Изнемогающая от жажды яватма хотела крови.
В конце концов атака прекратилась. Не дождавшись очередного хищника, я опустил меч и понял, что гончих больше нет. По крайней мере в тоннеле. Остальные были где-то в другом месте.
Чуть выровняв дыхание, я глубоко вздохнул, надеясь разогнать туман в голове. Перед глазами плясали искры. Я наклонился, упираясь ладонями в согнутые колени, и начал старательно выравнивать дыхание. Кровь гончих стекала с моих ботинок.
Когда я смог, я выпрямился, осторожно прогнул поясницу, стараясь расслабить мышцы, пытаясь растянуть выпуклый шрам, который грозил снова разойтись от напряжения.
Странное эхо звучало в тоннеле.
Я снова встал в стойку, поморщившись от боли, с яватмой наготове. Передо мной возвышалось заграждение из окровавленных тел. Через проломы и трещины в стенах изгибающихся каменных тоннелей я услышал далекие голоса.
— …сколько я ждал?
Ответил мягкий голос Дел:
— Шестьсот сорок два года.
Молчание, а потом с удивлением:
— Откуда ты знаешь?
— О тебе ходит много историй, Чоса.
Чоса? Чоса Деи? Но он только легенда. Создание из сказок.
— Что еще говорят обо мне?
— Что ты честолюбивый и мстительный.
Ну баска, нашла что сказать.
— А что говорят о тебе?
— Что я похожа на тебя.
Я услышал смешок.
— Но я не женщина, а ты не мужчина, так?
— Я танцор меча, — спокойно ответила она, — и певец меча. Я училась в Стаал-Уста, Чоса… Ты конечно знаешь Стаал-Уста?
— О да, знаю. Конечно знаю. Я многое знаю, так? Я знаю Стаал-Уста, я знаю яватмы, я знаю много чего, так? Я хорошо знаю кто ты. Именно тебя я ждал. Ты мне просто необходима, ты и твоя яватма. Я ждал вас столько лет…
Мой выход, подумал я. Но дорогу закрывали тела гончих.
Я торопливо обтер клинок о мою грязную тунику и положил меч у входа. Не обращая внимания на слизь и вонючую кровь, я хватал и оттаскивал тела, сваливая их одно на другое. Не все они были целыми, куски я отбрасывал в сторону. Я разгреб завал, схватил меч и побежал.
Вот только мне не повезло. В тот момент, когда я перебрался через гончих, голоса растворились в тоннелях и пещерах. Я застыл, чуть согнувшись, чтобы не удариться головой, и прислушался. Тишина. Слышно только мое хриплое дыхание. Ни голоса Дел, ни Чоса Деи.
Но Дел НЕ МОГЛА разговаривать с Чоса Деи.
Я выругался и пошел вперед, проклиная узкий тоннель. Проклиная себя за свой рост. Мечтая обладать силой, способной разнести эту гору на куски и Чоса вместе с ней. Чоса и его гончих.
— …и мне пришлось добыть свисток, так? Мне необходима была его охрана. Мне нужна ВСЯ магия. Этим я и занимаюсь: собираю ее. Магии должно быть много, конечно много, так? А иначе в ней нет смысла. Иначе цели не добиться, так? Магия ничего не стоит, если ее мало.
Я застыл, тяжело дыша, но Дел ничего не ответила, или ее ответ затерялся в лабиринте драконьих внутренностей. Я втянул побольше воздуха и снова побежал. Ботинки со стуком опускались на каменный пол.
— …были средством, не более. Я никогда не пылал страстью к животным, я не сторонник домашних любимцев, но мне нужно было с чего-то начать, так что я придал вид… гончей, ты кажется сказала? Ну значит гончей. Сильной и преданной собаки, готовой умереть по моему приказу. Конечно это было только началом, собирать яватмы тяжело и мне пришлось достать другого человека, а тот, в свою очередь, принес мне еще одного, тоже жителя деревеньки недалеко отсюда, так? А когда я набрал их достаточно, я послал их за яватмами.
Я выбрал левый проход — потолок там был повыше. Я бежал.
Аиды, аиды, баска, в какую же историю ты попала?
Голос жужжал где-то сбоку.
— …нет-нет, не создать. Лучше сказать «переделать». Создать легко. Я переделываю, так? Это только мой дар, магия Чоса Деи. Я беру то, что уже создано и выжимаю его силы. Я очень тщательно переделываю его, а потом изменяю форму так, как это нужно мне.
Я остановился, когда голос затих, растворившись у меня за спиной, словно свечу унесли за поворот тоннеля. Я завертелся на месте. Кончик клинка царапал стену. Позади меня ничего не было, ничего, кроме пустоты.
Ой баска, баска.
Голос загремел так, что эхо унеслось далеко вниз по тоннелю.
— …знаешь, что ты? Ты знаешь, что ты такое?
Я прислушивался на бегу, но ответа Дел не услышал.
— …думаешь тебе лучше не принимать знание? Ты боишься признать правду, так? Я чувствую этот меч по запаху, я ощущаю его вкус… всего меча. Его от меня не спрятать, не помогут ни ножны, ни песня. Ты его не спасешь. Я могу использовать твою песню, переделать то, что ты создашь.
Наконец-то я услышал голос Дел.
— Зачем?
Голос у волшебника был мягким:
— Чтобы переделать охрану, чтобы переделать мою тюрьму, — тон неожиданно изменился — Чоса Деи разозлился. — Чтобы переделать моего брата, который засадил меня сюда!
Тоннель снова разветвлялся. Я прошел развилку, остановился. Впереди была еще одна развилка. Дракон был полон тоннелей и Чоса говорил в каждом.
Ой бака, баска. Как же, в аиды, мне тебя найти?
=15=
Мои колени ударились о камень, клинок зазвенел. Я понял, что падаю. За моей спиной зарычала гончая.
Я сумел вскочить, схватить оружие, обернуться и проткнуть гончую в прыжке. Потом освободил клинок и снова ударил, когда появилась вторая, вылетевшая из красных теней. Позади нее уже была третья.
Кровь полилась ручьем, когда я с размаху пробил грудную клетку и позвоночник, разрубая третью гончую пополам. Я вонзал меч с наслаждением, чувствуя опьянение победы.
Пока не вспомнил слова Чоса, что эти твари когда-то были жителями деревни Ясаа-Ден и танцорами мечей из Стаал-Уста.
Я растерялся. На секунду, только на секунду рукоять скользнула в моей руке, а потом я вдохнул знакомый запах, почувствовал как кровь коркой запекается на моей лице и понял, что если бы промедлил еще немного, эти переделанные люди убили бы меня.
Чоса Деи заполучил Дел. Я ему больше не был нужен, ему уже не нужен был и мой меч. Он получил то, что хотел, то, в чем нуждался, чтобы освободиться из тюрьмы, чтобы найти своего брата и переделать Шака Обре, у которого хватило здравого смысла запрятать Чоса в горах, где он никому и ничему не мог причинить вреда.
И так продолжалось шестьсот сорок два года.
Вернее шестьсот сорок один. Последние шесть месяцев или около того Чоса Деи нашел себе занятие.
А где, мимолетно подумалось мне, сейчас Шака Обре?
Голо Чоса донесся до меня сквозь проломы.
— …и женщина сильнее, да. Требования женщины жестче, у женщины сильнее воля. Женщина, когда она того хочет, более преданна, гораздо более решительна, так? Более сосредоточена на своей цели.
Я едва узнал голос Дел.
— Кое-кто сказал бы более одержима.
— Но… да, конечно! Одержимость необходима, без одержимости нельзя. Одержимость правит, а сострадание вредит, — я услышал смех Чоса. — Теперь я понимаю. Теперь я осознал. Не просто яватма, не просто кровный клинок, не просто оружие танцора меча. Это твоя душа, это вторая ты…
— Нет! — выкрикнула Дел. — Я не просто меч, не просто оружие. В жизни меня ведет не только жажда мести…
Чоса не скрыл удивления.
— А что же может быть сильнее жажды мести, если она так далеко завела тебя? Она сформировала тебя, создала тебя…
— Я сама себя создала. Я создала яватму, а не она меня.
— Она переделала тебя, — поправил Чоса. — С ней ты ведь изменилась, так? Ты стала такой, какой должна была стать, чтобы отомстить. Жажда мести могущественна, — голос волшебника неуловимо изменился. — Назови мне имя твоего меча.
Вот чем Дел никогда не грешила, так это глупостью.
— Чоса Деи, — не задумываясь, ответила она. — Теперь переделывай себя.
Голоса снова затихли. Дел и Чоса пропали.
Аиды, баска… ну крикни что-нибудь, ну дай мне хоть крошечный след.
Голос Чоса зазвучал совсем рядом — снова шутка тоннелей.
— Ты назовешь мне имя, так? Пока у тебя еще две руки и две ноги. Пока у тебя еще две груди…
Я сообщил ему все, что о нем думал, но очень тихо.
Только хриплое дыхание и стук моих ботинок. Я бежал по тоннелю.
Развилка, развилка, развилка. Но свет становился все ярче, а запах все отвратительнее, и угрозы Чоса Деи все жестче. Я слышал скулеж и рычание гончих, хрипы кузнечных мехов…
Контровский Владимир
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Вронский Константин
Херберт Фрэнк
Маккэфри Энн