Чтение 24–й страницы книги ~Планета катастроф~

читал по данному вопросу. - Общепринятой считается цифра в несколько
миллионов лет, по некоторым теориям, это несколько сотен тысяч лет, по
другим - десять-двадцать тысяч.

- А что это - тысялет?

Минут пять ушло на то, чтобы объяснить ей нашу систему летосчисления.
Она для наглядности загибала пальцы, и по щекам ее текли слезы. Потом
вытерла их и сказала:

- Миллилет, тысялет - все равно. Все мертвый, давно.

- Это были твои предки?

- Нет, - она покачала головой, - мой народ, мой город назывался
Ульмок. Я тут могу ездить на слон, ходить по улица, видеть небо.

- Каким образом?

- Здесь, Мэл, - она показала в сторону спальни.

- Спать. Там есть... крыша. Дышать глубоко, - она показала, как надо
дышать, - спать.

Риссия прошла в спальню, а я - за ней. Прикоснувшись к чему-то на
стене, что осталось для меня невидимым, она вызвала из-под пола плиту, над
которой высился стальной полог, снабженный трубками.

- Лежи здесь, Мэл. Крыша закрывать, сонный воздух дышать - холодный.
Спать долго.

- Но... зачем?

Ее удивил мой вопрос, но она ответила спокойно:

- Плохой время приходить, солнце - красный, небо - черный. Земля
дрожать. Снег падать с неба, - она покачала головой. - Нет, Мэл, так много
слов... подождать, я учить еще.

- Я все понимаю, продолжай.

- Мужчин, женщин, старый, я, - она ткнула пальцем себя в грудь, а я
покачал головой:

- Не понимаю, но ты продолжай.

- Моя старик брать меня сюда.

- Уже вполне владеешь английским, - усмехнулся я. - Давай дальше.

- Много люди уехать в лодка, много тысяч лодка. Мой старик сказать -
нет. Он бояться - не про себя, про меня. Он сказать: "Ты - спать, ждать",
я ложиться здесь, прощаться, потом - темнота.

- Н-да, его можно понять. Эти лодки я видел, на них далеко не уедешь.

- Лодка другой, Мэл, большой-большой. Но он бояться про меня, много
чужой земля; Холгота, Отукка, люди-звери.

- Понятно. Значит, ты попрощалась с отцом и вроде бы... умерла. - Я
представил себе Риссию, лежащей в холоде и темноте много лет подряд, когда
земля вращалась вокруг солнца, возникали и умирали культуры разных
народов, а над ней вырастала толща льда.

- Нет, Мэл, нет умерла. Жива, однажды проснуться.

- А потом? - спросил я.

- Наверное, отец приходить скоро. Очень болен, долго болен. Дом
говорить мне, что делать.

- Дом советовал тебе, что делать?!

- Да, дом. Очень мудрый, знает все. Говорить мне, делай так, скоро -
здоровый. А отец...

- Наверно, ты его потеряла.

- Пойдем, - она повела меня в комнату с экраном, подошла к нише в
стене, перед которой стояло кресло, села в него и заговорила на том языке,
который я слышал от нее раньше и не понимал.

Глухой голос ответил ей, произнося все слова на одной ноте. Он
говорил довольно долго, а когда кончил, Риссия сказала: "Акку" - и встала
с кресла.

- Вот видишь, дом говорит: снег идет сверху, завтра - тепло, лед
станет вода.

- Это у тебя собственная метеостанция?

- Дом знает всех вещей, Мэл, не наш дом, большой дом - там, - она
указала куда-то пальцем.

- Он связан с другой станцией? Видимо, это объединенная справочная
служба.

- Я не знай так много слов, Мэл. Не говорить больше сейчас.

- Ну хорошо, а что тебя разбудило?

- Лед уходить, вода сверху, - она показала на потолок.

- Так, значит, лед начал таять, и машины заработали, чтобы вывести
тебя отсюда?

- Может, так, Мэл.

- Не обращай на меня внимания, девочка, я просто рассуждаю вслух.
Итак, ты проснулась, сначала была больна, но потом поправилась. А дальше?

- Надо идти, искать старик. Взяла морской костюм, еда. Наверх - много
льда, много вода, тяжело ехать на снегоход.

Риссия довольно долго рассказывала, как она добиралась до Америки,
потом увидела огни Майами и пошла искать людей. Она их нашла, но никто не
понимал ее языка. Все казалось ей странным - люди, здания, животные.

Она изголодалась, но без денег никто не хотел ее кормить. Но вот в
один прекрасный день к ней подошел человек и заговорил на ее родном языке.

Она была счастлива, она пошла за ним. Но он, заведя ее в темный
переулок, попытался схватить. Риссия вырвалась и убежала, а три дня спустя
в другом темном переулке встретила меня.

- Мир тесен, - усмехнулся я. - А люди, которые пытались тебя
схватить, имели на это основания?

- Нет, Мэл. Сначала я думать - хороший друг. Потом - душить меня. А
я... - Она изобразила, как он схлопотал от нее кулаком в челюсть, потом
коленом в пах. - Я убежать.

- Молодец, девочка. Но послушай, ты должна хоть примерно знать, кто
они такие. Кто такой Сэтис? Тебе что-нибудь говорит эта фамилия?

- Нет, Мэл, неизвестный люди.

- А говорят по-твоему.

- Говорят странный, - она кивнула очень выразительно. - Но я понимал.

- Ну хорошо. Я вижу такую связь событий: мой знакомый моряк был в
Антарктиде, он клялся, что какие-то безликие люди преследовали его и
саботировали работы, которые там велись. А ты говоришь, язык у них такой,
как был здесь в древние времена. Почему они преследовали меня? Наверное,
из-за монеты, которую я им показал в Майами.

- Монеты?

- Да, золотой такой кружочек, - пошарив в ящике стола, я нашел что-то
вроде карандаша, клочок бумаги и нарисовал монету такой, как я ее
запомнил.

Риссия яростно закивала головой; этому она научилась у меня.

- Это грипс, это для... - она замахала руками, не в силах объяснить
назначение денег на своем английском.

- Моряк сказал, что нашел монету в постройке, вмерзшей в лед, -
продолжал я. - Сэтис тоже ее узнал. Его приятель обменял мою монету на
другую; до сих пор не могу понять, для чего.

- Да, да! - Риссия была взволнована. - Монета как кольцо, Мэл, он
приводить его к тебе!

- Что ты хочешь сказать?

- Мэл, умный люди, мой народ, так делали, - она искала слова. - Ты,
я, кольцо - вместе.

- Это что - волшебство?

- Кольцо для женщина, давать мужчина. Манит мужчина к женщина.

- Ты это можешь и без кольца.

- Сэтис иметь то же в монета. Дать тебе, звать его к тебе.

- Значит, пока у меня была монета, она его притягивала. А я-то думал,
что мы с тобой спрятаны у Боба, как деньги в бабушкином чулке.

- Твой грипс где? - Она даже схватила меня за руку.

- Наверное, я потерял монету на катере, - сказал я, - но давай
двигаться дальше. Как ты сбежала? Я оставил тебя в неважном состоянии и
думал...

- Да, Мэл, я больной, лежать, ждать, два дня, ночь. Стало лучше -
брать лодка, бежать. Хотеть одно - домой. Искать Мэл, а найти тот, что
говорит мой язык.

- Значит, ты разыскивала этих убийц?

- А как брать вещь, мне надо? Теперь знаю, не боюсь. Искать мужчин,
один. Обмануть, учиться много. Идти место, где машина летит в воздух.

- Аэропорт?

- Да. Искать другой мужчин, летать в воздух долго-долго.

- Акула ты дела первого мужчину? Риссия наглядно изобразила жестами,
как она засадила ему коленом в седалище и сломала шею:

- Я сильный.

- Боже ты мой, а я так за тебя боялся.

- Ехать место, - продолжала она, - Иоганнесбург. Покупать лодка.

- На какие деньги?

- Мертвый мужчина - много грипс.

- А потом?

- Плыть сюда, приходить Гонвондо, дом.

- Пешком?!

- Снегоход здесь, то же место.

- Детка, да ты неплохо ориентируешься.

- Нет надо: есть кольцо. - Улыбаясь, она подняла руку, на которой
сверкнуло точно такое же колечка как подаренное мне.

- Я подумать: может, Мэл... - Тут она прикоснулась ко мне своим
очаровательным жестом, который передавал мысли кончиками пальцев, когда у
нее не хватало слов.

- Но если ты жив, ты приходить, - продолжала она. - Я знать, может -
долго.

- Ну, хорошо. У нас остается несколько нерешенных вопросов: кто они
такие - этот Сэтис и его банда? Зачем им понадобилась ты? И это царство
под водой...