяснить истину еще до того, как вы отправитесь в путь. Если у нас ничего не получится, я не смогу с чистой совестью переправить вас в Пазалон.

- И как же мы сделаем это? - спросил принц. Он начал понимать, насколько честен с ними Феган, но даже представить себе не мог, как такое возможно. Виг с интересом посмотрел на мага-отступника.

- Исходя из предположения, что Гелдон на самом деле существует, я хочу попробовать узнать, что у него на сердце, - продолжал тот.

Верховный маг удивленно вскинул бровь.

- Никогда не слышал о подобном. И как же ты собираешься сделать это... да еще из такой дали?

- В магии Каприза существует заклинание, позволяющее определить, что у другого в мыслях. Нет, это не то, о чем ты подумал, Виг, никакого мысленного общения, я просто проникну в сознание Гелдона. Он ощутит чье-то присутствие, но не поймет, что именно происходит. Если все пройдет гладко, я проникну и в сознание, и в душу Гелдона.

- Но ведь это заклинание Каприза! - с тревогой воскликнул Тристан. - Виг может умереть! Он давал клятву мага и подвергся "заклинанию смерти"...

- С ним ничего не случится, потому что не он пустит в ход это заклинание, - с улыбкой ответил Феган. - Это сделаю я. Он просто будет ощущать то же, что и я. - Улыбка увечного мага стала шире. - Образно говоря, я буду конем, а Виг всадником.

Недоверие по-прежнему не оставляло принца.

- Если все так просто, почему ты раньше этого не сделал? До того, как отправил ему первое послание?

- Хороший вопрос, - улыбнулся Феган. - Но все не так просто. Видишь ли, я предполагал, что вы с Вигом придете сюда. Если бы я прозондировал сознание Гелдона раньше, то второй раз сделать этого уже не осмелился бы. Волшебницы, особенно Фейли, могут почувствовать мое вторжение.

- Но все же, на таком расстоянии... - сказал Верховный маг, явно сгорающий от любопытства.

- Расстояние не играет роли. Важно, чтобы я мог коснуться либо того, в чье сознание собираюсь проникнуть, либо какого-то принадлежащего ему предмета.

- Но у нас нет ничего, принадлежащего Гелдону, - возразил Тристан.

- Ты ошибаешься. - Феган взял в руки маленький пергаментный свиток. - Ну что, готов? - обратился он к Вигу.

Тот поднял бровь и обреченно вздохнул.

- Готов.

- Придвинь свое кресло к моему и возьми меня за руку, - приказал маг-отступник. Проведя пальцем по пергаменту, он остановился на подписи Гелдона в нижней части послания и закрыл глаза. - Ты тоже закрой глаза, - велел он Вигу. - Больше от тебя ничего не требуется, разве что ни во что не вмешиваться, иначе рискуешь стать участником этого заклинания, что для тебя опасно. Делай все, как я сказал, и, думаю, ты получишь интересный для себя опыт.

Почти сразу же вокруг них возникла лазурная, быстро увеличивавшаяся в размерах и интенсивности аура. Вскоре она запылала так ярко, что, кроме нее, различить что-либо в комнате стало невозможно. Принц, как зачарованный, наблюдал за происходящим и вскоре уже едва различал старых магов сквозь окутывающий их сверкающий покров.

Виг почувствовал, что сознание медленно покидает его тело. "Какое необычное ощущение", - подумал он. Потом, совершенно неожиданно, его сознание встретилось в голубой ауре с сознанием Фегана и слилось с ним. Они стали как бы одним целым и уже в таком качестве почувствовали присутствие еще одного, третьего разума.

"Будет ли это и в самом деле душа Гелдона? - спрашивал себя Верховный маг, плывя сквозь голубой туман. - Или этот карлик - предатель, и мы встретимся с порочной душой Фейли?"

Внезапно на него обрушился поток эмоций. Сильных, явно мужских. "Гелдон, - прозвучал в голове Вига голос мага-отступника. - Мы нашли его".

Феган, по-видимому, проник глубоко в сознание и душу Гелдона, потому что эмоции буквально затопили Верховного мага. И среди них преобладало одно: яростная ненависть.

Ненависть к женщинам. Нет, не ко всем женщинам, только к нескольким. Только к четырем. К четырем волшебницам Шабаша.

Но не к Шайлихе.

Потом сквозь голубой туман в сознание хлынула еще одна кипящая эмоция. Боль. Но что за боль? Почему? Боль накатывала снова и снова, и была, казалось, бесконечной, а тот, кто ее испытывал, не имел ни малейшей надежды когда-нибудь избавиться от нее. "А-а, вот в чем дело, - понял Виг. - Рабство. Боль, физическая и душевная, от сознания того, что он оказался в рабской зависимости и знал, что этому не будет конца. Теперь ясно, что у Гелдона на сердце. Он не обманывает нас".

"Да, - мысленно ответил Верховному магу Феган. - Мы выяснили все, что хотели".

Его сознание отделилось от сознания Вига, и окружавшие их удивительные голубые облака начали таять. Верховный маг открыл глаза. Дыхание быстрыми толчками вырывалось из его груди, и понадобилось время, чтобы глаза привыкли к освещению в комнате.

- Замечательно, - прошептал Виг. - Я верю карлику, который посылает тебе сообщения. Он ненавидит Шабаш и свою рабскую зависимость от волшебниц.

Маг-отступник улыбнулся.

- У меня сложилось такое же впечатление. Интересное переживание, не правда ли?

Принц сидел в полном ошеломлении, до конца не понимая, свидетелем чего только что стал.

- Это правда? Вы почувствовали, что у него на сердце, несмотря на разделяющее нас море Шорохов?

- Да, - ответил Верховный маг и перевел на Фегана взгляд своих пронзительных аквамариновых глаз. - Однако Тристан и я фактически отдаем свою жизнь в твои руки, и поэтому есть еще кое-что, в чем я должен быть уверен. - Он встал и многозначительно посмотрел в глаза сидящему перед ним калеке. - Уверен, ты понимаешь, о чем речь. И если ты не обманываешь нас, то не откажешься выполнить мое требование.

Сбитый с толку принц смотрел на Вига, в ожидании ответа стоящего над креслом мага-отступника.

- Понимаю, чего уж тут не понять, - отозвался Феган. - Тристан, тебе предстоит не очень-то приятное зрелище. Увы, мне удалось добиться очень немногого. Даже вода Пещеры не помогла...

Верховный маг медленно приподнял край его одеяния. Принца пронзило ощущение, будто что-то в этом роде он и должен был увидеть, но на самом деле такого он никак не ожидал.

Ноги мага-отступника производили ужасное впечатление. Кожа практически отсутствовала, а мышцы выглядели так, точно какой-то дикий зверь буквально в клочья изодрал их зубами и когтями. То, что уцелело - ярко-красные обрывки мышечной ткани - постоянно пульсировало. Фактически от ног осталась в лучшем случае половина, и Тристан недоуменно подумал, как этот человек может выносить такую боль и почему не погибает от инфекции. Ах да, вспомнил он. Это же Феган, маг, защищенный "чарами времени". "Господин", как называли его гномы, но только сейчас принц понял, что это слово в их устах было выражением лишь почтительного благоговения. Тристан внезапно ощутил глубочайшее уважение к искалеченному старому магу, несмотря на свои несчастья не утратившему способности к разрешению столь сложных проблем. Виг опустил край одежды Фегана и выпрямился.

- Я должен был убедиться, - извиняющимся тоном сказал он. - И учти - даже сейчас, несмотря ни на что, я не могу быть полностью уверен, что ты говоришь правду. Но у нас нет выбора. - Он посмотрел на принца. - Мы уходим. Немедленно. Ты согласен?

- Да, - ответил Тристан.

- Ты понимаешь, что, может быть, это просто уловка, чтобы заманить нас в руки волшебниц?

- Да. Но я верю ему. - Принц перевел взгляд на мага-отступника. - Прежде чем мы отправимся в путь, я хотел бы попросить тебя кое о чем.

- О чем же? - осведомился Феган.

- Я хотел бы поговорить с Малюткой Шенноном.

- Это исполнить нетрудно. - Он развернул свое кресло в сторону Толстого Майкла, который все это время, ничем не выдавая своего присутствия, простоял в углу. - Сходи за Шенноном. Да не мешкай.

Вскоре гном вернулся в сопровождении Малютки.

- Избранный желает поговорить с тобой, - сказал увечный маг и развернул кресло таким образом, чтобы видеть их обоих; на его лице ясно читалось любопытство.

Тристан сверху вниз посмотрел на гнома и улыбнулся ему.

- Мы с Вигом какое-то время будем отсутствовать, - сказал он, подойдя поближе к Шеннону. - Но мы вскоре вернемся. Я хочу, чтобы ты, пока нас здесь не будет, пообещал мне хорошо заботиться о Озорнике.

- Я уже и сейчас о нем забочусь, - заявил Малютка, как обычно, напыжившись от гордости. - Озорник в конюшне. Я хорошенько почистил его и дал самого лучшего овса. Думаю, он полюбит меня.

- Наверняка. И не забывай его выгуливать. Он обожает морковку - и чтобы ему почесывали за ушами.

- Я все понял, принц.

Тристан широко улыбнулся и прищурился, принимая решение.

Есть еще кое-что...

- Что именно?

- Если я не вернусь, Озорник твой. Только смотри, береги его.

Шеннон явно пришел в смятение, на глазах гнома выступили слезы. Никто никогда не дарил ему ничего столь прекрасного, как Озорник. "Конь Избранного", - потрясенно подумал он.

- Ты так добр, мой господин! Но я от всей души надеюсь, что вы вернетесь.

- Ты назвал меня "господином", - с улыбкой произнес принц. - Не думаю, что следует так говорить. Здесь только один господин.

- Прошу прощения, - Малютка застенчиво перевел взгляд на Фегана, а потом снова на Тристана, - но я не уверен, что это так.

Принц вернулся к своему креслу и надел на себя перевязь с дрегганом. Потом проверил, все ли ножи на месте, и подошел к окну. Разговор продолжался всю ночь, на востоке уже разгоралась заря. Тристан ощутил запах соли, принесенный морским бризом.

Протянув руку, он коснулся рукоятки дреггана. Меч по-прежнему вызывал у него восторг, несмотря на то что именно этим оружием был убит его отец. "Неужели мне предстоит убить и сестру", - мелькнула тягостная мысль. Принц вытащил из-под кожаного жилета висящий на шее медальон с изображением льва и палаша. Последний дар родителей... Он засунул его обратно в вырез жилета.

Повернувшись, Тристан увидел, что маг-отступник протягивает Вигу оловянную ладанку. Тот надел ее на шею, спрятав под своим одеянием. Слишком уставший, чтобы задавать новые вопросы, принц снова обернулся в сторону моря.

- В каком месте возникнет портал? - не оборачиваясь, спросил он.

- Прямо перед тобой, - услышал он ответ Фегана.

Не успели эти слова отзвучать, как на расстоянии около двух шагов от Тристана возник сверкающий лазурный водоворот изумительной красоты. Невероятное сплетение цвета и его световых отблесков бешено вращалось, манило к себе, и принц ощутил, как его "одаренная" кровь отвечает на этот призыв.

Он скорее почувствовал, чем увидел, что Виг стоит рядом с ним. Верховный маг взял его за руку, и они шагнули вперед.

Часть 5

ЦИТАДЕЛЬ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Отсутствия зла недостаточно, чтобы породить добро. Однако обратное верно - отсутствие добра порождает зло.

Аксиома Синклита магов

Фейли еще раз с удовлетворением отметила, что в убранстве помещения отсутствуют все лишние детали и оно в полной мере соответствует предстоящему великому моменту. Сооруженный много лет назад по приказу первой госпожи Шабаша в подземельях Цитадели, этот зал в форме ротонды, отделанный чистейшим, без единой прожилки, белым мрамором, был предназначен для совершения "причастия кровью" и носил название Святилища. Его куполообразный свод поднимался на высоту не менее семидесяти футов. В верхней точке свода имелось небольшое круглое отверстие, которым оканчивался длинный вертикальный туннель, начинающийся на крыше Цитадели, - через него в Святилище проникал небесный свет. Во всю ширину зала на круглом полу черным мрамором был выложен символ Шабаша - Пентангль, на концах которого были установлены пять черных мраморных тронов с высокими спинками. За каждым из тронов на стене, плавно переходящей в свод, горел масляный светильник треугольной формы. Свет от пяти светильников образовывал на своде помещения золотистый знак Пентангля. В центре Святилища высился величественный алтарь из белого мрамора. Вот уже три дня Фейли ежедневно посещала Святилище и собиралась делать так все оставшиеся до "причастия" дни, после чего должна была наступить "расплата". Она приходила сюда, чтобы подготовить свой разум для предстоящего и оживить в памяти магические знания, вырванные много лет назад у Фегана. Волшебница понимала, что заклинание потребует всех ее сил и умений, но была уверена, что справится с этим.

Первая госпожа Шабаша, одетая в бледно-зеленое платье с вышитым на груди золотистым знаком Пентангля, бросила взгляд на стоящую рядом с ней Шайлиху; чувствовалось, что их новая сестра в восторге от Святилища. Фейли привела ее сегодня сюда, чтобы она заранее освоилась с этим местом, чувствовала себя здесь уверенно и свободно. Вскоре должны были подойти и остальные волшебницы.

После того как Шайлиху в третий раз подвергли заклинанию "фантомных страданий", прошло всего несколько дней, но рвение, с которым она желала начать изучение магии, превзошло все самые пылкие мечты Фейли. Молодая женщина обладала незаурядным умом и не менее, а, может быть, даже более страстно желала исполнения всех планов сестер. Это была долгожданная победа. Теперь Шайлиха в полной мере стала одной из них, о чем неоспоримо свидетельствовали выражение ее глаз, тембр голоса, речь, манеры. И очень скоро, благодаря непревзойденному качеству своей крови, она станет во главе Шабаша. Фейли улыбнулась. Наконец-то их стало пятеро!

- Красиво, не правда ли? - обратилась она к молодой женщине.

- Даже твое описание, сестра, не подготовило меня к тому, что я вижу. - В карих глазах Шайлихи блестел искренний восторг. - Скажи, который из них мой? - спросила она, подойдя к одному из тяжелых мраморных тронов.

- На первых порах тот, что справа от тебя, - ответила волшебница. - Но когда ты сделаешься первой госпожой Шабаша, им станет вот этот, ближайший ко мне.

- Можно мне сесть на него?

- Разумеется, сестра моя, - со счастливой улыбкой ответила первая госпожа Шабаша.

Шайлиха подошла к трону, поднялась на две его ступени и села, аккуратно расправив складки просторного платья с вышитым на груди Пентанглем. Темно-голубая ткань резко выделялась на фоне полированного черного мрамора.

- Здесь мое истинное место, - медленно произнесла женщина, глядя в лицо Фейли. - Таково веление судьбы; я чувствую это. Я слышу голос своей крови.

""Я слышу голос своей крови", - охваченная экстазом, подумала первая госпожа Шабаша. - Превосходно. Заклинание "фантомных страданий" преобразило Шайлиху, а теперь ее собственная кровь продолжает начатое. Возврата к прошлому нет!"

- Это место на самом деле как будто предназначено для тебя, сестра, - услышали они голос Сакку. - Ты словно рождена для него!

В полукружье дверного проема стояли три остальные волшебницы. Святилище имело только один вход, к которому вела длинная винтовая лестница, прорезающая сверху донизу всю Цитадель. Вторая госпожа Шабаша была одета в плотно обтягивающий тело черный кожаный жилет и леггинсы из тонкой кожи. Наряд дополняли длинные перчатки и черные сапоги до колен; в левой руке она сжимала кнут. На лбу волшебницы проступали капли пота, из чего Фейли сделала вывод, что Сакку только что развлекалась с очередным рабом из Конюшен. Однако на лице темноволосой волшебницы явственно читалось выражение огорчения и злости, хотя обычно подобное времяпрепровождение доставляло ей только радость. Ее сопровождали Вона и Забарра.

Сакку подошла к трону, на котором сидела Шайлиха, улыбнулась и провела рукоятью кнута по черному мрамору величественного кресла, а потом по краю и рукаву платья принцессы. Шайлиха слегка отстранилась, не выказывая, однако, испуга.

- Как ты хороша! Сидя на этом троне, ты выглядишь еще более привлекательной. - Перебросив за спину длинные волосы, Сакку перевела взгляд на первую госпожу Шабаша. - Скажи, твоих любимцев уже накормили? - Та покачала головой. - Прекрасно. Кстати, ты привела сюда сестру Шайлиху, чтобы рассказать ей и о другом предназначении Святилища?

На лице молодой женщины проступило недоуменное выражение.

- Что ты имеешь в виду? - спросила она. - Я ничего не знаю о "другом предназначении"!

"Все идет именно так, как надо, - с удовлетворением подумала Фейли. - Она начинает отстаивать свои права, нисколько не смущаясь тем, что Сакку пока несравненно могущественнее ее".

- Да, у этого места есть и другое предназначение, - произнесла первая госпожа Шабаша. - Здесь обитают существа, призванные охранять Святилище. Ты их пока не видела. - Она посмотрела на Сакку. - Ты что-то приготовила для малюток?

- Я доставила им лакомство, - ответила волшебница и повернулась в сторону входа. - Давай его сюда, Гелдон, - приказала она. - Да пошевеливайся, а не то попробуешь моего кнута.

Из тьмы за дверью выступил карлик, одной рукой придерживающий усыпанную драгоценностями цепь, а другой сжимавший еще одну, более грубую и без всяких украшений. Эта цепь заканчивалась на наручниках окровавленного человека в набедренной повязке, вошедшего вслед за Гелдоном. Оказавшись в Святилище, он пошатнулся и рухнул на пол лицом вниз.

- Стефан снова не сумел угодить мне. И мне надоело возиться с дерзким упрямцем, - холодно сказала Сакку. - Гелдон, подтащи его поближе!

На спине раба был отчетливо виден знак Пентангля, который она так старательно изображала в момент их предыдущей встречи ударами своего кнута. На рубцах проступила свежая кровь.

Напрягая все силы, карлик ухватился за цепь и с трудом отволок раба, за которым тянулся кровавый след, к ногам Сакку. Затем он покорно протянул хозяйке конец своей собственной цепи.

- Мне сейчас не до тебя, - усмехнулась та и, подойдя к рабу, наступила ему на горло.

Гелдон с болью вспомнил ту далекую ночь в Гетто, когда Сакку точно так же придавила ногой его, едва не прикончив. Охваченный стыдом, он отвернулся. Он привел сюда раба на верную смерть, но куда ему было деваться? Следовало вести себя как обычно, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Господин Феган обещал, что вскоре здесь появятся Избранный и Верховный маг. Ничто не должно дать волшебницам даже намека на то, что это вот-вот произойдет. "И тогда я собственными глазами увижу смерть этой мерзавки, - подумал он. - И наибольшее наслаждение получу в том случае, если мне удастся самому сделать это".

Сильнее надавив на горло раба, Сакку подняла взгляд карих миндалевидных глаз на первую госпожу Шабаша.

- Вот этот подойдет?

- Почему же нет, - ответила Фейли. - Думаю, мои малютки будут просто счастливы.

Она подняла руку, и часть пола между двумя вершинами выложенного на нем Пентангля раздвинулась, образовав достаточно широкий проем над помещением, находившимся под Святилищем. Шайлихе не удалось разглядеть, что скрывалось в разверзшейся глубине, однако с уверенностью можно было сказать, что для спуска вниз не было предусмотрено ступеней или каких-нибудь иных конструкций.

- Подтащи его к краю, - приказала Фейли карлику.

- Слушаюсь, госпожа.

Гелдон поволок несчастного раба, а Шайлиха, подойдя к остальным волшебницам, стоящим у края проема, заглянула вниз.

Десятки пар раскосых желтых глаз, светящихся в темноте, были устремлены наверх, из глубины доносились низкие свистящие звуки, похожие на те, которые обычно издают рептилии, но, кроме глаз, она по-прежнему ничего не видела.

- Добрый вечер, малютки, - нежно проворковала первая госпожа Шабаша. Можно было подумать, что она обращается к любимым домашним животным.

Шипение стало заметно громче. Фейли перевела взгляд на Сакку и кивнула.

Та посмотрела на Гелдона, которому наконец удалось подтащить бесчувственного раба к краю открывшегося проема. Прищурившись, волшебница улыбнулась.

- Столкни его!

Карлик, услышав этот приказ, застыл, охваченный ужасом. За три столетия хозяйка не раз заставляла его принимать участие в своих жестоких забавах, однако до сих пор никогда не приказывала убивать. Он поднял на нее умоляющий взгляд. Нет, это было выше его сил!

Видя нерешительность Гелдона, Сакку огрела его кнутом.

- Столкни, - повторила она холодно, - или отправишься вниз вместо него.

"У меня нет выбора, - обреченно напомнил себе карлик. - Если я сейчас погибну, все наши планы пойдут прахом". Он похлопал Стефана по щекам, приводя в чувство, потянул за цепь и заставил его выпрямиться на краю проема. Однако в этот момент произошло нечто неожиданное.

- Постой! - воскликнула Шайлиха.

Все четыре волшебницы дружно повернулись в ее сторону, вглядываясь в лицо своей недавно обретенной сестры. Сердце Фейли тревожно заколотилось. Она испугалась, что, может быть, все происходящее оживило воспоминания принцессы о прошлой жизни.