Чтение 24–й страницы книги ~Предпоследняя истина~

- Я бы хотел, чтобы его беспокойство помогло ему раздобыть более
обширную информацию.

Агент отнесся к его словам спокойно. Он вежливо сказал:

- Несомненно, того же желает и сам мистер Фут. - Он продолжал
перебирать свои документы, стараясь ничего не упустить. - Ах, да. Еще
одно. Факт интересный, хотя и не связанный прямо с темой нашего разговора.
Йенсенистка по имени Арлин Дэвидсон, лучшая рисовальщица Агентства,
скоропостижно скончалась в конце недели от обширного инфаркта. Точнее, в
субботу вечером.

- Пытались раздобыть для нее искусственное сердце?

- И не думали.

- Скотина, - сказал Рансибл, имея в виду Броза. Он ненавидел его
всеми фибрами души.

- Нам известно, - продолжал агент, - что у нее было больное сердце,
увеличенное с детства из-за ревматизма.

- Другими словами...

- Вероятно, ей дали жесткие сроки для исполнения заказа, и она
переутомилась. Конечно, это только предположение. Но то, что Броз так
часто летал в Нью-Йорк из Женевы, весьма странно, ведь ему за восемьдесят.
Этот "специальный проект"...

- Да, - согласился Рансибл, - наверное, это и в самом деле что-то
важное. - Он несколько минут молчал, размышляя, а затем сказал: -
Разумеется, люди Броза глубоко проникли в мою организацию.

- Это так, и...

- Но я знаю, что вам не известно...

- Нам еще ни разу не удавалось раскрыть агентов Броза, проникших в
вашу организацию. К сожалению.

Он и в самом деле выглядел огорченным, для организации Фута раскрыть
агентов Броза, числящихся сотрудниками Рансибла, было бы крупным успехом.

- Меня беспокоит Юта, - пробормотал Рансибл.

- Не понял вас?

- У меня все готово, и я уже могу отдавать команду о начале работ
бригадам железок и колонне самоходных землероек, базирующихся возле
бывшего Святого Георгия.

Об этом и так все знали.

- Мистеру Футу это известно, но у него нет по этому поводу никаких
рекомендаций. По крайней мере, мне он ничего не передавал.

Рансибл встал, пожал плечами и сказал:

- Я думаю, ждать дальше никакого смысла нет. По видеоканалу я отдам
им приказ начать работы. И будем надеяться...

- Да, сэр.

- Для пятидесяти тысяч человек.

- Да, это будет большая стройка.

- Они будут жить там, где они и должны жить - под солнцем. А не в
септических убежищах. Не как саламандры на дне пересохшего колодца.

Все еще перебирая документы и безуспешно пытаясь найти среди них
что-нибудь полезное, агент Фута сказал:

- Я желаю вам удачи. Может быть, в следующий раз...

Но он не был уверен в том, что Рансибл получит еще один доклад. Этот
весьма скудный сегодняшний доклад может оказаться последним, если Уэбстера
Фута не подвели его экстрасенсорные способности.

А время показало, что не подвели.

Из искореженных; плохо сохранившихся развалин, стоявших тут некогда
высотных зданий, четверо бородатых мужчин вышли навстречу Николасу
Сент-Джеймсу.

- Как случилось, - спросил один из них, - что тебя не засекли
железки?

Одежда незнакомцев вид имела довольно жалкий, но сами они выглядели
здоровяками.

Чувствуя смертельную усталость, Николас посмотрел на них и уселся на
обломок камня, тщетно пытаясь нащупать сигарету в кармане куртки - железки
отобрали у него сигареты. Собравшись с силами, он сказал:

- Засекли. Двое. Когда я вышел на поверхность. Вероятно, они услышали
вибрацию землеройки.

- Они хорошо слышат вибрацию, - сказал главный из незнакомцев. -
Любых машин. И радиосигналы. Если, например...

- Я разговаривал по радиотелефону, и они записали весь разговор.

- Почему же они тебя отпустили?

- Они были уничтожены, - объяснил Николас.

- Что, твои коллеги по убежищу вышли на поверхность и прикончили их?
Мы так и поступили. Нас было пятеро. И они схватили того, кто вышел
первым. Они не собирались его убивать, они хотели утащить его в один из
этих... ну как их... ну да, жилых комплексов Рансибла. В одну из этих
тюрем. - Он внимательно смотрел на Николаса. - А мы напали на них сзади.
Но так случилось, что они убили первого из нас, а точнее, его убили, когда
мы стали стрелять по железкам. Думаю, это была наша ошибка. - Он замолчал,
потом сказал: - Меня зовут Джек Блэр.

Один из бородачей спросил:

- А ты из какого убежища?

- Из "Том Микс".

- Оно здесь поблизости?

- Четыре часа ходьбы.

Николас замолчал. Да и собеседники не знали, что сказать, все ощущали
неловкость и смотрели в землю.

Потом Николас сказал:

- Двое железок, схвативших меня, были уничтожены Талботом Йенси.

Бородачи смотрели на него пристально, не мигая.

- Это чистая правда, - сказал Николас. - Я понимаю, что это звучит
довольно странно, но я и в самом деле видел его. Он не собирался выходить
из своего укрытия, он хотел остаться незамеченным, но мне удалось
рассмотреть его. И у меня нет никаких сомнений в том, что это был именно
он. - Четверо бородачей не отводили от него глаз. - Да и как я мог не
узнать его? - сказал Николас. - В течение пятнадцати лет я четыре или пять
раз в неделю видел его по телевизору.

После недолгой паузы Джек Блэр сказал:

- Дело в том, что на самом деле Талбота Йенси не существует.

В разговор вступил еще один из них:

- Ты разве не знал, что это чучело?

- Как это? - переспросил Николас. И сразу все понял; за долю
мгновения он постиг гигантские масштабы опутавшей их лжи. Настолько
гигантские, что описать их не было никакой возможности. Этим людям нечего
было и думать справиться с этой задачей. Он должен понять, осознать этот
обман сам, испытать его на своей собственной шкуре.

Блэр сказал:

- То, что видел на экране телевизора каждый вечер там, в подземном
убежище, - как ты его назвал, "Том Микс"? - то, что вы называли Йенси,
Заступник - это на самом деле робот.

- Даже не робот, - поправил его другой, - не самостоятельно мыслящее
устройство, а просто чучело, которое сидит за столом.

- Но оно же говорит, - попытался возразить Николас. - Рассказывает о
патриотизме. То есть, я не хочу с вами спорить, я просто не понимаю.

- Он говорит, - пояснил Блэр, - потому что огромный компьютер,
который называется Мегалингв 6-У или как-то в этом роде, передает текст в
это "чучело".

- А кто создает программы для компьютера? - спросил Николас. Все
разговаривали очень медленно, словно во сне, как будто пытались говорить
под водой и на них давила огромная тяжесть. - Кто-то же пишет для него
речи, сам он не...

- У них много специалистов, - сказал Блэр, - их называют
йенсенистами. Те йенсенисты, которые работают в Литературном отделе, пишут
речи и загружают их в Мегалингв 6-У, а он как-то обрабатывает слова,
придает им нужную интонацию. И затем "чучело" говорит их. И поэтому
выглядит как живое. Речь записывают на пленку, а потом ее просматривает в
Женеве тип, который всем этим заправляет. Зовут его Броз. И, если он
одобрит сделанную запись, то ее по телекабелю покажут всем подземным
убежищам Зап-Дема.

Один из мужчин добавил:

- В России тоже есть такое "чучело".

Николас спросил:

- А как же война?

- Она давно уже закончилась, - ответил Блэр.

Николас кивнул:

- Я понимаю.

- Киностудия в Москве принадлежит и тем и другим, и нью-йоркское
Агентство тоже совместное предприятие. Московской студией руководит
талантливый "красный" режиссер Айзенблад, он снимает фильмы о разрушении
городов, которые ты видел по телевизору. Обычно он снимает "в миниатюре",
пользуясь макетами, а иногда - в натуральную величину. Например, когда он
снимает сражающихся железок. Он настоящий профессионал. Я имею в виду, его
фильмы не вызывают подозрений. Я помню их, а иногда нам удается настроить
приемник, и тогда мы ловим эти передачи. Когда мы жили под землей, мы тоже
верили этим фильмам. Он, этот Айзенблад, и йенсенисты обманули в общем-то
всех, кроме тех жителей убежищ, которые выходят на поверхность. Как ты,
например.

Николас сказал: