Чтение 24–й страницы книги ~Немезида~

- Но все же кое-чего я не понимаю. Не было никакой надобности говорить
Питту, что я его раздражаю, он и так это знает. Почему же он не разрешил мне
полететь на Эритро, когда я сама просила его?

- Потому что он ненавидит все, что имеет отношение к Эритро.

Одного желания избавиться от тебя мало, чтобы преодолеть его отвращение к
этой планете. Но на этот раз я говорила не только о тебе. Я полечу вместе с
тобой.

Юджиния наклонилась и положила руки на разделяющий их стол.

- Нет, Молли... Марлена. Эритро - не лучшее место для тебя. И потом - я
же улечу не навсегда. Я получу все свои данные и вернусь, а ты останешься на
Роторе и будешь меня ждать.

- Боюсь, мама, так не получится. Я знаю, что Питт согласился отправить
тебя на Эритро, потому что только так он может избавиться и от меня. Вот
поэтому он не разрешал лететь тебе одной и легко согласился, когда я
сказала, что мы полетим вдвоем. Понимаешь?

- Нет, не понимаю, - пожала плечами Юджиния. - В самом деле ничего не
понимаю. При чем здесь ты?

- Во время нашего разговора с Питтом я дала ему понять, что знаю его
мысли, - я имела в виду, что он не против отправить куда-нибудь подальше и
тебя, и меня. Так вот, когда я ему это сказала, его лицо превратилось в
застывшую маску, он явно хотел, чтобы оно вообще ничего не выражало. Он
знал, что я могу читать и по выражению лица, и по всяким другим штукам, и,
мне кажется, не хотел, чтобы я догадалась о том, что он думает. Но ведь
застывшая маска тоже говорит, и немало. И потом нельзя заморозить все, что
выражает мысли. Например, ты моргаешь и, я думаю, сама не замечаешь этого.

- Значит, ты уже знала, что он хочет избавиться и от тебя.

- Хуже. Он испугался, он боится меня.

- Почему он должен тебя бояться?

- Наверно, он ненавидит меня за то, что хочет скрыть что-то, а я все
понимаю, - Марлена тяжело вздохнула. - Не он один, многие меня не терпят за
это.

- Это я могу понять, - согласно кивнула Юджиния. - Под твоим взглядом
человек чувствует себя совершенно обезоруженным, я имею в виду -
интеллектуально обезоруженным. Он тщательно скрывает свои мысли, а ты
непрошено вторгаешься в них.

Юджиния внимательно посмотрела на дочь.

- Иногда и я себя так же чувствую. Я теперь изредка оглядываюсь назад и
думаю, что ты беспокоила меня, еще когда была совсем ребенком. Тогда я
обычно успокаивала себя тем, что ты необычно, не по годам умна...

- Мне кажется, я и в самом деле умная, - быстро вставила Марлена.

- Да, конечно, но в тебе было и что-то другое, хотя тогда я и не могла
понять, что же это такое. Скажи, тебе неприятно говорить на эту тему?

- С тобой - нет, - ответила Марлена, но в ее голосе почувствовалась
настороженность.

- Тогда объясни, почему ты не пришла ко мне я не рассказала все еще
тогда, когда в первый раз заметила, что можешь делать то, чего не могут
другие дети, а не исключено, что и взрослые?

- Честно говоря, один раз я попробовала, но у тебя не хватило терпения
меня выслушать. Я хочу сказать, ты, конечно, не говорила ничего такого, но
было видно, что ты очень занята и не можешь отвлекаться на всякие детские
глупости.

У Юджинии округлились глаза:

- Я сказала, что это детские глупости?

- Словами ты не сказала, но мне достаточно было того, как ты посмотрела
на меня и как держала при этом руки.

- Тебе нужно было быть настойчивее.

- Я была всего лишь ребенком. А у тебя хватало и своих забот - и комиссар
Питт, и отец.

- Ладно, забудем об этом. У тебя есть еще что сказать о наших сегодняшних
делах?

- Только одно, - ответила Марлена. - Когда комиссар Питт говорил, что
отпустит нас, он сказал это так, что я поневоле подумала: он чего-то
недоговаривает, о чем-то умалчивает.

- О чем же, Марлена?

- В том-то и дело, мама, что я не знаю. Я же не умею читать мысли.

Я замечаю только всякие внешние штуки, а по ним можно только иногда
догадываться. И все-таки...

- Что все-таки?

- У меня такое ощущение, что он не сказал о чем-то очень плохом, может
быть, даже страшном.

Глава 23

Конечно, подготовка к отлету заняла у Юджинии много времени. Во-первых,
на Роторе оставалось много дел, которые никак нельзя было решить в один
день. Во-вторых, необходимо было все уладить в отделе астрономии,
проинструктировать коллег, назначить своего первого помощника временно
исполняющим обязанности главного астронома. Наконец, несколько раз пришлось
встретиться с Питтом, который теперь был поразительно невнимателен.

Когда до отлета оставался один день, Юджиния пришла к Питту с последним
докладом.

- Завтра я улетаю на Эритро, - сказала она.

- Простите? - Питт оторвал взгляд от документов, которые Юджиния передала
ему накануне; она могла поклясться, что Питт не читал, а только держал их
перед собой для вида. (Уж не перенимала ли она некоторые из приемов Марлены,
не зная толком, как с этим обходиться? Только этого ей и не хватало. Не
стоит обольщаться, способности Марлены ей не даны.) - Завтра я улетаю на
Эритро, - терпеливо повторила Юджиния.

- Уже завтра? Ну что ж, я не прощаюсь с вами. Рано или поздно вы
вернетесь. Больше внимания уделяйте себе. Считайте эту экспедицию отпуском.

- Я собираюсь поработать над движением Немезиды в пространстве.

- Да? Ну что же... - Питт развел руками, как бы отстраняясь от чего-то
второстепенного. - Это ваше дело. Смена обстановки - тоже своего рода
отпуск, даже если вы продолжаете работать.

- Я хотела бы поблагодарить вас, Джэйнус, за то, что вы разрешили нам
отправиться на Эритро.

- Об этом просила ваша дочь. Вы знали, что она просила?

- Да, она сообщила мне о вашем разговоре в тот же день. Я сказала, что
она не имела права беспокоить вас по пустякам. Вы были слишком терпимы к
ней.

- Она очень необычная девушка, - усмехнулся Питт. - Мне только приятно
сделать что-нибудь для нее. В любом случае вы улетаете не навечно.
Заканчивайте ваши расчеты и возвращайтесь. Уже второй раз он упоминает о
возвращении, подумала Юджиния. Что бы сказала Марлена, если бы она была
здесь? Как она говорила - что-то страшное? Но что? Вслух она спокойно
сказала:

- Мы вернемся.

- Я надеюсь, вы вернетесь с известием, что Немезида никому не принесет
никакого вреда и через пять тысяч лет.

- Расчеты покажут, - сухо сказала Юджиния и ушла.

Глава 24

Странно, думала Юджиния. Сейчас я нахожусь в двух световых годах от того
места в Галактике, где родилась, а за всю свою жизнь я только два раза
летала на космических кораблях, и то по кратчайшему маршруту - от Ротора до
Земли и потом обратно.

И сейчас Юджиния совсем не стремилась к космическим путешествиям.
Настоящей движущей силой этого путешествия была Марлена. Именно она по
собственной инициативе пошла к Питту и убедила его несколько необычным
способом - в сущности напугав. В восторге от предстоящего путешествия была
одна Марлена с ее странной тягой к Эритро. Юджиния совсем не понимала причин
этой тяги и считала ее следствием уникального умственного и эмоционального
склада дочери. И все же, как ни трусила Юджиния при мысли о расставании с
безопасным, маленьким, уютным Ротором и о встрече с огромным, пустым,
страшным и злобным Эритро, удаленным от Ротора на целых шестьсот пятьдесят
тысяч километров (почти вдвое больше, чем расстояние от Ротора до Земли),
именно восторженное возбуждение Марлены поддерживало и ободряло ее. Корабль,
на котором им предстояло лететь, нельзя было назвать ни прекрасным, ни
изящным. Это был один из немногих имевшихся на Роторе грузовых ракетных
кораблей, которые использовались в сугубо утилитарных целях. Такие корабли
легко преодолевали мощное гравитационное поле Эритро и прорывались сквозь
плотную атмосферу планеты, которая славилась сильнейшими ветрами и
непредсказуемым поведением.

Юджиния не рассчитывала на приятное путешествие. Большую часть пути они
будут в состоянии невесомости, а целых двое суток в невесомости - это,
конечно, утомительно.

Мысли Юджинии нарушила Марлена:

- Мама, пойдем, нас уже ждут. Весь багаж проверен, и вообще все готово.

Юджиния встала и пошла к воздушному шлюзу. И снова она с тревогой
подумала: почему же Джэйнус Питт так охотно отпустил их?

Aeaaa 25

Cивер Генарр правил целым миром, по размерам не уступавшим Земле.
Собственно говоря, его власть непосредственно распространялась всего лишь на
укрывшиеся под куполом неполных три квадратных километра станции. Хотя
площадь станции понемногу увеличивалась, на оставшихся почти пятистах
миллионах квадратных километров поверхности планеты - как на суше, так и на
море - не было ни одного человека. Не было там и ни одного другого живого