Я лежал на коленях мой дорогой Джинни. Наверху дружелюбно мерцали
звезды... И лился на нас прохладный лунный свет, и замок был ничем иным,
как грудой камней.
Теперь я убью Амариса.
губ. - Разве т-т-ты не знаешь?! Ты же убил!
ухода, - она прерывисто вздохнула. - Инкубы и сукубы - это одно и то же.
Они меняют свой пол, когда это требуется... Амарис и эта шлюха - одно и то
же!
наверняка зарегистрировал сейсмограф в Байя-Калифорния. Этот вопль - самая
благодарственная молитва, которую я когда-либо возносил богу.
испытал мощь демона. Но когда я узнал, что прощать-то ее не за что, у меня
словно гора с плеч свалилась.
железные ребра.
действительно прошли через это. Мы действительно выиграли.
уже сияли солнечным светом.
Теперь мы знаем собственное подсознание куда лучше, чем знает его обычный
человек.
не оказался бы так близко к гибели, как мы. На вторую ночь после свадьбы!
Но и сами по себе, мы не могли бы оказаться на краю гибели. Нам
противостояло нечто большее, чем притязания мелкого демона. Не случайно мы
оказались в его логовище. Кто-то хотел нас уничтожить.
наблюдала. Она не могла сама нанести удар. Никого, кто бы смог попытаться
снова совратить нас, поблизости не было. И, во всяком случае, мы были
здорово настроены против таких целей. Враг не мог вновь использовать
кроющиеся глубоко в нас ревность и подозрение. И не мог натравить нас друг
на друга. И от подозрений, и от ревности мы были свободны, как никто
никогда из смертных. Мы очистились от них.
нас зло... И освободимся ли мы от тоски и боли?.. Или он оставит нас в
покое?
меня захлестнула не оставившая места ни для чего другого волна любви к
Джинни. А когда много дней спустя мне вспомнилось то, что произошло на
высившемся над морем утесе, то это воспоминание было таким же смутным, как
и все предыдущие, и я отделался от него, решив небрежно и в полушутку:
галлюцинацию. В итоге, любимая, я узнал, как велика твоя тревога за меня.
Ты последовала сюда за мной, не зная, что может произойти... Когда я
сказал, чтобы ты спасалась.
добавил:
слишком счастлива, - она сжала мне руку. - Но ты, любимый мой, бедный
мой...
встать поздно. Выспимся.
румянцем.
осенью вновь начались занятия. Ничего особенно серьезного, но, например,
когда Джинни забеременела, нам пришлось продать ковер. С другой стороны,
за эти два года семейной жизни с нами не происходило ничего
захватывающего, когда мы оставались наедине.
любимая. Ее всегда великолепного цвета лицо было сейчас белым от
вынесенных страданий. Но огнем пламенем разбросанные по подушке волосы, и
хотя на глаза не опускались веки, никогда они еще не сияли таким ярким
зеленым светом.
так этот дурацкий вопрос.
- Но ты выглядишь так, будто вся эта чушь имеет под собой основания.
отца в постель. Но наш врач следовал наиболее распространенному убеждению,
что максимум симпатической помощи жене я оказываю, когда потею в приемной.
За последние месяцы я с таким остервенением учил все, относящееся к этому
вопросу, что стал чуть ли не специалистом. Первые роды для такой высокой и
тонкой женщины, как Джинни, должны быть трудными. Она восприняла это со
своим обычным хладнокровием. В предсказании обратила внимание не только на
то место, где руны указывали пол ребенка. Ибо только зная его, мы не
опростоволосимся с выбором имени.
ужаснувшегося, когда ему сказали, что теперь он должен именоваться отцом
сморщенного комка красной плоти, - ее рука потянулась к моей. - Но она еще
станет красивой, Стив. Она такая беспомощная. Для нас она самая прекрасная
на свете.
матерей. Спасла меня своим скрипом нянька:
И доктор Акман предпочел бы, чтобы свидание закончилось. Ему пора идти
домой.
звуконепроницаемая дверь захлопнулась, и нянька запечатала ее, оттиснув на
воске звезду Давида. Это была современная больница, здесь принимались все
меры предосторожности. Томас Акман был седой, угловатый человек шести
футов росту. Он напоминал скалу. У него были свободные манеры. Было видно,
что он несколько устал. Я заметил, что под украшенным знаками зодиака
халата медика на нем были одеты белые парусиновые брюки и рубашка без
галстука. Это не считая амулета, Конечно.
анализов. Как вы понимаете, поскольку в роду матери не было
человеко-зверей, ваши дети не станут прирожденными волками-оборотнями. Но
так как девочка унаследовала от вас комплекс рецессивных генов, она будет
легко поддаваться заклинаниям трансформации. Это - определенное
преимущество, особенно, если, она подобно матери, изберет профессию
волшебницы. Но это же означает, что должны быть приняты некоторые
предосторожности. По сравнению с другими она будет более подвержена
сверхъестественным влияниям.
во всех нежелательных для нас приключениях.
вас будут внуки, волки-оборотни.
помоги тому бедняге, которого мы заставим на ней жениться, - говорил я
это, чувствуя себя полнейшим идиотом. - Послушайте, доктор, мы оба устали.
Давайте оформим документы новорожденной и кончим с этим.
родителей, дата рождения и официальный порядковый номер, под которым
ребенок числился среди других новорожденных. - Как вы решили ее назвать?
идея, не так ли? А второе имя?
бормочу чушь.
называть себя вторым именем. Хотя подозреваю, что ей понравится. - Он
сунул пергамент в машинку, впечатал оставшиеся сведения, вздохнув, передал
Семенова Мария
Сертаков Виталий
Дальский Алекс
Панов Вадим
Березин Федор
Лондон Джек