/`(,%`.". Раз уж мы заговорили о налогах и финансах, то давай возь
мем Гримбла. Ты ведь уважаешь его квалификацию и преданность делу,
хотя как личность он тебе не особенно нравится. Так?
Мне пришлось признать, что тут он прав. - А теперь еще вспомни, -
продолжал он, - как мы с тобой начинали вместе работать. Я тебя
учил магии очень сурово и заставлял практиковаться, даже когда тебе
этого совершенно не хотелось. За все мои постоянные придирки ты
меня не любил, но уважал точно.
выдавил я. - А тогда, наверное, мне приходилось просто верить, что
ты знаешь, что делаешь, и что все, что ты меня заставляешь делать и
терпеть, необходимо для учебного процесса... правится мне это или
нет.
нормальная реакция на лицо, облеченное властью, будь то родитель,
учитель, начальник или представитель правительства. Нам не всегда
нравится то, что они заставляют нас делать, но даже 11спыть.вая
предельное отвращение к такому принуждению, мы можем все же ценить
и уважать их добросовестность и компетентность. - Он пожал плечами
и продолжил; - По-моему, к этому все и сводится. Ты, Скив, вполне
заслуживаешь того, чтобы нравиться, но мне иногда кажется, что тебе
следует поменьше беспокоиться об этом, а побольше - о том, чтобы
тебя уважали. Помимо всего прочего, это более реальная задача.
конце концов произнес я. - Чтобы тебя уважали, это действительно
важнее, чем чтобы тебя любили.
мы шли. - Куда это ты, партнер?
- Хочу повидать Банни, - отозвался я. - Мы с ней начали утром один
разговор, и мне кажется, нам надо бы его закончить.
обдумывание того, что я хочу ей сказать. Но все без толку. Подойдя
к двери, я чувствовал себя столь же неспособным выразить свои
мысли, как и в начале пути.
у меня сдадут нервы. Честно говоря, я наполовину надеялся, что она
куда-нибудь вышла или легла спать - это позволило бы мне слезть с
крючка, на который я сам себя посадил. - Кто там?
Вот тебе и вся твоя половинная надежда. В следующий раз надо
попробовать надеяться целиком. - Это я, Банни. Скив. - Что тебе?
- Я хотел поговорить с тобой, если ты не против. Последовавшее за
этим молчание длилось как раз столько, чтобы я, во-первых, вновь
обрел надежду, а во-вторых, начал серьезно беспокоиться. - Минутку,
я сейчас.
лязг, как будто кто-то перетаскивал с места на место железные
плиты... и судя по звуку, плиты были тяжелые. Это меня озадачило -
с
чего бы Банни стала держать в комнате тяжелые металлические плиты?
Тут мне пришло в голову, что в комнате вместе с ней может
находиться^кто-то еще.
подавляя попытки своего мозга представить себе, кто бы это мог
находиться в комнате у моей ассистентки в такое время... и зачем.
возникла Банни.
Вот уж точно, сюрприз.
совершенно голая. Но она повернулась, и я разглядел, что на ней
яркое трико, обтягивающее ее стройное тело.
ассистентки.
начиная вытирать пот с лица и шеи. - Я решила покачаться, так лучше
думается,
Как вы уже знаете, мне в последнее время приходилось думать, и
весьма интенсивно. Но я никогда не надевал для этого занятия
специального костюма. И кроме того, я никогда не потел от раздумий
так, как Банни. Не знаю уж, о чем она думает и зачем при этом
раскачиваться.
сочувствуя.
издыхании, когда ты постучал. - Вообще-то, может быть, имеет смысл
тебе заходить время от времени и останавливать часы.
часов поможет ей думать?
- Так в чем дело? - спросила она, присаживаясь на край кровати.
за него переживала. Я решил отложить дальнейшие попытки во всем
этом разобраться, по крайней мере до тех пор, пока не выполню то,
зачем пришел.
тобой.
вел сегодня утром... или не утром... ну, в общем, когда проснулся.
Можешь не извиняться. С похмелья все немного не в себе.
оставлять это дело на потом.
серьезную озабоченность моим здоровьем и благополучием, а я повел
себя грубо, потому что не был готов выслушать то, что ты говорила.
которых мне надо как-то разобраться, я просто не хотел усложнять
свое положение еще одной проблемой.
ты знала: я думал над тем, что ты мне сказала. И пришел к выводу,
что ты, возможно, права насчет пьянства. Я не уверен, что уже
нахожусь на этой стадии, но у меня есть достаточно серьезные
сомнения, и я намерен попробовать на время завязать.
мне беспокоишься. Именно это я должен был сказать сегодня утром,
вместо того чтобы огрызаться.
тебя беспокоилась. Я знаю, тебе как раз сейчас надо принять очень
непростые решения, и я стараюсь не добавлять тебе проблем. Я хотела
бы иметь возможность помочь тебе еще чем-то, но получается, что я
пытаюсь помочь, а делаю тебе только хуже.
только не понял, из-за чего. А еще я очень ясно осознал, что
одежды, отделяющей меня от ее прижатого ко мне тела, совсем-совсем
немного... а сидим мы на кровати... и...
была, совершенно очевидно, расстроена, и переживала она из-за меня.
помышлять о...
гладя ее ладонью по волосам. - Ты мне на самом деле очень
помогаешь. Мы с тобой оба понимаем, что без твоих познаний я бы
просто пропал со всем этим оздоровлением королевских финансов. А ты
взвалила такой тяжкий груз на себя.
ей в глаза.
достаточно серьезно ко всему подходишь, и, наверное, права. Как
сегодня утром, когда ты мне говорила насчет пьянства. Но есть
некоторые вещи, в которых я должен разобраться сам. Иначе ничего не
получится. Никто другой не может и не должен принимать мои решения
вместо меня, поскольку это мне предстоит жить и пожинать плоды этих
решений. Все, что ты можешь сделать... и что вообще кто бы то ни
был может сделать, чтобы мне сейчас помочь, - это набраться
терпения и не обижаться на меня. Ладно? Она кивнула и вытерла
глаза. - Прости, что я тут расхлюпалась, - сухо сказала она. - Черт
возьми, первый раз ты появляешься у меня в комнате, а я в таком
жутком виде.
видом дотрагиваясь кончиком пальца до ее носа. - Ты выглядишь
потрясающе... как всегда. И если ты этого раньше не знала, то те
перь знай.
дружеский поцелуй. По крайней мере начинался он как короткий и
дружеский. А потом
стал делаться дольше, и дольше, и дольше, а тело ее будто
плавилось, прижимаясь ко мне.
Завтра тяжелый день.
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Громыко Ольга
Контровский Владимир
Никитин Юрий
Шилова Юлия