радостью отправил бы меня в подземелье с дельтагарами, недолго правит тот
принц, который не награждает героев толпы. А героем арены в этот день был
я.
вперед. Я прошел среди приветствующих _к_е_р_а_к_с_и_а_н_ своего отряда к
дальней стене; стражники уже прислонили к ней лестницу, ведущую к
королевской ложе. Толпа хрипло ревела, забрасывая меня лентами, букетами
цветов, дорогими украшениями. По-прежнему держа в руке рапиру Панчана, я
шел, не глядя по сторонам, и поднялся по лестнице, чтобы получить из рук
Тутона золотой венец.
должен видеть только мою льняную повязку, а не смотреть мне прямо в лицо.
Потому что у Тутона Занадарского были причины запомнить меня.
капитан стражи неодобрительно нахмурился.
мысль, прежде чем я невольным жестом смог удержать его руку, наклонился и
сорвал повязку.
изумленные глаза. Тутон отшатнулся и побледнел.
потом гневно. Они меня узнали - мое имя, мои странного цвета волосы - я
Джандар с Каллисто, негодяй, выступивший против небесных пиратов в их
собственном логове, тот самый, что выхватил из их рук принцессу Шондакора.
Нечестивая радость вспыхнула на бледном лице Тутона, он выхватил их ножен
свое оружие и скрестил его с моим.
обмениваться ударами посреди кричащей беспорядочной толпы. - Ты сошел с
ума, если решился во второй раз появиться в моих владениях... на этот раз
я напою шпагу твоей кровью, а тебя, как падаль, брошу стервятникам со стен
Занадара!
раз шпага против шпаги - а Тутон превосходный фехтовальщик. Я не надеялся
прервать его яростное нападение и легко сразить, потому что страшно устал,
а он был совершенно свеж. А время уходило; со всех сторон к королевской
ложе устремились стражники. В любую секунду меня могут ударить сзади. Но я
умру с оружием в руках, глядя в лицо своему врагу.
плечо. Капитан стражи, тот самый, что сорвал с моей головы повязку,
собирался нанести удар, он находился совсем рядом, и я понял, что его удар
пронзит меня насквозь. И понял также, что ничего не могу сделать.
нельзя предвидеть. Это одна из загадок человеческого сердца.
гладиаторов, Эргон - лысый уродливый жестокий Эргон - выкрикнул одно слово
"_Д_ж_а_н_д_а_р_!", взмахнул своим огромным топором, и тот, поворачиваясь,
пролетел в воздухе и обрушился на голову капитана, готового уже поразить
меня.
криком "_Д_ж_а_н_д_а_р_!_" во второго стоявшего рядом со мной стражника
послал свое копье Зантор и пригвоздил его к скамье.
устремились к стене, взбирались на нее и оттуда прыгали на сидения трибун.
Взметнулись топоры, копья жадно погружались в тела, стражники, бежавшие на
помощь принцу, оказались в кольце свирепых противников, во главе с
Зантором и Эргоном.
цепляющуюся мешанину тел; зрители не давали стражникам собраться против
восставших рабов, они заклинили все выходы. Они пришли наслаждаться, есть
сладости, глядя на умирающих ради их удовольствия людей. Но самим
участвовать в смертельной битве им совсем не хотелось.
происходящее внизу. Потому что Тутон требовал всего моего внимания. Он
сражался, как безумный. Острие его шпаги одновременно оказывалось повсюду,
вот оно устремилось к моему горлу, а вот дрожит у груди, вот задело руку.
Гладкое белое одутловатое лицо принца заблестело от пота, он выкрикивал
невыразимо грязные оскорбления и шаг за шагом теснил меня.
наступая на кубки и раздавленные фрукты, спотыкаясь о подушки, я не мог
использовать свой обычный стиль. Я вынужден был против своего желания
вести чисто оборонительную дуэль, но все время искал возможности
использовать тайный прием, которому научил меня Лукор.
показного стиля, но годы сладкой пищи, изысканных вин и роскошной жизни
ослабили его руку и лишили его бодрости. Он тяжело дышал и отдувался; лицо
его побагровело от напряжения; рука начала дрожать.
момент я одолел его. Я устремился вперед, рапира моя пропела в воздухе, и
чистая сталь пронзила его прогнившее сердце. Я шагнул назад, принц
соскользнул с моей рапиры и упал у моих ног, мертвый, как камень.
за тысячи несчастий, причиненных моей принцессе.
душа светилась в великолепных глазах. Я прошел вперед, обнял ее, прижал к
груди и насладился поцелуем ее теплых мягких губ. Губ, которые десятки
тысяч раз целовал в сновидениях и мечтаниях... но в действительности
поцеловал в первый раз.
далеко и казался таким незначительным в этот момент восторга. Не стану
холодными черными чернилами записывать слова, которые мы тогда шептали
друг другу. С самого начала времен любящие произносят эти слова; могу
утверждать, что мы не были оригинальны.
посмотреть на вызванную мною сумятицу. Авангард гладиаторов прорвался к
королевской ложе; они окружили нас стальным кольцом. Окровавленными
грудами на скамьях лежали стражники; скамьи пустовали: большинство
зрителей бежало. Но через проходы вливались новые отряды стражников, как
муравьи из потревоженного муравейника. Они мрачными рядами поднимались по
ступеням трибун навстречу ревущей толпе гладиаторов.
безопасности.
когда они сражаются и умирают. Из-за дружбы со мной они подняли восстание,
и пока хоть один из них жив, я буду с ним рядом.
деревянными копьями и не могли сравняться со стражниками в стальных шлемах
и латах, с острыми занадарскими мечами. Но мы остановили натиск стражников
и сдерживали их. Человек, сражающийся за свободу, дерется лучше наемного
солдата. Но все равно их было много, а нас мало, и исход битвы был ясен.
лицо его было весело, хотя и исцарапано.
уйдем в подземелья. Там они смогут подходить только по двое за раз. С
горстью гладиаторов я смогу удерживать вход, пока мир не постареет.
улыбка.
есть лучшая идея. Мы можем прорваться через северные ворота, добраться до
судового двора и захватить корабль. Там мой собственный галеон
"_К_с_а_к_с_а_р_", конфискованный и опечатанный принцем.
ничего о кораблях не знает, и ты один не заменишь целый экипаж.
вместе со мной попала в рабство; они сражались со мной среди
к_е_р_а_к_с_и_а_н_; сражались и в восстании Джандара!
шум.
судовому двору? - спросил Эргон.
Неожиданно оно было повсюду, падая стремительным потоком. Один сверкающий
обломок упал на надвигающихся стражников, отрезая руки, перерезая горла.
Авангард стражников попятился и в смятении отступил.
смотрели на небо и на фантастическое летающее чудовище, которое прорвалось
сквозь прозрачный купол, накрывавший арену, как гигантская чаша.