Чтение 24–й страницы книги ~Погибший Мир~

От плаца тропинка шла вниз, к реке. Тут следов цивилизации было еще
больше: вдоль берега тянулась длинная пристань из неошкуренных стволов
трехфутового диаметра, у которой покачивался довольно большой палубный
баркас. Это посудина, сколоченная прочно и грубо, без претензий на
изящество, с высокими бортами, мачтой с квадратным парусом и дюжиной весел,
с которыми управлялись гребцысенары, напомнила Блейду сармийскую галеру.
Вероятно, на ней Рильгон спустился с верховий реки, из неведомого Сеймидана,
в стойбище дикарей -- самую восточную точку контролируемой им территории.

Когда стражи вместе с Блейдом поднялись по трапу, странник увидел на
палубе группу рослых светлобородых воинов в кожаных безрукавках и медных
шлемах. Это была личная охрана вождя, окружив пленника, шестеро
телохранителей доставили его к Рильгону. Сенаров, гревшихся на солнце у
своих весел, они разгоняли пинками.

Великий вождь располагался в кормовой надстройке. Его каюта была
довольно большой, но имела низкий потолок и маленькие оконца, затянутые
мутной полупрозрачной пленкой, особой чистоты вокруг не наблюдалось. Сам
Рильгон, развалившись, лежал на груде шкур, рядом, на табурете, стоял
кувшин. Втянув носом воздух, странник безошибочно опознал его содержимое:
ча, хмельной напиток, который горцы, по словам Нуг-Уна, готовили из меда
диких пчел.

Затем взгляд Блейда переместился к хозяину каюты. Рильгон был крупным
мужчиной лет сорока пяти -- почти таким же крупным, массивным и объемистым,
как сенары, разве что не столь волосатым. Его пухлые губы обрамляли усы и
борода, светлые глаза казались холодными и жестокими, в правой руке вождь
держал бронзовую чашу с хмельным, толстые пальцы левой небрежно теребили
рукоять огромного меча.

Властным жестом приказав охране выйти, Рильгон присел, скрестив ноги, и
уставился на пленника.

-- Ты убил шестерых, -- внезапно произнес он гулким басом.

Блейд пожал плечами.

-- Разве? Мне казалось, что больше.

-- Эти волосатые твари не в счет, -- вождь звучно отхлебнул из чаши. --
Я говорю о своих людях.

-- Тогда -- шестерых, -- согласился странник.

-- Пятеро из них -- неуклюжие болваны. Но шестой! -- Рильгон поднял
взгляд к низкому потолку. -- Шестой -- Барт, и немногие в Триречье сумели бы
с ним справиться!

Блейд вспомнил холодные серые глаза воина, с которым бился неделю
назад.

-- Я не из Триречья, -- коротко заметил он.

-- Ты пришел с моря? Или из-за Каменного Серпа? Рассказывай! -- Рильгон
снова приник к чаше.

-- Из-за Серпа. Там, за мертвыми землями, тоже живут люди.

Вождь важно кивнул, казалось, он был вполне удовлетворен этим ответом.

-- Значит, ты -- человек с Заката Солнца... Ладно, пусть так! И чего
тебе нужно на востоке?

-- Того же, что всем воинам. Женщин, богатства, хороших земель...
рабов!

Рильгон отбросил пустую чашу и расхохотался.

-- Теперь я вижу, что ты действительно воин! Мало убить шестерых, мало
перерезать глотку Барту! Настоящий воин должен обладать двумя вещами, -- он
поднял два толстых растопыренных пальца, -- умением сражаться и жадностью!
Ибо ради чего бьется воин? Ради богатства! Правильно мыслишь, чужак!

Блейд склонил голову.

-- Ты мудр, вождь...

-- Великий вождь, -- спокойно поправил его хозяин. -- Я, Рильгон --
великий военный предводитель горной страны. И не пройдет трех лун, как я
стану повелевать Бреггой, городом куда больше и роскошней моего Сеймидана,
где глупые женщины поклоняются своей жалкой Матери, каменному истукану... А
потом я растопчу выродков, что прячутся в верховьях Бурой реки... Я сравняю
с землей их селения и выжгу поля! Кто не захочет мне покориться, тот умрет!
-- он рыгнул и важно закончил. -- Ты вовремя пришел сюда, воин!

Блейд бесстрастно кивнул:

-- Я всегда появляюсь вовремя, великий вождь. Куда не придешь, везде
война. И везде нужны хорошие бойцы.

Это было чистейшей правдой. В какую бы реальность Измерения Икс он не
попадал, всюду, если не считать Таллаха, шла война, большая или малая; и
неважно, какие средства пускались в ней в ход -- каменные топоры или ракеты,
мечи или бластеры. Везде пахло кровью и горелым мясом. Такое однообразие уже
начало ему надоедать.

Рильгон запустил пятерню в бороду, поскреб шею.

-- Хочешь служить мне, воин? Ты жаждешь богатства -- ты его получишь!
Только не посягай на власть, -- он предостерегающе поднял палец. -- Запомни,
власть принадлежит мне!

-- Ты мудр, великий вождь, -- снова повторил Блейд. С этим местным
Чингисханом не стоило спорить.

Рильгон не остался равнодушным к лести; он поднял голову, и на лице его
расцвела снисходительная усмешка. Сейчас он напоминал жирного кота,
поймавшего мышь и размышляющего о ее дальнейшей судьбе, то ли отпустить на
свободу, то ли придушить одним движением лапы. Внезапно глаза его хитро
сверкнули.

-- Значит, тебе нужны богатства и женщины? Но мне говорили, что одна
женщина у тебя уже есть. И прехорошенькая!

Странник напрягся. Вайала! Что эти ублюдки сделали с ней?

-- Да, я немного поохотился в Хасрате, -- небрежно заметил он, -- но
мою добычу отняли. Теперь же, когда я стал твоим воином...

-- Не так быстро, чужестранец! -- Рильгон вновь ощерил зубы в ухмылке.
-- Сегодня вечером я отправлюсь обратно в Сеймидан, а ты останешься здесь.
Получишь оружие, пойдешь в набег с моими людьми на Хартру... это за Бурой
рекой, у соленых вод... Ты должен принести мне двенадцать голов -- по два
ублюдка за каждого из тех, кого ты убил. Нет, четырнадцать! Четверых -- за
Барта! -- вождь сжал огромный кулак и стукнул себя по колену, -- Тогда ты
отдашь долг и станешь моим воином.

-- Я подарю тебе вдвое больше голов, -- заметил Блейд; правда, он не
уточнил, чьих.

-- Хорошо! За первые четырнадцать получишь назад свою девку, за
остальные -- еще трех на выбор, когда мы захватим город. Согласен?

-- Согласен.

Странник поклонился, стараясь, чтобы Рильгон не заметил мелькнувшего в
его глазах гнева. Он размышляя о том, что и вправду стоит подарить этому
мерзавцу голову, но лишь одну -- его собственную. Вот только удержит ли
великий вождь ее в руках?

-- Хорошо! -- Рильгон важно кивнул и потянулся к кувшину. -- Теперь ты
можешь идти!

Поднявшись наверх и спрыгнув на причал, Блейд очутился в окружении тех
же четверых стражей. Они направились обратно я стойбище.

Пересекая вытоптанную поляну за казармой, странник опять покосился на
бревенчатый домик с подпертой дверью. Он не задал вопроса, который вертелся
на языке; полезней было пересчитать бленаров, околачивавшихся вокруг. Не
меньше двадцати, решил Блейд, подавив тоскливый вздох. И сенаров сотни
полторы... Слишком много, чтобы ввязываться в открытый бой! Но если ночью он
сможет покинуть хижину, шансов на побег станет куда больше. Ночь и темнота
-- верные союзники...

Стражи снова провели его вдоль землянок стойбища к темнице, где
пленника поджидала корзинка с опостылевшей рыбой. Дверь поставили на место,
подперли колом, и остаток этого дня, прошел в таком же томительном бездельи,
как и шесть предыдущих. Стемнело; через щели меж досок теперь проникали
только отблески гаснущих костров. Блейд со злостью пнул парашу, улегся на
колючую подстилку и скоро погрузился в сон.

¶ГЛАВА 8§

Ему чудилось, что где-то раздаются человеческие крики, топот и звон
металла. Блейд беспокойно заворочался на подстилке; он пребывал в том
неопределенном состоянии между сном и явью, когда звуки и запахи внешнего
мира кажутся порождением ночных грез. Потом ноздри странника защекотал дым,
он чихнул и проснулся.

Определенно, тянуло гарью! И шум, который он слышал, был знаком, вопли,
грохот, стук мечей и треск огня, пожирающего сухое дерево. Щели в дверях
хижины озарились отсветами пожара, и едкий запах дыма стал сильнее. Там,
снаружи, шла битва!

Блейд вскочил на ноги, лихорадочно соображая, что можно было бы
использовать в качестве оружия. Увы, ничего подходящего, кроме параши, у
него не имелось. В бессильной ярости он стиснул кулаки и, словно раненый
зверь, заметался меж бревенчатых стен.

Но ждать пришлось недолго. Дверь задрожала под ударами; казалось, она
вот-вот упадет. Блейд прижался к стене рядом с дверным проемом, подпихнув
парашу поближе. Если люди Рильгона собираются его прикончить, первый из них
получит горшком по голове. Затем он схватит меч бленара и...

-- Блейд! -- раздалось за дверью. Странник молчал; этот голос показался
ему незнакомым. Звучный баритон сильного, уверенного в себе человека...
Блейд положил руки на край тяжелого горшка.

Зов повторился снова; теперь в голосе звучало раздражение:

-- Блейд, ты здесь? Проснись! Мы пришли за тобой! Нуг-Ун добрался к
нам! Слышишь?

Блейд вздрогнул. Кем бы ни был этот человек, он знал Нуга! Имя сенара
прозвучало, словно пароль. Странник отодвинул парашу и рявкнул:

-- Слышу! Выбей этот проклятый кол!

В следующее мгновение дверь с грохотом рухнула, и в хижине появились
двое с обнаженными мечами.