Чтобы их осмыслить, Дари пришлось поломать голову. Проблема состояла в
том, что каждая переходная точка внутри Лабиринта находилась в движении,
поэтому любой выход из данного помещения мог вывести в любое из остальных
тридцати шести. А по мере спуска в более узкую часть спирали
межпространственные переходы видоизменялись.
наименовании. Слово "лабиринт" отражало сущность артефакта гораздо лучше
любой аналогии с улиткой или вращающимся острием.
никакой, любое помещение могло вывести ко всем остальным. Но "картинная
галерея" рукава, описанная Блумом, наверняка окажется только в
одной-единственной области. Впрочем, совершенно неясно, смогут ли они туда
добраться сквозь движущихся двери. Межпространственные соединения,
по-видимому, сильно зависят от времени.
Квинтусом Блумом, изо всех сил пытаясь зрительно представить себе систему
переходов в целом. В общих чертах это было нечто среднее между гигантским
брюхоногим моллюском и каруселью с различными уровнями вращения (а может
быть, это кажущаяся круговерть) с разной скоростью: тридцать семь
взаимообращающихся и взаимодействующих между собой трехмерных Архимедовых
спиралей последовательно появляющихся одна за другой. Это напоминало одну
из популярных в институте доводящих до бешенства математических
головоломок, где ключом к решению проблемы был перевод всей системы в
многомерное пространство. Дважды Дари казалось, что она схватилась за
соломинку, что в голове ее наконец складывается общая картина в виде
связной последовательности, и дважды она рассыпалась. Как и многое другое,
имеющее отношение к Строителям, внутренность Лабиринта требовала
пренебречь обычными законами логики.
глаза. Ткнуть пальцем в первый попавшийся вход. И очертя голову
устремиться вперед.
перед ней возникла другая проблема. Она должна принять решение, которое
откладывала с момента вылета с Мира Джерома: оставить кого-то на борту
"Миозотиса". Но кого?
они затеяли это мероприятие, а в любом новом артефакте могла таиться
опасность. Значит, Дари, и только Дари, должна была отправиться внутрь. К
сожалению, Каллик питала повышенный интерес к артефактам Строителей, а
знала она их не хуже Дари. Она была совершенно бесстрашна и с
удовольствием приняла бы участие в любой исследовательской экспедиции. В
конечном счете годы, проведенные Каллик с Луисом Нендой, обогатили ее
бесценным опытом первопроходца.
"Миозотисе".
устраивала.
время они вели себя подозрительно тихо.
шестнадцати ног, голова к голове. Они разговаривали посредством щелчков и
посвистов хайменоптского языка, который раньше Дари считала бедным и
неразвитым. С ее появлением они тут же смолкли.
нейтральным тоном. - Пора заняться исследованием внутренности Лабиринта. -
Жжмерлия, я хочу, чтобы ты остался здесь и управлял "Миозотисом".
подтверждения. - Даже отдавая должное вашим способностям, я здесь все-таки
наиболее опытный пилот.
мимо ушей.
потребуются скафандры, Жжмерлия как пилот будет нуждаться в защитном
костюме не меньше, чем мы. - Каллик кротко смотрела на Дари двумя рядами
немигающих черных глаз. - Профессор Лэнг, в какую входную точку Лабиринта
Жжмерлии надо направить "Миозотис"?
Дари едва не сгорела от стыда. Лабиринт имел сорок километров в длину.
Скрученные спиральные трубы, составлявшие его, должно быть, в несколько
раз длиннее. Их было тридцать семь, и, сложенные вместе, они давали тысячи
миль туннелей. Никто из команды не успеет осмотреть и сотой доли
внутреннего пространства прежде, чем у него иссякнут воздух и ресурсы
скафандра.
сотен метров в поперечнике: вполне достаточно, чтобы принять корабль,
вчетверо превышающий "Миозотис" габаритами. Квинтус Блум в своих записках
подчеркивал большое разнообразие пространственных интерьеров артефакта.
Вполне логично было бы использовать корабль с неограниченными запасами
воздуха, воды и энергии для блужданий по внутренностям Лабиринта.
чуть-чуть приблизимся.
уверенность, что Жжмерлия и Каллик понимали ее, не покидала Дари.
Добросовестные бывшие рабы осмотрительно предоставляли ей возможность
сохранить достоинство. Не в первый раз с начала путешествия Дари
спрашивала себя, кто же здесь в действительности "правит бал".
число тридцать семь?
Однако Каллик торжественно заявила:
произведение, которое, при циклических перестановках его цифр, также будет
кратно тридцати семи.
пучину сомнений: это действительно серьезный ответ, заслуживающий
размышления, или просто хорошая шутка по-хайменоптски?
краю Лабиринта и произнесла:
согласовал движение корабля с движением отверстия и с небрежной
уверенностью вогнал "Миозотис" внутрь.
вращением, оказалось весьма ценным. Как только корабль оказался внутри,
Жжмерлии пришлось резко дать максимальную тягу, чтобы погасить боковое
перемещение. Одетая в скафандр и накрепко пристегнутая к креслу перед
панелью управления Дари облегченно вздохнула; воздух, казалось, застрял в
ее груди с того самого момента, когда она выбрала входную точку. Теперь
Дари пыталась охватить взглядом все наружные дисплеи сразу.
внутри гигантского закрученного спиралью горна с извивающимися в виде
фосфоресцирующих потоков стенами. Сияющие линии сходились под кораблем в
одной точке, перспективно сужаясь до тех пор, пока не скрывались за
кривизной самой цилиндрической стены. Но точка пересечения внизу была не
просто эффектом перспективы: над "Миозотисом" между яркими лентами
выдерживался постоянный интервал, и их схождение на самом деле
компенсировалось увеличением расстояния между ними.
Квинтуса Блума, бесшовные цилиндрические стены в конце концов уступали
место анфиладе комнат. Пройди через нее в самую дальнюю, и, по словам
Блума, найдешь серии глифов, в которых записано прошлое и будущее
человечества в рукаве. Или, скорее, серии "полиглифов". Известный ей
термин "глиф" обозначал знак или картину, изображенные на стене. Но Блум
не объяснил, что он имеет в виду под термином "полиглиф". Может быть, это
один из его секретов, призванный закрепить за ним приоритет?
менее важный. Квинтус Блум сделал свое открытие в одном из помещений
Лабиринта. Поскольку Дари выбрала входную точку совершенно произвольно, их
шанс попасть в комнату с глифами с первого раза, равнялся одной тридцать
седьмой.
"Миозотис" уже опускался вдоль оси, казалось, бездонной извилистой шахты.
Через пять минут равномерного продвижения внутрь Дари заметила у основания
цилиндра темный овал, неторопливо выплывавший в поле зрения. Это была
движущаяся дверь - проход в другие помещения. По словам Блума, войти туда
достаточно просто, но пользоваться им не было смысла до тех пор, пока не
узнаешь, что находится в данной шахте. Дари мысленно зафиксировала
направление, отметив, что по отношению к интерьеру вход перемещается по
часовой стрелке. Пять минут спустя появился другой овал, двигавшийся
теперь уже против часовой стрелки. Бесполезно пытаться осмыслить эти
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Ковальчук Вера
Конюшевский Владислав
Суворов Виктор
Куликов Роман