глаза и замер. Сердце стучало в груди как сумасшедшее.
это сделать. Они стояли вокруг. Их было много - может, десять, а может,
и двадцать. Держат эти свои охотничьи копья - просто зубочистки, но на-
конечники из железа, и такие острые, что вспорют тебе брюхо, оглянуться
не успеешь. Он зажмурился и продолжал лежать неподвижно.
что-то похожее на смех. Черт подери! Он им не по зубам. Свои его преда-
ли, человеческий ум бессилен что-нибудь придумать, а он прибегнул к их
собственной хитрости - притворился мертвым и сыграл на их инстинкте, ко-
торый не позволяет убивать тех, кто лежит на спине, закрыв глаза. Стоят
вокруг, лопочут между собой, а сделать ничего не могут, пальцем дотро-
нуться до него боятся. Будто он - бог.
нов все еще горел, но пламя побледнело, а лес был уже не угольно-черным,
а белым. Как же так? Ведь прошло от силы десять минут. Правда, еще не
совсем рассвело, но ночь кончилась. Он видит листья, ветки, деревья. Ви-
дит склоненное над ним лицо. В сером сумраке оно казалось серым. Все в
рубцах, но вроде бы человеческое, а глаза - как две черные дыры.
сом.
смотрел на него сверху вниз? Ну уж нет!
ве не только копья, но и пистолеты. Растащили его запасы в лагере!
валось унять озноб.
не сверху вниз!
бовский. Черт знает что!
чтобы мы оставили вас в живых. А теперь вы хотите умереть?
разговаривает, точно Любов, и решает, жить ему или умереть, - эта боль и
эта ненависть душили его, поднимались в глотке тошнотным комком. Он
трясся от холода и отвращения. Надо взять себя в руки. Внезапно он шаг-
нул вперед и плюнул Селверу в лицо.
нул. И засмеялся. И даже не попытался убить его. Дэвидсон вытер с губ
холодную слюну.
голоском, от которого Дэвидсона начинало мутить, - мы же с вами оба бо-
ги. Вы сумасшедший, и я, возможно, тоже, но мы боги. Никогда больше не
будет в лесу встречи, как эта наша встреча. Мы приносим друг другу дары,
какие приносят только боги. От вас я получил дар убийства себе подобных.
А теперь, насколько это в моих силах, я вручаю вам дар моих соплеменни-
ков - дар не убивать. Я думаю, для каждого из нас полученный дар равно
тяжел. Однако вам придется нести его одному. Ваши соплеменники в Эшсене
сказали мне, что вынесут решение о вас, и, если я приведу вас туда, вы
будете убиты. Такой у них закон. И если я хочу подарить вам жизнь, я не
могу отвести вас с другими пленными в Эшсен. А оставить вас в лесу на
свободе я тоже не могу - вы делаете слишком много плохого. Поэтому мы
поступим с вами так, как поступаем с теми из нас, кто сходит с ума. Вас
увезут на Рендлеп, где теперь больше никто не живет, и оставят там.
нили какой-то гипнотической власти. Этого он терпеть не станет. Ни у ко-
го нет власти над ним! Никто не может ему ничего сделать!
сился, - сказал он все тем же хриплым голосом.
помешал вам. Так же, как теперь он мешает мне убить вас. Больше никого
убивать не будут. И рубить деревья - тоже. На Рендлепе не осталось де-
ревьев. Это остров, который вы называете Свалкой. Ваши соплеменники не
оставили там ни одного дерева, так что вы не сможете построить лодку и
уплыть оттуда. Там почти ничего не растет, и мы должны будем привозить
вам пищу и дрова. Убивать на Рендлепе некого. Ни деревьев, ни людей.
Прежде там были и деревья, и люди, но теперь от них остались только сны.
Мне кажется, раз вы будете жить, то для вас это самое подходящее место.
Может быть, вы станете там сновидцем, но скорее всего вы просто пойдете
за своим безумием до конца.
шие на Дэвидсона снизу вверх, вдруг засияли светло и страшно. - Я не мо-
гу убить вас, Дэвидсон. Вы - бог. Вы должны сами это сделать.
серыми деревьями.
копья надвинулись на него сзади и с боков. Они трусят прикоснуться к не-
му. Он мог бы вырваться, убежать - они не посмеют его убить. Железные
наконечники, узкие, как листья ивы, были отшлифованы и наточены до ост-
роты бритвы. Петля на шее слегка затянулась. И он пошел туда, куда они
вели его.
с ним, когда он в последний раз говорил с Дэвидсоном. А потом исчез и,
может быть, спал теперь в могиле мертвого Любова в Эшсене, потому что ни
разу не пришел к Селверу в Бротер, где он теперь жил.
встретил Любов. Он был безмолвным, туманным и очень грустным, и в Селве-
ре проснулось прежнее тревожное горе.
встречу с ловеками, которые прилетели на большой лодке. Это были сильные
люди, совсем не похожие на ловеков, которых он знал, если не считать его
друга, но Любов никогда не был таким сильным.
ся, что они именно такие, отдал им тяжелый ящик, который принес с собой
из Бротера.
- Он знал о нас гораздо больше, чем знают остальные. Он изучил мой язык
и знал Мужскую речь, и мы все это записали. Он во многом понял, как мы
живем и уходим в сны. Остальные совсем не понимают. Я отдам вам его ра-
боту, если вы отвезете ее туда, куда он хотел ее отослать.
поблагодарил Селвера и сказал, что бумаги обязательно отвезут туда, куда
хотел Любов, и будут их очень беречь. Селверу было приятно это услышать.
Но ему было больно называть имя друга вслух, потому что лицо Любова,
когда он обращался к нему в мыслях, оставалось таким же бесконечно
грустным. Он отошел в сторону от ловеков и только наблюдал за ними. Кро-
ме пятерых с корабля сюда пришли Донг, Госсе и еще другие из Эшсена. Но-
вые были чисты и блестящи, как недавно отшлифованное железо. А прежние
отрастили шерсть на лицах и стали чуть-чуть похожи на очень больших ат-
шиян, только с черным мехом. Они все еще носили одежду, но старую, и
больше не содержали ее в чистоте. Никто из них не исхудал, кроме их
Старшего, который так и не выздоровел после Ночи Эшсена, но все они были
немного похожи на людей, которые заблудились или сошли с ума.
три года ни лесные люди, ни ловеки не строили жилищ и куда даже не захо-
дили. Селвер и его спутники сели в тени большого ясеня, который стоял
чуть в стороне от остальных деревьев. Его ягоды пока еще казались ма-
ленькими зелеными узелками на тонких веточках, но листья были длинными,
легкими, упругими и по-летнему зелеными. Свет под огромным деревом был
неяркий, смягченный путаницей теней.
них наконец пришел под ясень. Жесткий ловек с корабля, коммодор. Он при-
сел на корточки напротив Селвера, не попросив разрешения, но и не желая
оскорбить. Он сказал:
двух кораблях. Вашу планету больше не будут использовать для колониза-
ции.
ся. На вашу планету Лига наложила запрет. Если сказать по-другому, более
понятными для вас словами, я обещаю, что, пока существует Лига, никто не
прилетит сюда рубить ваши деревья или забирать вашу землю.
не то утверждая.
несколько человек все-таки прилетят. Их будет десять-пятнадцать. Во вся-
ком случае, не больше двадцати. Они прилетят, чтобы разговаривать с вами
и изучать вашу планету, как делали некоторые люди в колонии.