Чтение 24–й страницы книги ~Основание и Земля~

Он воспользовался ее дезодорантом, затем начал одеваться, остро
сознавая, что ее тело закрыто одеждой, а его нет.

- Как я должен был назвать... этот мир? - спросил он.

- Мы говорили о нем, как о Старейшем, - ответила она.

- Откуда мне было знать, что название, употребленное мной запрещено?
Разве вы говорили мне?

- А вы спрашивали?

- Откуда мне было знать, что нужно спросить?

- Теперь вы знаете.

- Обязуюсь забыть это.

- Лучше не надо.

- А какая разница? - Тревиз чувствовал, что настроение его
улучшается. - Это просто слово, звук.

- Есть слова, которые нельзя произносить, - мрачно сказала Лизалор. -
Разве вы при любых обстоятельствах пользуетесь любыми словами, которые
знаете?

- Одни слова могут быть вульгарны, другие неподходящи, а третьи в
определенных обстоятельствах - даже вредны... К каким относится слово,
которое я употребил?

- Это печальное и торжественное слово, - сказала Лизалор. - Оно
относится к миру, который был родиной всех нас, а сейчас не существует.
Это трагедия, и мы переживаем ее, потому что это было рядом с нами. Мы
предпочитаем не говорить об этом, а если говорить, то не называем его
имени.

- А скрещенные пальцы? Это что, облегчает печаль?

Лицо Лизалор вспыхнуло.

- Это непроизвольная реакция, и я не благодарю вас за то, что вы
вынудили меня к ней. Есть люди, которые верят, что слово и даже мысль
приносит несчастье... и пытаются защититься этим от нее.

- И вы тоже верите, что скрещенные пальцы защищают от несчастья?

- Нет, впрочем... немного, да. Я чувствую себя беспокойно, если не
сделаю этого. - Она не смотрела на него. Потом, торопясь сменить тему,
быстро сказала: - А как эта черноволосая женщина связана с вашим заданием
достигнуть... мира, который вы упоминали?

- Говорите "Старейший". Или вы предпочитаете вообще не говорить об
этом?

- Я бы предпочла вообще не обсуждать этого, но я задала вам вопрос.

- Я уверен, что ее народ достиг своего нынешнего мира, иммигрировав
со Старейшего.

- Как и мы, - гордо сказала Лизалор.

- Но ее народ имеет некоторые традиции, которые, по ее словам,
являются ключом к пониманию Старейшего, но только если мы найдем его и
изучим его записи.

- Она лжет.

- Возможно, но мы должны проверить это.

- Если у вас есть женщина с ее проблематичными знаниями, и если вы
хотите достичь Старейшего с ее помощью, зачем вы пришли на Компореллон?

- Чтобы узнать местонахождение Старейшего. У меня был друг, как и я
гражданин Основания. Однако предки его были компореллонцами, и он уверял
меня, что многие истории о Старейшем хорошо известны на Компореллоне.

- В самом деле? А он рассказал вам какие-то из этих историй?

- Да, - сказал Тревиз, вновь обращаясь к правде. - Он говорил, что
Старейший - это мертвый, целиком радиоактивный мир. Он не знал, почему, но
думал, что это может быть результатом ядерных взрывов. Возможно, война.

- Нет! - воскликнула Лизалор.

- Нет, то есть не было войны? Или Старейший не радиоактивен?

- Он радиоактивен, но не из-за войны.

- Тогда как он стал радиоактивным? Он не мог быть радиоактивным с
самого начала, поскольку на нем зародилась человеческая жизнь. В этом
случае там не было бы никакой жизни.

Лизалор, похоже, заколебалась. Она встала, дыша глубоко, почти
взахлеб.

- Это было наказание. Это был мир, который использовал роботов. Вы
знаете, что роботы существуют?

- Да.

- Они имели роботов и были за это наказаны. Каждый мир, имевший
роботов, был наказан и больше не существует.

- А кто наказал их, Лизалор?

- Тот, кто Наказывает, Силы истории. Я не знаю. - Она отвела взгляд в
сторону, затем сказала, понизив голос: - Спросите других.

- Я и хочу сделать это, но кого мне спрашивать? Есть на Компореллоне
люди, изучающие первобытную историю?

- Да, есть. Они не популярны среди нас, средних компореллонцев, но
Основание... ВАШЕ Основание, настаивает на интеллектуальной свободе, как
они называют это.

- Неплохая настойчивость, на мой взгляд, - заметил Тревиз.

- Плохо все, что навязывается, - сказала Лизалор.

Тревиз пожал плечами. Не было смысла обсуждать этот вопрос.

- Мой друг, доктор Пилорат, в некотором роде знаток первобытной
истории. Я уверен, что он захочет встретиться с компореллонскими
коллегами. Можете вы устроить это, Лизалор?

Она кивнула.

- Есть историк по имени Васил Дениадор, работающий в Университете,
здесь, в городе. Он не ведет занятий, но может оказаться способным
рассказать вам то, что вы хотите узнать.

- А почему он не ведет занятий?

- Не потому, что ему запрещено. Просто студенты не ходят на его
лекции.

- Полагаю, - сказал Тревиз, стараясь, чтобы это не прозвучало
сардонически, - студенты чувствуют за своей спиной поддержку.

- А почему они должны ходить к нему? Он - Скептик... есть у нас
такие. Это люди, которые противопоставляют свои мысли общей линии мышления
и достаточно высокомерны, чтобы считать себя правыми, а большинство -
заблуждающимися.

- Может, в некоторых случаях так оно и есть?

- Нет! - фыркнула Лизалор с уверенностью, которая давала понять, что
дальнейшая дискуссия в этом направлении ни к чему не приведет. - И при
всем своем скептицизме, он будет вынужден сказать вам то, что сказал бы
любой компореллонец.

- Что именно?

- Если вы будете искать Старейший, то не найдете его.

В личных комнатах, выделенных им, Пилорат внимательно выслушал
Тревиза (лицо его при этом ничего не выражало), затем сказал:

- Васил Дениадор? Не помню, чтобы слышал о нем, но, может, вернувшись
на корабль, смогу найти данные о нем в своей библиотеке.

- Вы уверены, что никогда не слышали о нем? Подумайте! - сказал
Тревиз.

- В данный момент я не помню, слышал ли о нем, - осторожно ответил
Пилорат, - но, мой дорогой друг, здесь должны быть сотни достойных
уважения ученых, о которых я не слышал, или же слышал, но не помню.

- В таком случае, он не может быть первоклассным ученым, иначе вы
слышали бы о нем.

- Изучение Земли...

- Привыкайте говорить "Старейшей", Яков. В противном случае могут
возникнуть осложнения.

- Изучение Старейшего, - сказал Пилорат, - это не приносящая выгоды
ниша в коридорах знаний, так что первоклассные ученые, даже в области
первобытной истории, могут не заниматься этим. Или, если взглянуть с
другой стороны, даже если они делают это, то не могут стать достаточно
известными, чтобы считаться первоклассными... например, я уверен, что меня
никто не сочтет первоклассным.

Блисс нежно спросила:

- А я, Пил?

- Ты, конечно, да, моя дорогая, - сказал Пилорат, слабо улыбнувшись,
- но ты не оцениваешь мои способности, как ученого.

Судя по часам, была уже почти ночь, и Тревиз чувствовал, как в нем
растет нетерпение, как бывало всегда, когда Блисс и Пилорат говорили друг
другу нежности.

- Завтра, - сказал он, - я постараюсь устроить вам встречу с этим
Дениадором, но если он знает так же мало, как и министр, мы не продвинемся
дальше, чем есть сейчас.

- Может, он сумеет указать нам кого-то более полезного? - предположил
Пилорат.

- Сомневаюсь. Отношение этого мира к Земле... впрочем, мне тоже лучше
привыкнуть называть ее иносказательно. Итак, отношение этого мира к
Старейшему - просто глупость и суеверие. - Он отвернулся. - Кстати, это
был тяжелый день, и нам следует подумать об ужине, если нас устроит их
стряпня - а затем о сне. Вы научились пользоваться душем?

- Друг мой, - сказал Пилорат, - с нами обходились очень
доброжелательно, дав нам множество объяснений, в большинстве своем
ненужных.

- Послушайте, Тревиз, - сказала Блисс, - а как с кораблем?

- Что "как с кораблем"?

- Правительство Компореллона конфискует его?

- Нет, не думаю, чтобы они сделали это.