настигнут нас.
думать?
пристрелил бы ее.
понимающей. С ней было так интересно говорить. И оба они были совершенно
одни.
красноречивым и понятным. Она поняла его:
дольше. Я на самом деле пыталась. - Она поменяла положение ног. - Должно
быть это ужасно, находиться так далеко от друзей и семьи, в чужом
окружении. Но это лишь оттягивало неизбежную развязку, кроме того, у тебя
было два заряженных ружья. Ты мог выстрелить в кого-нибудь, и кто-нибудь
выстрелил бы в тебя. Я не хотела, чтобы тебя убили.
разница, что именно случится с вражеским солдатом?
серебристую палочку. Легкий дым скрыл выражение, появившееся на ее лице.
внимательно?
по-моему, результат какого-то скрещивания. Ашреган-мутант?
и проследил, как он обратился в порошок. - Мы - охотники, находим и ловим.
Исследователи и ответственные за развитие - делают выводы.
не злился. В конце концов, она не предала их близость. Их быстрое
взаимодействие было ни чем иным, как научным экспериментом. Она сама так
сказала. Они были представителями, хотя и совместимыми, двух различных
рас. Она не могла бы его "предать", если бы даже захотела.
поддался ей, за то, что потерял бдительность. Он мог утешаться лишь тем,
что ничто в той подготовке, которую он получил, не готовило его к
происшедшему этой ночью.
побега, и они не собирались повторять ошибку своих предшественников.
Транспорт, который вскоре прибыл за охотниками и пленником, был оборудован
отдельным отсеком для столь важною гостя и веревками, которыми можно было
связать его ноги. С одной стороны, он оставался один, с другой стороны,
его было легче охранять.
течение нескольких минут они проделали путь, который занял у него
несколько дней. Но они не разговаривали. Ему это было не нужно, она тоже
не была уверена в необходимости такого разговора.
гряде, более низкой и не столь массивной, как та, где Раньи нашел себе
временное прибежище. Транспорт завис в воздухе, стена в одной из гор
отъехала в сторону. Когда транспорт проник внутрь, стена закрылась.
подобную базу на поверхности, где известие о его присутствии могло бы
встревожить умы простых граждан.
даже роскошными. Очевидно, обширность его жилища соответствовала важности,
которую ему придавали. Оно не было похоже на камеру для заключенных. На
стенах были изображения местного ландшафта, но ни одного окна. Небольшая
инспекция его нового жилища однозначно дала ему понять, что второго побега
не будет.
двух недель. Все же у него были еще обязательства перед Назначением, он
был жив и невредим. Возможности же доставить им неприятности могут
предоставиться в ближайшем будущем.
пользовались ашреганы для развлечения. Это было уже нечто большее, чем
обычное гостеприимство. Он не ожидал подобного от людей. Но с самого дня
своего прибытия, он не видел ни одного человека. Видимо на базе работали
преимущественно гивистамы, о'о'йаны и конечно юланцы. Однажды турлог с
клешнями, остановился и внимательно его разглядывал своими глазами, лениво
плавающими на концах подвижных отростков. Но ни один человек не появлялся.
свободно рассказывал о себе, отказываясь отвечать лишь на те вопросы,
которые, как ему казалось, затрагивали военные темы. Они не вынуждали его
отвечать. Пока. Потому, что больше всего они были заинтересованы в нем
самом, а не в той информации, которую он мог бы им сообщить.
причинили вреда или боли, не делали никаких болезненных стимуляций. Просто
и оборудование, и сами процедуры ему были неизвестны. Страшно было потому,
что он не знал, чего ожидать.
на гроб, закрыли его и подвергли его тело обработке различного цвета
световыми излучениями. Как и после иных тестов, он не ощутил никакого
физического или умственного ущерба и, как всегда, никаких неприятных
последствий.
Его анализировали, изучали, сканировали, обмеряли и оценивали с разных
точек зрения. Это продолжалось бесконечно. За все это время он не видел ни
одного человека. Да и зачем? Люди - были воинами, как и он, а не
исследователями. Они не изучали, они разрушали.
раздосадован. Ему было бы неприятно, если бы в его обследовании приняла
участие Нейда Трондхайм. Значительно проще оставаться бесстрастным и
сохранять отсутствующий вид в присутствии любопытных гивистамов и с'ванов.
ему знакома лишь по учебным занятиям. Убить себя означало бы нанести
оскорбление и ущерб Назначению, лишить его ценного и разумного существа,
которое может способствовать его достижению. Такой поступок могли бы
совершить лишь поистине враждебные существа. Как люди, например.
поэтому он не представлял, насколько они были ценными. Оставаясь наедине с
собой, он пытался расслабиться, как мог. Таким образом, он поддерживал
ясность ума и физическую форму. Если его "хозяева" утратят бдительность,
он сумеет сбежать или нанести им какой-либо иной ущерб, который послужит
цели.
огороженном месте, похожем на парк. Там он мог заняться упражнениями,
позагорать, подышать воздухом Омафила. Хотя во время прогулок его
сопровождал один-единственный стражник, он не обманывал себя. Вряд ли он
сумеет сделать и несколько шагов в сторону увитой растениями стены. Они
готовы к такому шагу: слишком уж он очевиден. Он и не делал никаких
движений в том направлении. Его "хозяева" не были глупы. Присутствие
одного стража было тому доказательством. Больше сторожей и не требовалось.
с рыбками забавной формы, которые плавали в центральном парковом водоеме.
Однажды, когда он гулял, пошел дождь. Удовольствие, которое он получил от
этого стихийного явления, заставило стражника-массуда почти проникнуться к
нему симпатией. Почти.
если вместо массудов от теперь охраняют люди, значит, что-то изменилось.
Выйдя из подъемника, они повели его налево, а не направо.
здоровенный карабин. Раньи с тоской поглядел на оружие, сознавая, что даже
если он сумеет им завладеть, пользы от этого не будет. Каждое оружие,
которым здесь пользовались, было настроено на индивидуальный
биоэлектрический сигнал своего владельца. Никакой иной страж, а тем более
узник, не сможет из него выстрелить.
начинали тесниться в его голове. - У меня не назначено никаких процедур в
это время дня.
перевел смысл сказанного. - Я лишь доставляю тебя туда, куда указано. Я
понятия не имею, что потом случится, понял?
стола и стульев, здесь было несложное медицинское оборудование,
вмонтированный в стену экран связи и цветы в горшках. Если не считать
медицинского оборудования, помещение больше походило на спальню, чем на
смотровую комнату. Он подумал, что привлекательность обстановки обманчива.
кушеток и повернулась к нему, когда он вошел. Вместо защитной формы
охотника на ней был легкий коричнево-белый костюм. Он был удивлен, увидев
ее здесь, но не знал, доволен он этим или нет.
Один был очень маленького роста, почти, как с'ван. Раньи знал, что он не
являлся членом этой высокоразвитой расы цивилизации, потому что у