клетки. Ударил. Морда убралась. Но с левой стороны уже другой зверек
протискивался сквозь решетку. А дальше - еще трое.
старость как-то сама собой делала это естественным. Он никогда не был
спартанцем, а уж сейчас, предприняв это тяжелое и рискованное путешествие,
он прихватил с собой с Земли все, что только могло доставить ему
удовольствие. Робот за роботом доставляли его имущество с корабля. В
молочно-белой палатке он устроил себе жилище с центральным отоплением,
световой драпировкой, поглощателями тяготения и даже с баром, полным
напитков. Коньяк и другие деликатесы были у него под руками. Он спал на
мягком надувном матраце, покрываясь толстым красным ковром, сотканным из
теплого материала. Он знал, что остальные люди в лагере, хотя и вынуждены
пользоваться гораздо меньшими удобствами, не питают к нему зла. Они
понимали, что Чарльз Бордман должен жить в уюте, где бы он ни находился.
внутренних стенах их осталось всего три.
перекидывая ногу на ногу, то снимая ногу с ноги, потом выпустил из ноздрей
дым и улыбнулся.
контролем.
картах?
будет надежда, что хотя бы один не привлечет внимания Мюллера. Парнишка
нервничает в клетке. Измените программу, хорошо? Мозг корабля подберет
нужную диверсионную тактику, если вы его верно запрограммируете. Скажем,
пусть роботов двадцать пойдут одновременно.
сигару.
входить.
новые по шаблонам. К утру в моем распоряжении должно быть пятьдесят
роботов. Нет, восемьдесят. Нет, какая безнадежная глупость, Гринфилд!
пододвинулась бутылка коньяка - превосходный, густой, ароматный напиток,
изготовленный отцами-перептикалистами на Денебе-12. Ситуация и в самом
деле была тревожной. Он отхлебнул с полбокала коньяка, на мгновенье
потерял дыхание, потом наполнил бокал заново.
Деликатность этой миссии уже начала несколько раздражать его. Все эти
крохотные шажки, мизерные успехи, утомительное приближение к цели,
осмотрительность... Раулинс в клетке. Раулинс и его угрызения совести.
Мюллер со своим психопатическим мировоззрением. Крохотные зверюшки,
которые обгладывают человеку пятки, а сами только и думают, как бы
добраться до горла. Все эти ловушки, расставленные демонами, и эта
притаившаяся внегалактическая раса существ с огромными глазами, живущая в
удивительном мире излучений, рядом с которыми Чарльз Бордман является
чем-то не более чувствительным, чем растения. Угроза конца всему.
изумлением на длинный окурок. Столько сигары пропало! Сама она уже не
раскурится. Но ведь есть же инфракрасный луч от генератора. Он снова
раскурил сигару и энергично запыхтел ею, пока она не раскурилась. Потом
неохотно протянул руку и вновь нажал клавишу связи с Недом Раулинсом.
мордочки посверкивающие зубами.
парень. Мы вызволим тебя из этой идиотской клетки за пять минут. Слышишь?
За пять минут!
эти зверьки. Всовывали мордочки между прутьями - по два, по три сразу.
Лисицы, норки, горностаи или дьявол их разберет, какие это зверюшки -
ничего, кроме зубов и маленьких злых пастей. Но ведь кормились-то они
падалью, сами не убивали. Неизвестно, что притягивало их к клетке. Они
протискивались, собирались вокруг Раулинса, жестким мехом терлись о его
ноги, били его лапками, драли ему кожу когтями, грызли ему лодыжки.
тяжелым ботинком, он сразу же ломает ей позвоночник. Мгновенными ударами
он отбрасывал свои очередные жертвы в угол клетки, куда сразу же кучей
кидались маленькие бестии. Каннибалы. Постепенно он вошел в ритм. Поворот.
Удар. Толчок. Поворот. Удар. Толчок. Хруп. Хруп. Хруп.
удар, толчок. Он так расправился по крайней мере с двумя десятками за
какие-то пять минут. В углу клетки скопилась гора маленьких скрючившихся
телец, на которой копошились живые, пытаясь отыскать лучшие куски.
клетке, а снаружи их больше не проникало. Теперь он мог передохнуть. Он
ухватился за прут, поднял левую ногу и начал рассматривать многочисленные
ранки, царапины, укусы. Интересно, дадут мне посмертно Звездный Крест,
если я умру от галактического бешенства? - подумал он. Ноги у него были
окровавлены от колен и ниже, и эти повреждения, хотя и не глубокие,
саднили и болели.
к нему. Имея сейчас возможность передохнуть, он почувствовал сильный запах
гниющего мяса. Он чуть ли не ощутил в воображении - огромное животное с
распоротым брюхом с красными липкими внутренностями... крупные черные мухи
над ним... черви, копошащиеся в этом куске гнили...
еще не начали гнить, впрочем, немного их и останется, если не считать
обгрызенных костей.
вмонтированная в клетку. Сама клетка распространяла такой запах. Зачем?
Скорей всего, чтобы заманить стаю питающихся падалью внутрь. Изысканная
форма пыток. Не исключено, что это дело рук Мюллера. Ведь мог же Мюллер
дойти до ближайшего пульта управления и включить этот запах.
стервятников бежала через площадь. Они были несколько крупнее, хотя и
недостаточно большими, чтобы не пролезть между прутьями. Это твари скалили
зубы в лунном свете почти омерзительно.
оставались живыми, и вышвырнул их за прутья как можно дальше, метров на
восемь-десять. Великолепно! Батальон новых визитеров спешно остановился и
начал лакомиться пожирая трупики и еще не совсем мертвые тельца. Раулинс
подумал, что если их не станет больше, то с ними он может справиться.
то и восемьдесят штук. Запах свежей крови перебивал даже искусственный
запах разложения. Ноги его ныли от ранений, голова кружилась. Но остаток
ночи прошел спокойно.
даже не пытаясь добраться до утомленного человека. Изможденный,
выдохнувшийся, близкий одновременно к смеху и плачу, Раулинс отпустил
прутья и уже не смотрел больше на свои окровавленные ноги - они ныли,
горели. Он представил, как целые флотилии неведомых микроорганизмов кружат
по его кровеносной системе. Распухший, сине-фиолетовый труп под утро,
жертва перехитрившей самое себя хитрости Чарльза Бордмана. Идиотской идеей
было забираться в эту клетку! Дурацкий способ заслужить доверие Мюллера,
воистину дурацкий!
напоминали львов, и внешностью - кабанов. Приземисты, весящие, наверное,
по сотне килограммов создания с острыми хребтами и вытянутыми
пирамидальными мордами. Слюна капала с узких губ, крохотные глазки,
попарно посаженные сразу под рваными обвисшими ушами с каждой стороны
морды, посверкивали. Загнутые клыки выделялись среди более мелких, более
острых собачьих зубов на мощных челюстях.
произвели ряд ритуальных перемещений, свидетельствующих о их тупости,
поскольку они лишь ходили кругом и следили друг за другом, а не изучали
окружающее. Какое-то время они рылись в горе мертвых стервятников, но,
скорее всего, падалью они не питались - искали парное мясо. Их отвращение
к этим жертвам каннибализма было очевидным.
что каждое из них могло направить одну из пар глаз прямо на него. Вот