рассеялся, но какая бы причина ни вызвала волнение, оно не прекращалось.
Лавон со стоном приоткрыл веки и взмахнул перепончатой рукой. По
фосфоресцирующему следу, который оставили пальцы при движении, он мог
судить, что гладкая янтарного цвета сферическая оболочка его каморки пока
не повреждена. Он попытался разглядеть хоть что-нибудь сквозь оболочку, но
снаружи лежала тьма и только тьма. Так и следовало ожидать: обыкновенная
вода - не то что жидкость внутри споры, в воде не вызовешь свечения, как
упорно ее ни тряси.
скрежетом. "Наверное, какая-нибудь упрямая диатомея, - лениво подумал
Лавон, - старается, глупая, пролезть сквозь препятствие вместо того, чтобы
обойти его". Или ранний хищник, который жаждет отведать плоти, прячущейся
внутри споры. Ну и пусть, - Лавон не испытывал никакого желания
расставаться с укрытием в такую пору. Жидкость, в которой он спал долгие
месяцы, поддерживала физические потребности тела, замедляя умственные
процессы. Вскроешь спору - и придется сразу же возобновить дыхание и
поиски пищи, а судя по непроглядной тьме снаружи, там еще такая ранняя
весна, что об этом страшно и подумать.
полукольцами, побежавшими к изогнутым стенкам споры и обратно. До чего же
уютно здесь, в янтарном шарике, где можно выждать, пока глубины не
озарятся теплом и светом! Сейчас на небе еще, наверное, держится лед, и
нигде не найдешь еды. Не то чтобы ее когда-нибудь бывало вдоволь - с
первыми же струйками теплой воды прожорливые коловратки проснутся тоже...
жилищ. Память вернулась вдруг в полном объеме. Словно пытаясь помочь ей,
спора качнулась снова. Вероятно, кто-то из союзников старается до него
добудиться; хищники никогда не спускаются на дно в такую рань. Он сам
поручил побудку семейству Пара, - и вот, видно, время пришло: вокруг
именно так темно и так холодно, как и намечалось по плану...
в стенки своей янтарной тюрьмы. С негромким, но отчетливым треском по
прозрачной оболочке побежала сетка узких трещин.
содрогнулся, окунувшись в ледяную воду. Более теплая жидкость, наполнявшая
его зимнюю келью, растворилась в этой воде легким переливчатым облачком.
Облачко успело высветить мглу недолгим блеском, и он заметил невдалеке
знакомый контур - прозрачный бесцветный цилиндр, напоминающий туфельку, с
множеством пузырьков и спиральных канавок внутри, а в длину почти равный
росту самого Лавона. Поверхность цилиндра была опушена изящными, мягко
вибрирующими волосками, утолщенными у основания.
прокашлялся, очистил легкие от остатков споровой жидкости и заполнил их
игристой студеной водой.
выражения тоном. Каждый отдельно взятый волосок вибрировал независимо, с
переменной скоростью; возникающие звуковые волны расходились в воде,
накладываясь друг на друга и то усиливая звук, то гася его. Сложившиеся из
колебаний слова к тому моменту, как достигали человеческого уха, звучали
довольно странно - и все-таки их можно было распознать. - Время, Лавон...
мы в самом деле хотим выгнать флосков из их крепостей...
Если бы вы могли размножаться с такой же скоростью...
вскоре убедиться в этом.
размышлять. Что-то шевельнулось под самой его рукой, и крошечная спирилла,
крутясь в иле, заторопилась прочь, различимая только на ощупь. Лавон не
тронул ее - он пока не ощущал голода, и думать сейчас следовало о другом:
о всеедах, то бишь коловратках. Еще день, и они ринутся в верхние
поднебесные слои, пожирая все на своем пути - даже людей, если те не
сумеют вовремя увернуться, а подчас и своих естественных врагов, сородичей
семейства Пара. Удастся ли поднять всех этих сородичей на организованную
борьбу с хищниками - вопрос, что называется, оставался открытым.
доказать. Сородичи Пара были разумными на свой манер, и они изучили
окружающий мир так, как человеку и не снилось. Лавон не забыл, сколь тяжко
дались ему знания обо всех разновидностях существ, населяющих этот мир,
сколь мудрено оказалось вникнуть в смысл их запутанных имен; наставник Шар
нещадно мучил его зубрежкой, пока знания накрепко не засели в памяти.
которые в общем и целом все похожи друг на друга. Бактерии распадаются на
три вида - палочки, шарики и спиральки, - все они малы и съедобны, но
различать их не составляет труда. А вот задача распознать сородичей Пара
иной раз вырастает в серьезную проблему. Сам Пара и его потомки внешне
резко отличаются от Стента с семейством, а семья Дидина ничем не
напоминает ни тех ни других. Буквально любое создание, если оно не
зеленого цвета и у него есть видимое ядро, может на поверку состоять в
родстве с Пара, какую бы странную форму оно ни приобрело. Всееды тоже
встречаются самые разные, иные из них красивы, как плодоносящие кроны
растений, но и красивые смертельно опасны: вращающиеся венчики ресничек
мгновенно перетрут ваше тело в порошок. Ну а тех, кто зелен и обитает в
прозрачных резных скорлупках, Шар учил называть диатомеями - диковинное
это словечко наставник выудил откуда-то из потаенных глубин мозга, откуда
черпал и все остальные слова; только и сам он был порой не в состоянии
объяснить, почему они звучали так, а не иначе.
Спать под самым небом, где человека, едва очнувшегося, вялого после
долгого зимнего забытья, может сцапать и сожрать любой всеед, случайно
проплывший мимо! Лишь мыслители способны на подобную глупость.
равно не разглядишь. Где-то тут неподалеку рыскал Нок...
всеедах и думать забыл. Размышляет вечно об одном - откуда здесь взялись
люди. Это действительно тайна - никто другой не похож на людей, даже
всееды. Но разве разгадка поможет нам выжить?
Зачем мы вам? Ведь всееды и так боятся вас...
ему голос, звучали еще невнятнее и глуше, чем прежде, были начисто лишены
сколько-нибудь понятного чувства.
повелеваем им. Мы заслужили это право задолго до прихода людей, после
многих лет борьбы со всеедами. Но думаем мы почти так же, как всееды, - не
планируем, а делимся тем, что знаем, и существуем. А люди планируют, люди
руководят. Люди различаются друг от друга. Люди хотят переделать мир. И в
то же время они ненавидят всеедов, как ненавидим их мы. Мы поможем людям.
так. Но можно двигаться - Нок несет нам свет...
холодного света и следом еще одна. Мгновение спустя к ним присоединилось
сферическое существо, по телу которого то и дело пробегали сине-зеленые
сполохи. Рядом носился вихрем Пара-второй.
имя Пара, стало двадцать четыре.
Лавон.
из Пара пояснил:
зевая. - Всегда тебе, Лавон, не терпится. Где Фил? Помнится, он закладывал
спору рядом с моей... Тут он заметил ненарушенную янтарную капсулу,
приклеенную к листу той же водоросли, но на ярус ниже. - Столкните его, он
будет в большей безопасности на дне.
свои записи...
Лавон досадливо осмотрелся, нашел жесткую щепку - скол харовой водоросли и
швырнул ее тупым концом вперед, угодив точно в центр споры Фила. Шарик
раскололся, и из него выпал рослый молодой человек, посиневший от
Контровский Владимир
Березин Федор
Мичурин Артем
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман
Лукин Евгений